Крик потревоженной тишины. Книга 1 - Дубравин Матвей

– Да как ты смеешь!

– А ты как смеешь?! – перекричал его Ахель, а потом, добившись краткой тишины, добавил, понизив голос: – Это я выше тебя, а не ты! Так что молчи.

Купец встал, сжав кулаки.

– А в графине-то у тебя вода! Я думал, торговцы в наше время пьют что-то серьёзнее. В нашу эпоху, когда изобрели паровые двигатели, массовое производство напитков позволяет пить не только воду. Видимо, не всем позволяет: торгашам второго ранга осталось лишь воду хлебать. Но хотя бы не из фляги, а из графина. Всего доброго!

Ахель договорил и демонстративно покинул шатёр.

– Иди-иди! – бросил ему вслед купец. – Всё равно никуда не денешься!

И действительно: через несколько секунд злой Ахель вернулся обратно. Их взгляды встретились, глаза сощурились, кулаки сжались. Эти два человека готовы были разорвать друг друга.

– Сумку забыл, – сухо сообщил Ахель, взял сумку и вышел прочь.

А ведь эти двое встретились не как ярые враги, а как обычные незнакомцы. Правда, было тут одно очень важное отличие: с самой первой секунды знакомства купец провоцировал Ахеля на ссору. Он делал это не специально, просто он испытывал к первому рангу хроническую неприязнь, потому и стремился показать всеми способами своё превосходство, пусть и неосознанно. Такие издёвки могут ни к чему не привести, кроме как к лёгкой неприязни, но достаточно маленького повода, чтобы они дали о себе знать. Череп и выступил таким поводом: он подогрел тот дисбаланс, который незаметно образовался вокруг купца и Ахеля. Этот порох взорвался быстро и легко. Теперь дуэль была неизбежна. Единственное, что могло ей помешать, – так это благоразумие. Проблема в том, что ни Ахель, ни купец не желали одуматься, притом что оба были умными людьми. Просто один из них был ущемлён многочисленными оскорблениями, а другой был слишком близок к ста тысячам золотых и, следовательно, к свадьбе.

На этот раз Ахель опять не смог далеко уйти: другие купцы услышали шум и прибежали, чтобы разобраться, в чём дело. Они также успели увидеть золотое свечение, которому придали большое значение. Ситуация была довольно необычной и потому пугающей. Чтобы разобраться в сути дела, пришедшие не дали Ахелю уйти и грубо затолкали его обратно в палатку. Всего там собралось человек десять.

Глава 6. Шум без драки

Они стояли в просторной палатке, служившей местом заседаний в особо дождливые дни. Сейчас дождь не шёл, хотя из-за тумана всё вокруг и было покрыто прохладной влагой. Тем не менее купцы не хотели, чтобы случайно проходящие мимо селяне увидели эту сцену и начали строить свои догадки относительно того, что же происходит у купцов.

А происходило то, что случалось редко: в спокойную и размеренную жизнь, состоявшую из одних только переездов из селения в город, покупки и продажи рыбы и другой еды, в эту жизнь вторглась беда. Она грозила позором. Конечно, никто не узнает об этом, но позор забрался в их сознание и крепко уселся там. Ещё бы: жалкий селянин, какая-то пешка, повздорил с купцом – а великий Закон услышал вызов. Если бы не это обстоятельство, Ахелю, скорее всего, уже пришёл бы конец. Купцы бы растерзали его и вышвырнули в туманные поля, где никто не нашёл бы тело. Теперь же Закон не позволит этого сделать. Только тот, кто призвал его, мог нанести вред Ахелю. Этого купца, как выяснилось, звали Ояд. Сейчас он сидел в кресле и напряжённо сверлил глазами всех присутствующих. Его глаза словно говорили, а точнее, орали: «Отдайте мне МОЙ череп!!!» Ахелю же повезло меньше. Он сидел не в кресле, а на твёрдом стуле, к тому же крепко привязанный к нему за подлокотники, спинку и ножки стула. Только шея и могла повернуться. От того, что его привязали, смысла не было никакого, ведь Закон обмануть нельзя и его пришлось бы развязать для дуэли.

Всё же купцы надеялись отговорить Ахеля от затеи, применив для этого все возможные угрозы. К своему несчастью, они вскоре поняли, что Ахель и сам рад отказаться от борьбы, а вызов принадлежит их сотоварищу Ояду. Тогда они начали убеждать Ояда, думая, что дело легко разрешится. В случае удачного исхода они могли бы отменить силы Закона и уже тогда уничтожить Ахеля. Ахель, который ещё продолжал верить в здравомыслие купца, уже решил, что тот поддастся на разумные уговоры. «Тогда я не смогу выжить», – понимал он.

