Эпицентр - Филенко Евгений Иванович

— Могу я там побывать?

— Вне всякого сомнения. Как это проделать, проконсультируйтесь у Руточки… — Рошар обратил лицо к небу и прислушался. — Меня ждут. Принужден покинуть вас, — он усмехнулся, — Ваше превосходительство Галактический Консул.

8

Взгляд Руточки был печален. В уголках глаз проступили прежде неразличимые под загаром мелкие морщинки.

— Вот и вы — тоже… — сказала она. — Что же, пойдемте в наш зверинец.

— Куда? — опешил Кратов.

Руточка молча шагала впереди. Трусивший рядом Полкан вдруг замер и присел, глухо заворчав. Шерсть на его загривке встопорщилась гребнем, уши отлегли, между подрагивающих губ обнажились страшные белые клыки… Л затем могучий и отважный пес поджал хвостище и ударился в паническое бегство.

Ошеломленный Кратов увидел, как у самых ног Руточки разверзлась пропасть.

Оттуда выметнулась трепещущая радужная перепонка, вспучилась гигантским мыльным пузырем и бесшумно лопнула. А на ее месте осталась круглая платформа из черного, отполированного до зеркального блеска металла, подпиравшая огромную перламутровую раковину. Внутри раковины высились постаменты из пористого камня, в большинстве своем пустые.

Но на ближайшем вольготно возлежала серая лоснящаяся туша, похожая на средних размеров кита. Туша была покрыта редкой жесткой шерстью, бока ее чуть заметно вздымались.

— Вот ваш межзвездный транспорт, — сказала Руточка. — Молодой, полный сил и энергии. Как и вы…

— Он что же — живой?!

— Представьте себе. Это биотехн. Специально выпашен для экзометральных переходов. Программы старта-финиша заложены в нем на уровне инстинктов. Вдобавок, как и большинство биотехнов, он наделен зачатками разума и способен испытывать привязанность к хозяину. Которого не спутает ни с кем и с которым находится в непрерывном телепатическом контакте. Господи, и здесь это слово контакт… — поморщилась женщина. — Со временем, когда вы привыкнете друг к другу, он будет о вас трогательно заботиться.

— Как же узнает, что я и есть его хозяин?

— Когда войдете в кабину, опустите ладони на пульт и посидите так минут пять-десять. За это время он успеет вас признать и полюбить. Правда, просто?

Борясь с легким отвращением, Кратов приблизился к биотехну и осторожно потыкал пальцем в бок. Он ощутил упругое и теплое тело, едва заметно дрогнувшее от прикосновения. С громким чмоканьем туша распахнула воронкообразный рот, затянутый белесой пленкой.

— Он приглашает вас в кабину, — пояснила Руточка. — На пленку не обращайте внимания: это всего лишь защитный фильтр. Там, внутри, установлен пульт-интерфейс, он сгодится вам на первое время. В нем хранятся система координат и правила ориентировки в экзометрии. Можете назвать место, куда хотите лететь, а интерфейс переведет ваши слова биотехну. Чтобы вернуться из любой точки Галактики сюда, достаточно сказать вслух или мысленно: «Домой». Биотехн всегда помнит, где его дом… Вот, кажется, и все.

Она повернулась и пошла прочь, низко склонив голову. Ветер, играя, взбрасывал ее золотые волосы.

— Руточка! — позвал Кратов. Женщина ускорила шаги.

Как вы мне надоели… — услышал он.

Кратов едва совладал с желанием догнать ее, обнять за плечи, приласкать и утешить, словно обиженного ребенка. Но это явно не было решением. «Что-то надо делать, — подумал он. — Не опоздай, звездоход!»

— Ладушки, — сказал он вслух. — Лететь так лететь!

Его рука беспрепятственно прошла сквозь экран. Зажмурившись, Кратов пригнулся и полез в отверстие, готовый ко всему. Даже к тому, что его тотчас же начнут жевать и переваривать. Однако пальцы уперлись в сухую податливую преграду. Только тогда он осмелился открыть глаза.

Никаких сюрпризов его не ожидало. Все оказалось как в обычной пилотской кабине. Впрочем, приборы отсутствовали начисто. Имелось углубление в задней стенке, на глазах обернувшееся креслом. Гладкий выступ впереди, очевидно, и был обещанным пультом. Выпуклое бельмо над ним наполнилось светом и стало панорамным экраном. Кратов увидел сходящиеся вокруг постамента стены раковины, а за ними — деревья с застывшими кронами и уходящую Руточку.

