Гримус - Рушди Ахмед Салман

Взлетающий Орел прибежал как раз тогда, когда Вергилий Джонс сломал последнюю веточку и бросил ее в колодец.

Вергилий Джонс собрался с духом и сказал:

– Мистер Орел, вы по-прежнему хотите подняться на гору?

Взлетающий Орел остановился и несколько секунд переводил дух.

– Да, – ответил он и хотел что-то добавить, но Вергилий опередил его:

– В таком случае прошу позволения быть вашим проводником.

Известие это так ошеломило Взлетающего Орла, что некоторое время он не мог выговорить ни слова.

– Миссис О'Тул, – объявил он наконец. – По-моему, она нездорова.

Долорес О'Тул все еще сидела в сундуке, когда Вергилий вошел в хижину – вошел один, как посоветовал ему Взлетающий Орел.

Увидев возлюбленного, миссис О'Тул с криком радости вскочила на ноги.

– Вергилий! – воскликнула она. – Я так испугалась.

– Ничего, ничего, Долорес, – беспомощно произнес мистер Джонс, чувствуя себя ужасным обманщиком.

Миссис О'Тул выбралась из сундука, подошла к Вергилию и замерла беззащитная, как шимпанзе.

– Все останется как было, так ведь, Вергилий? – спросила она.

Вергилий Джонс закрыл глаза.

– Долорес, – сказал он. – Постарайся понять меня. Я должен идти на гору вместе с мистером Орлом. Должен.

– Ах, чудесно, – воскликнула в ответ она, хлопая в ладоши. – Я знала, что все будет хорошо.

Вергилий Джонс посмотрел на нее.

– Долорес, – повторил он. – Ты слышала, что я сказал? Завтра утром мы уходим. Уходим на гору.

– Да, конечно, – отозвалась она. – Завтра утром. Завтра утром мы спустимся на берег, как обычно, и я отнесу твое кресло, неуклюжий и близорукий ты мой, Вергилий, любовь моя.

– О господи, – сказал Вергилий Джонс.

– Вашей вины здесь нет, – выйдя во двор, сказал он Взлетающему Орлу. – Пожалуйста, не казните себя. Это я во всем виноват. Это мой крест.

– Вам нужно остаться с ней, – отозвался Взлетающий Орел.

– Нет, – ответил мистер Джонс. – Если вас это устраивает, мы выйдем завтра утром.

– Но почему, мистер Джонс? – спросил Взлетающий Орел. – Почему вы выбираете идти со мной?

– Дареному коню в зубы не смотрят, мой дорогой друг, – ответил мистер Джонс и криво улыбнулся. – Вы знаете латынь?

– Нет, – признался Взлетающий Орел. – Или несколько слов.

– Timere Danaos et dona ferentes, – объявил мистер Джонс. – Поняли?

– Нет, – ответил Взлетающий Орел.

– Может, это и к лучшему, – ответил мистер Вергилий Джонс, – если мы хотим быть друзьями.

XVII

Чтобы не беспокоить Долорес, в тот вечер Взлетающий Орел пообедал у колодца в одиночестве; еду ему принес Вергилий Джонс. Взлетающий Орел был озадачен, многое не сходилось: предложение мистера Джонса было очень неожиданным, он явно принял решение под влиянием каких-то ужасных обстоятельств. Взлетающий Орел попытался разобраться, но потом бросил эту затею; вместо того он решил ложиться спать. И в конце концов сон пришел к нему.

Тем временем в хижине мистер Вергилий Джонс не оставлял отчаянных попыток пробиться сквозь туман, застилающий разум Долорес О'Тул.

– Ты помнишь Николаса Деггла? – спросил он ее.

– Конечно, помню, – вполне нормальным голосом ответила Долорес. – Он мне никогда не нравился. Невелика потеря, подумала я, когда он исчез.

– Он не исчез, Долорес. Он был изгнан. Послушай: если он вдруг появится, не говори ему, что знаешь меня. Хорошо?

– Конечно, дорогой, я ему ничего не скажу, – спокойно отозвалась Долорес. – Вот только то, о чем ты просишь, глупо. Если он, упаси господи, объявится здесь, то сразу же увидит тебя сам.

– Долорес! – воскликнул мистер Джонс. – Завтра я ухожу!

– Я тоже тебя люблю, – ответила Долорес.

Вергилий Джонс в бессилии покачал головой.

