Эпицентр - Филенко Евгений Иванович

Виконт, довольно урча, выбрал из окровавленных кусков бедрышко и принялся глодать. «Я грязное животное, — горестно подумал Тамия. — Мне ли, потомку древнейшего самурайского рода, заниматься тем, чем я сейчас займусь? Или это испытание, которое я должен с честью выдержать во приумножение славы своих предков?.. Однако же, будем справедливы. Мясо болотной рептилии столь же отвратительно на вид, сколь приятно на вкус. И даже напоминает мне сасими из рыбы фугу…» Он выбрал ошметок поопрятнее и отправил в рот вместе с пучком гарнира. «Увы мне, сасими во много раз вкуснее. В сто раз… в миллион…»

— Позволено мне будет поведать прекрасному виконту о внучатом племяннике свекрови моей двоюродной сестры со стороны отца, — начал он.

Истово кланяясь, вошел Сойшулзаг, слуга, по причине низкого происхождения поджарый и раздражающе угловатый в движениях. За десять шагов он, кряхтя и втягивая живот, опустился на колени и пополз в направлении виконта Лойцхи. Достигнув пределов досягаемости его слуха, он зашептал что-то (Тамия вслушался) на плебейском диалекте, которым пока не удосужился овладеть никто из ксенологов. Виконт слушал его, пренебрежительно вскинув пышную синюю бровь.

— А! — вдруг воскликнул он и всплеснул конечностями. — Великое счастье для вас, светлейший граф! Великая честь для меня и моего дома! Этот подлый прислужник сообщил мне, что прибыл ваш сеньор…

— Мой сеньор? — переспросил Тамия, изо всех сил стараясь не показать смятения. — О! Это неописуемое счастье! Но я не ждал его так скоро.

Сказать по правде, он не ждал вообще никого. И сейчас терялся в догадках, кто же тот наглец, что посмел ввалиться с улицы, в грязных сапогах и халате, заляпанном навозом, в хрустальную пагоду контакта…

Меж тем, виконт отдавал приказания женам и челяди. За столом уже устроено было дополнительное седалище. «Может быть, все не так плохо, как кажется, подумал Тамия, поглаживая ладонями сильно отросший за время контакта живот. Мне и вправду не помешал бы хороший сеньор, чтобы подтолкнуть фабулу контакта, который уж очень долго топчется на месте. И хорошо бы, чтобы небеса послали мне умного сеньора. Например, доктора Эиграфа. Но тот, увы мне, не имеет обычая покидать своего дома ради удаленных миссий. Да что там: я вполне удовольствовался бы и доктором Рошаром. Но тот слишком худ, чтобы виконт воспринял его всерьез. Здесь встречают не по одежке, а по брюху… И уж вовсе опрометчиво будет рассчитывать на доктора Гунганга, который, похоже, и не подозревает о существовании планеты Пратамра, о моей миссии в этом мире, да и о прекрасном виконте Лойцхи. А ведь мы подконтрольны именно доктору Гунгаигу!» Он не стал строить иных догадок, потому что если это был бесстыжий самозванец, то по правилам местного этикета ему полагалось что-нибудь отсечь. И уж в самую последнюю очередь это будет голова…

Ухнул медный гонг, вполне музыкально запели раздвигаемые двери. Появилось лицо, объявившее себя сеньором графа Тамия.

— Я позволю сделать предположение, что благоуханный гость не владеет нашей низменной речью, — сказал виконт. — Не будет ли для графа обременительно выступить посредником между мудростью его сиятельного сеньора и нашими дурно вымытыми ушами? И на какой титул угодно ему будет обращать свое возвышенное внимание?

Тамия склонил гладко выбритую голову в знак согласия и с трудом обернулся навстречу вошедшему.

Дурные предчувствия его не обманули.

Гость был ему положительно не знаком. Тамия готов был поклясться, что никогда прежде не встречал этого худого (а по здешним стандартам отвратительно худого) юнца в невыносимо простых одеждах.

— У вас есть полминуты, чтобы объяснить мне, кто вы и что здесь делаете, очаровательно улыбаясь, прошипел Тамия. — Потому что остальные полминуты я должен буду придумать для вас какую-нибудь удобоваримую легенду.

— Меня зовут Константин Кратов, сэисзй, — сказал тот до нахальства спокойно. — Я прибыл со Сфазиса. Здесь я действительно по воле случая, потому что на базе миссии мне не сказали ничего вразумительного и предложили дождаться вас. Но я не могу ждать.

— Надеюсь, вы ксенолог? — вздохнул Тамия.

