Дом на холме (СИ) - "Eva Rouse"

— А ты много духов видел? — лукавый прищур сбивает с толку.

— Нет, но я читал о них в книгах.

— Угу, и про вампиров тоже. Ну и как, многое совпало?

— Да, ты пил мою кровь!

— А еще ел фрикадельки, но этого в твоих книгах не было.

— Ну, не было, — кто ж спорит.

Идет тут, умничает, можно подумать, я каждый день с нечистью время провожу. Что смог, то и прочел, не совсем тупой, а этот возомнил тут о себе.

— Не обижайся. Это старый дом и во времена, когда его строили, практиковался обычай принесения «строительной жертвы». Лучшим считалось замуровать ребенка при закладке фундамента. Цели у каждого были свои: защита от нечисти, жертва примирения, ну или желание получить будущего духа-защитника. Ул стал одним из таких детей. Вообще, после того, как именно произошел ритуал, Ул должен был стать злым духом… Но по прибытии мы ощутили тут ауру тоски, печали и одиночества. Подпитали Ула своими силами, сделав материальным. Сейчас он может существовать здесь и без нас. Так и ему веселей, и мы знаем, что дом под защитой.

Дико и просто отвратительно. Я даже не представлял, что подобное могло существовать. Противно.

— Не грусти, малыш, такие были времена. Да и Ул всем теперь весьма доволен.

Он — да, а остальные такие же дети?

Асманд

Ну вот, теперь он загрустил и ушел в себя. Но после вчерашнего, мне хочется больше рассказывать Алику. Когда его мысли заняты чем-то новым, он забывает меня бояться. Интересно, роза ему понравилась? Я срезал ее затемно с одного из кустов Дага. Странно, Даг хоть и заметил, ругаться не стал.

В холе все уже готовы. Вульф недовольно поправляет большой рюкзак — ему сгрудили всю поклажу, но хоть перестал возмущаться и заявлять, что его как ездовую собаку используют. Дарену с вещами лететь не удастся, а я страхую Алика, так что Вульф все прекрасно понимает.

— Теперь все в сборе, — кивает Даг.

Мы выходим из дома, и я смотрю на восход солнца. Оно как раз окрасило верхушки гор красным.

— А как же ты пойдешь днем? — воззрился на меня Алик со священным ужасом.

Да уж, рушатся его представления о «правильных» вампирах. Подмочил я репутацию нашему собрату.

— Ножками и пойду. Мне до лампочки солнечный свет, чеснок, а украшения из серебра я вообще обожаю и сам ношу. С осиновым колом ко мне лучше вообще не подходить, а то сам воткну его нападающему в ж… куда-нибудь точно вотку.

— Врет, — влезает со своим комментарием Вульф. — Солнце его не прикончит, зато характер станет вдвое пакостней. Начнет вести себя как девица на сносях, — осклабился он.

Двинуть бы по этой довольной физиономии. Но внешне я остаюсь спокойным, пусть не думает, что удастся меня спровоцировать еще и на глазах у Алика. Только украдкой показываю ему кулак, когда поворачиваемся лицом к Дагу. Слышу «пф» у себя за спиной от мохнатого. В конце концов, я понимаю, что ему сейчас самому не сладко. Снейк в спячке. Вульф ведет себя как обычно, а взгляд порой становится очень даже печальным. Даг с Улом стоят на крыльце, им бы еще платочки в руки, картинка вышла бы что надо.

— Мы скоро, постараемся ни во что не вмешиваться и собрать побольше информации, — отчитывается Дарен и получает кивок в ответ.

Мы идем в сторону гор, к вечеру надо бы добраться до одной славной пещеры.

— Так здорово, вы прям как настоящая семья. Хоть отличаетесь внешне и поведением, тем не менее, есть в вас какая-то общность. Вам иногда даже слов не надо! — восхищенно лопочет мой Алик. — Хотел бы и я быть частью этого… — последнее с тоской на выдохе, но у нас тут на слух никто не жалуется. Так что его слышал, даже летящий над землей Дарен.

— А в чем проблема, мелкий? — ухмыляется Вульф. — У нас вот никогда не было домашнего питомца, животные часто трусят рядом с нами. И…

— Да, ты совсем страх потерял, мохнатый! Нечего моего Алика в питомцы записывать! — рычу я. — Он свободный человек и волен сам решать, где ему быть!