– Послушай, Долорес, – снова заговорил он. – Николас Деггл очень зол на меня. Поэтому он не должен узнать, что я любил тебя… люблю тебя. Для твоего же блага.

– Дорогой, – отвечала миссис О'Тул, – о нашей с тобой любви я хотела бы рассказать всему миру. Я хочу кричать об этом так, чтобы по всему острову было слышно. Я хочу…

– Долорес, – взмолился Вергилий Джонс. – Прошу тебя, перестань.

– Я так рада, что ты остаешься, – сказала тогда она. – Я так горжусь тобой.

– Горжусь, – эхом повторил Вергилий Джонс.

– О да, – подтвердила она. – Ты прогнал призрак, насланный Гримусом. Как ловко это у тебя получилось. Больше ничего не случится.

– Нет, – вздохнул мистер Джонс, признавая свое поражение. – Бесполезно.

В эту ночь Вергилию Джонсу приснилась Лив. Высокая смертоносная красавица Лив, которая много лет назад изломала ему душу. Лив стояла в центре водоворота и улыбалась ему, а он падал ей навстречу. Рот Лив зовуще открывался, улыбка все ширилась и ширилась, а он все несся ей навстречу, потом вода ударила его и переломила, как веточку.

За ночь Взлетающий Орел несколько раз просыпался: земля была твердой и бугристой. Чесалась грудь. В полусне он принимался чесаться и, засыпая снова, думал: «Проклятый шрам».

Этот проклятый шрам иногда его просто доводил.

Снова день Марса. Утро. Туман.

Кто-то ласково будил Вергилия Джонса. Он открыл глаза и увидел склонившуюся над ним миссис О'Тул. Долорес улыбалась.

– Пора вставать, любимый.

Вергилий Джонс поднялся с циновки. Сняв с колышка на стене свой старый заплечный мешок, он принялся методично укладывать в него фрукты и овощи.

– Дорогой, зачем тебе все это на пляже? – спросила Долорес. Вергилий Джонс ничего не ответил.

– Мне нужен твой ремень, дорогой, – сказала тогда миссис О'Тул медовым голоском. Вергилий Джонс молча одевался: черный костюм, котелок.

– Долорес, сегодня ремень нужен мне самому.

– Вот как? – округлив губы, вздохнула она. – Если ты так хочешь, обойдусь без него.

Миссис О'Тул взвалила кресло-качалку на горбатую спину.

– Ну же, – ласково позвала она. – Пора.

– Я не могу пойти с тобой, – ответил Вергилий.

– Хорошо, дорогой, – отозвалась она. – Догоняй, как всегда. Увидимся внизу.

– До свидания, Долорес, – сказал он.

Прихрамывая, Долорес с креслом на спине вышла из хижины.

У колодца мистер Джонс подобрал Взлетающего Орла. Индеец повязал себе голову платком и сзади воткнул перо.

– Церемониальный наряд, – пошутил он.

Вергилий Джонс даже не улыбнулся.

– Пошли, – сказал он.

Пустое кресло-качалка стояло на берегу, повернутое спинкой к морю. Рядом с качалкой на серебристо-сером песке сидела Долорес О'Тул и пела свои траурные и просительные песни.

– О, Вергилий, – говорила она. – Я так счастлива.

Где-то на покрытом лесом склоне горы Каф, неслышный и невидимый, за толстым спотыкающимся человеком и его высоким спутником – сначала котелок, потом перо – так они продвигались по заросшим тропинкам, – наблюдал, дожидаясь их прибытия, ашквак.

XVIII

Планета ашкваков, известная также под именем Язлем, обращалась вокруг звезды Целнос в галактике Тучный Мельп, в свою очередь расположенной в плоскости Левсеянна, обжитой ашкваками. Эта плоскость вселенной также иногда называлась Ашкваковское Немезирие.

Одержимость ашкваков в составлении анаграмм не знала границ: от забав с перестановкой букв в названиях до Священной игры всеобщего порядка. Игра простиралась много дальше составления словесных головоломок; могучие мыслительные способности ашкваков позволяли им делать анаграммы не только из предметов окружающего мира, но и из самих себя – последнее считалось довольно сложным ввиду особой гротескности их телесной оболочки. Правила игры назывались Анаграмматика; получить звание Мастера Анаграмматики было величайшей мечтой всех живущих ашкваков.