— Еще бы! — хмыкнул тот. — Я ищу собаку. Ее зовут Мавка…

— …и она подруга несравненного Полкана, — докончил Тамия. — Я знаю Мавку, но ее здесь нет и быть не может. Иначе нам пришлось бы подать ее на стол в качестве ответного блюда. Здесь едят все, что движется. Съедят и вас, потому что ваше поведение лежит за рамками приличий!

— Разве? — удивился Кратов. — Тогда я что-то упустил в местных нравах. Пока я летел сюда с Пирош-Аса, мне удалось кое-что освежить в памяти…

— Стоп! — шепотом рявкнул Тамия. Развернувшись к виконту, он возгласил: Его ослепительное сиятельство маркиз Кратов со Сфазиса. С высочайшей инспекпией и новыми предложениями прекраснейшему виконту Лойцхи.

— О! — вскричал тот. — О! Бесподобная честь! Могу я надеяться их услышать?

— Вне всякого сомнения. Сейчас маркиз доведет их до моего скудного ума…

— Не утруждайте себя переводом, Манмосу-сан, — сказал Кратов, сообщая своей физиономии чудовищно надменное выражение (что хотя бы отчасти укладывалось в границы этикета). — Я неплохо владею пратамрийским языком. Есть некоторые трудности с разговорной речью, но на слух я все воспринимаю без проблем.

Тамия закряхтел от удовольствия. Его только что назвали «Мамонтом», то бишь борцовским псевдонимом, под которым он некогда прославился на сумоистском ринге — «дохё».

— Вы что, специально готовились… к экспедиции за собакой Мавкой? спросил он с напускной строгостью в голосе — в полном расчете на то, что виконт, меланхолично жевавший пучок хвоща, не горазд в интонациях человеческой речи.

— Я защищал дипломный проект по вашим трудам. Вы, случаем, не знакомы с моей статьей «Гастрономические культы Южной Пратамры в свете мифологических архетипов»?

— «Ксенологический вестник» за август прошлого года? Так это были вы?! Тамия приосанился и даже попытался подобрать свое брюхо. — Уж не обессудьте, я мог не запомнить ваше имя, а вот основные положения вашего опуса мне памятны. И я не во всем с ними согласен, кое в чем выводы ваши представляются излишне поверхностными, даже скоропалительными…

— Для меня будет огромной честью вступить с вами в дискуссию, сэнсэй. Но боюсь, не сейчас. Я должен-таки вернуть Мавку в Парадиз. — Кратов порыскал любопытным взглядом по столу. — А где же легендарный «акрор»? Не могу же я побывать на Пратамре и не отведать этого чуда!

— Увы мне, — сказал Тамия. — Отсутствие на столе плодов акрора, он же «хлебный куст», он же «райское яблоко», недвусмысленно демонстрирует нежелание прекраснейшего виконта Лойцхи и его дома делиться с нами секретом выращивания этой удивительной культуры. Ради чего я и сижу здесь второй месяц, пожирая то, что иной раз и в землю зарывать стыдно…

— А что же, понятия о субординации здесь так же сильны, как и в старые добрые времена небесноликого императора Влацры? — сощурился Кратов.

— Это одна из незыблемых основ общественного благополучия, — важно кивнул Тамия.

— Поскольку вы и ваш гостеприимный хозяин имеют упоительную радость находиться на одной ступени табели о рангах, — сказал Кратов раздумчиво, — то я, в полном соответствии с тем, как вы меня отрекомендовали, по меньшей мере на один приступок выше любого из вас.

— Это невероятно, — проворчал Тамия. — По это правда.

Кратов надул щеки и подбоченился. Кратов как сумел выпятил живот. Кратов скорчил безобразно чванливую гримасу. Он стал похож на японского чиновника со средневековой гравюры, принимающего взятку.

— Велите хозяину подать плоды акрора! — рявкнул ом гнусным голосом. — Да поживее, ибо я спешу и не намерен умереть от скуки и голода за этим паршивым столом!

Тамия прикрыл глаза от отвращения к происходящему. А затем перевел сказанное обратившемуся во внимание виконту Лойцхи. «Сейчас телохранители попытаются нас нашинковать, — подумал он устало. — Придется удирать через эти проклятые раздвижные двери. Как в прошлый раз. Раздвигаются они секунд двадцать-тридцать… не переставая распевать свои песенки. Интересно, этот юный наглец запомнил обратную дорогу? Потому что двери, допустим, я попросту снесу своим пузом. Как в прошлый раз. А после мне придется прикрывать его отступление…»