– Я повторяю вновь! – крикнул Ояд, стукнул по подлокотнику так, что тот скрипнул, и вскочил с кресла. – Это моё личное дело. Идите отсюда прочь. Если хотите, читайте своё предисловие к дуэли – и уходите! Мне плевать на ваше мнение, на ваши уговоры и принципы. У меня свои принципы, и, поверьте, они перещеголяют ваши в два счёта. Если судьба свела меня с вами (за что я ей благодарен, ведь вы хорошие люди), то это не значит, что я должен плясать под вашу дудку.

Эти слова вызвали множество криков возмущения.

– Да и подумайте, – продолжал Ояд, – неужели это ничтожество сможет меня победить? Он что-то там говорил о своём ранге, но это жалкое враньё. Я имею перед ним преимущество хотя бы в том, что у меня на одну жизнь больше.

– Однако, – важно повторил местный глава гильдии, как он себя называл, командуя собой и остальными десятью купцами, – я в сотый раз за сегодня повторяю: в истории были случаи, когда количество жизней не имело значения. Помнишь Аргонта?

– Чего? – чуть ли не зашипел на него Ояд. – Мне сейчас не до экскурсов в историю, а ты кидаешься какими-то устаревшими именами. Да плевать мне на этого вашего Аргонта, пусть он катится куда подальше со своим именем, земля ему паром!

– А ведь он был нашим королём пять веков назад.

– Был и молодец, только вот мне до этого что?

– А вот что, – важно заявил глава гильдии. – При нём была революция. Его в поединке убил крестьянин первого ранга. А ведь Аргонт имел целых десять жизней, крестьянин же только одну. И при этом он победил короля десять раз подряд. Только потом он был убит вице-королём, но и у вице-короля он успел оттяпать, по легендам, четыре жизни.

– Это не та ли история про крестьянина Жана? – поинтересовался Ахель. Ему претило то, что его тут никто не замечает.

– Да, она самая, – кивнул глава гильдии. – Посмотри, – обратился он к Ояду. – Жан был такой же ничтожный человек, как и этот. Как там тебя? Анель?

– Ахель! Я вам это уже кучу раз говорил. Как вы ведёте свои счета, не в силах запомнить короткое имя!

– Я не запоминаю пустяков, – объяснил глава гильдии.

– Я-то представился много раз, – продолжал Ахель, – а вот вы не представились ни разу. Даже с Оядом я не имел возможности поговорить, обратившись к нему по имени, так как никто мне его не сообщил. Только по вашим разговорам с ним я это и понял. Не кажется ли вам такой подход невежливым, господин глава гильдии? Глава гильдии из одиннадцати человек, включая вас самого. – После этих слов главный купец уставился на него особенно яростно. – Хотя, – продолжал Ахель, – работа у вас, как я понимаю, всё равно сложная. Ещё бы, ведь один из этих одиннадцати – вы сам. А управлять собой – занятие не из простых. Я вот далеко не всегда справляюсь с этим.

– Если это комплимент, – сказал главный купец, – то самый убогий комплимент, который я когда-либо слышал.

– А если это оскорбление, – вскричал Ояд, – то оно самое тонкое, чёрт возьми! Хватит болтать. Пора действовать.

– Пора, – согласился глава. – К сожалению, пора. Прошу всех покинуть шатёр. Я хочу поговорить с Ахелем лично.

– Сколько можно тянуть, – возмутился Ояд. – Пока мы разминаем языки, наши кулаки затекают в бездействии.

– Затекают кулаки – иди работать крестьянином, – заметил глава, – а махать ими просто так я тебе не дам.

За эти слова Ахель начал немного уважать главного купца. Видимо, он был чем-то похож на старосту селения. Каким же интересным образом наглость сочетается у правящих людей с мудростью? Жаль только, что они прячут эту мудрость. Но как удачно они её иногда подают!

Никто не стал противиться беспрекословному тону. Все, кроме начальника и привязанного Ахеля, вышли. Начальник поморщился, утёр пот со лба и занял освободившееся кресло. Он мог бы сесть на него сразу, в начале переговоров, но решил уступить его Ояду, чтобы тот мог успокоиться. В конце концов, самому начальнику кресло требовалось только для соблюдения статуса. В свои сорок пять он ещё был полон сил, чему помог образ жизни, требующий определённых физических усилий.