— О, я же говорю, характер портится — никакого чувства юмора не осталось. И вообще, с каких это пор мелкий «твой»? Говоришь «свободный человек», а сам его от себя не отпускаешь и косишься злобно, если кто с ним заговаривает. И чего ты его за плечи вот сейчас обнял, а? Я не отнимаю.

Упс, смотрю на прижатого к груди Алика. Тот глядит на меня снизу-вверх, растерянно хлопая глазками. Силится держать нос повыше так, чтобы не задохнуться. Сильно же я его придавил к себе, а главное не заметил даже.

— Давайте уже быстрей, нечего болтать попусту, — раздается сверху вместе с хлопаньем крыльев.

Быстрей, так быстрей, подхватываю Алика под коленями и бегу с ним на руках, включив вампирскую скорость. Вульф решает перекинуться и несется теперь в нескольких метрах сбоку от нас. С этой поклажей на спине он, и правда, напоминает ездовую собаку. Вот бы его в сани впрячь, оборжаться же будет. А если фотку сделать, то смогу бесить его еще долго.

Алик

Чуть не задохнулся на груди этого вампирюги. Схватил меня и притиснул так быстро, что я пикнуть не успел. Зато радует, хоть какой-то намек на свободу выбора решать, где мне быть. Но с ними я столько всего увидел, узнал и почувствовал, а сколько еще будет! Как-то грустно при мысли о возвращении на работу в скучный бар-закусочную к вечно недовольному хозяину, его вредным дочкам, кастрюлям, тарелкам и швабре. На душе кошки скребут. Но эти создания точно справятся с мертвяками, чье существование упрямо отрицают остальные, и тогда, возможно, жители не забудут, что это именно я привел помощь из Дома на холме. Моя жизнь повернется в лучшую сторону, меня перестанут считать странным пришлым, поселившимся в свободном доме. Хотя, пожалуй, всем плевать, если что-то происходит не с ними, то до этого нет никому дела. Гражданская ответственность — это ха-ха-ха.

Я смотрю на мелькающие заснеженные просторы, камни и что-то еще, торчащее из-под снега. На руках оказывается удобней, чем ожидалось, и совсем не трясет при быстром беге. Наоборот, Асманд двигается невероятно плавно. Но вскоре лицо приходится спрятать на груди вампира в складках плаща, ветер свистит в ушах и пробирает до костей. Сначала я периодически осматриваюсь, но в итоге стискиваю зубы покрепче, чтобы они не стучали так сильно, и я не прикусил себе язык. От монотонности происходящего меня клонит в сон, но холод не дает отключиться, из-за чего к вечеру я становлюсь несколько раздражительным.

Из мыслей меня выдергивает тот факт, что мы добрались до какой-то пещеры и теперь устраиваемся на ночлег. Асманд сажает меня на расстеленное одеяло.

— Ты как?

— Н-н-нормально, — стараюсь не стучать зубами.

— На, клыкастый, затолкай его сюда, — Вульф протягивает Асманду скрученный спальный мешок, в который меня немедленно запихивают прямо в обуви и верхней одежде.

— Я сам могу залезть…

Но поздно — затолкали уже, так что сворачиваюсь клубочком. Красота! Намного теплее.

— Ладно, я ночую снаружи, присмотрю за всем, — это Дарен говорит.

— А я побегаю вокруг, — сообщает Вульф, закончив разводить костер. — Вернусь неожиданно через два часика, не скучайте тут. И, Асманд, насильник ты наш несостоявшийся, не забудь, что людям нужно есть каждый день. Так что сначала корми, а потом уже можешь детей совращать.

— Да чтоб тебя блохи загрызли, Вульф. Иди уже отсюда!

— У меня не может быть блох, — спокойно говорит Вульф. Странные они, подкалывают друг друга, по-моему, только из чисто спортивного интереса. Самим же смешно — по глазам видно.

— Ага, они после глотка твоей ядовитой крови дохнут.

— Рад, что ты это понимаешь, — Вульф перекидывается и выскальзывает наружу.

Мы остаемся с Асмандом вдвоем. Смотрю, как он роется в рюкзаке, доставая оттуда термос и что-то еще, завернутое в фольгу, деловито передвигает костер голыми руками поближе ко мне… Мать моя женщина, мне бы так!