— Здравствуй, зверюга, — сказал он биотехну. — Говорят, я твой хозяин.

Он положил ладони па пульт.

Поначалу он не почувствовал ничего особенного, кроме слабой вибрации. Затем легкое покалывание прошло сквозь кожу ладоней, отозвалось в каждом нерве непроизвольно напрягшегося тела. Незримые нити связали его с этим чудо-зверем в единое целое.

Кратов откинулся в кресле, погружаясь в медленные, спокойные мысли биотехна…

Биотехн умел думать и принимать решения — иначе ему ни за что не сориентироваться в открытом космосе, тем более в экзометрии. Но способности его были сродни инстинктам птичьих стай, находящих дорогу по звездам, а побуждения сводились к защите хозяина от малейшей опасности. Раса биотехнов для космических полетов была создана искусственно, на основе живых существ-анаэробов, природной средой обитания которых являлась непосредственно экзометрия — «внемерное пространство», позволяющее кораблям Галактического Братства мгновенно покрывать гигантские расстояния. В экзометрии обитали дикие сородичи биотехна, и встреча с ними по определению сулила не меньше неприятностей, нежели нуль-потоки, отбиравшие энергию. (И то, и другое реально угрожало путешественникам лишь на границах двух пространств. И вообще, за двадцать девять веков полетов был зафиксирован лишь один достоверный случай нападения экзометрального хищника на космический корабль. Да, пожалуй, еще один предполагаемый — двенадцать лет назад, на мини-трамп класса «гиппогриф», бортбвой индекс «пятьсот-пятьсот», следовавший от Земли к галактической базе «Антарес». Такова была официально принятая версия. Хотя Кратов совершенно точно знал, что никакое дикое животное здесь не замешано…) Отныне для биотехна не было никого ближе и роднее, чем Кратов, и он был готов служить ему, пока не умрет — а умирать он еще не научился. Если нужно, он будет драться за него до последнего импульса энергии в своих бездонных накопителях, даже если вся Галактика восстанет против них двоих…

Кратов отдернул ладони, и наваждение прервалось. Он снова ощутил себя человеком, а не командным придатком к этой серой туше, до краев преисполненной любви и преданности.

— Хочешь, я стану звать тебя Чудо-Юдо-Рыба-Кит? — спросил он.

Биотехн пришел от этой мысли в щенячий восторг.

— Тогда летим, — сказал Кратов.

— Куда? — с готовностью осведомился Чудо-Юдо.

— Сто метров прямо, — решительно произнес Кратов. — И сядем на зеленой лужайке для спортивных игр. Это можно?

Он ожидал, что получит отказ. Что биотехн выразит удивление. Что ни черта не поймет и попросит разъяснений. Но того лишь развеселила предложенная система координат. Гигантский зверь оказался сообразительным… Он торжественно, без суеты и спешки всплыл над платформой и развернулся тупым носом в указанном направлении.

В течение минуты с небольшим, что ушла на набор высоты, скольжение по-над верхушками деревьев и снижение, Кратов успел несколько раз спросить у себя, правильно ли он поступает.

9

— Мама! — вскрикнула Руточка. Она отшатнулась, в испуге заслоняя лицо загорелыми руками.

В двух шагах от нее, возникший из ниоткуда, подрагивая лоснящимися боками, на траву мягко шлепнулся чудовищный биотехн. Из люка высунулась сияющая физиономия Кратова.

— Вы делаете поразительные успехи, — упавшим голосом сказала Руточка.

— Ни к чему комплименты, — твердо промолвил Кратов. — Полезайте в кабину.

— Это зачем?!

— Потом как-нибудь объясню.

Он почти силой втащил ее внутрь и усадил рядом — в предусмотрительно раздвинувшееся кресло.

Затиснутая тяжелым кратовским плечом, Руточка в полной растерянности наблюдала за его манипуляциями. Кратов нежно поглаживал пульт, губы его беззвучно шевелились, по лицу блуждала блаженная улыбка. На экране перед ними стремительно проваливался книзу привычный райский пейзаж.