Крик потревоженной тишины. Книга 2 - Дубравин Матвей

Оставалось осмотреть беседку и плиту. Фолок подсознательно чувствовал: это будет последним, что он сделает в своей жизни. Но это также было единственным, что ему оставалось. Он понял, что с ним на чувственном уровне разговаривает Закон, призывая успокоиться и не волноваться перед неизбежным.

Фолок окинул взглядом беседку. Она отливала жилистым мрамором и представляла собой конструкцию из четырёх столбов, на которых держался мраморный круг вместо крыши. А в центре была плита. Фолок понимал, что теперь всё, что он может, – только осмотреть плиту. Нужно только опустить глаза и посмотреть. Однако это было страшно.

– Лучше я буду смотреть вверх, налево, направо, вперёд и назад, чем вниз, – проговорил он. Но непреодолимое желание тянуло его посмотреть вниз, на плиту.

Однако Фолок вместо этого подошёл к воде, а вернее, к стене пара. Затем он нагнулся и пощупал воду. Она оказалась ещё более рассеянной, словно густой пар. И она была до жути холодной. Это точно была не вода. Вода давно превратилась бы в лёд. Никогда Фолок не ощущал такого холода. В испуге он выдернул руку из воды и посмотрел на свои посиневшие пальцы, которыми даже не мог пошевелить. Фолок обхватил руку другой рукой, чтобы согреть её. Замёрзшая рука не почувствовала тепла, а вот другая ощутила пронзающий холод и тоже начала синеть.

Фолок ощущал двойственные эмоции. С одной стороны, ему было страшно. Но с другой стороны, этот страх был где-то на заднем плане, а на переднем плане было ясное ощущение неизбежности и осознание, что теперь отступать некуда и нужно подчиниться участи. Фолок хотел перед тем, как посмотреть на плиту, заставить свою кисть ожить. Она не двигалась и ничего не чувствовала. Фолок ударил ей о пальму. Результата не было. Даже удара он не ощутил, хотя на руке лопнула кожа. Но кровь не пошла из неё. Едва ли в его кисти осталась хоть крупица жизни.

Фолок с трудом проглотил слюну, сжал в кулак здоровую руку и вошёл в беседку. Осталось только посмотреть вниз. Глубоко дыша, Фолок опустил голову и на мраморной плите прочитал:

Как только Фолок прочитал эти слова, он почувствовал, как земля проваливается из-под ног. Вмиг остров осыпался прямо в холодную жидкость, и его не стало. Не в силах сопротивляться, Фолок с головой ушёл под воду, слегка подрагивая телом от холода. Так же внезапно, как и осыпавшийся остров, жидкость заледенела, оставив тело Фолока в прозрачной глыбе льда. Пар осел. Озеро приняло свой обычный вид.

Глыба льда с Фолоком ушла под своей тяжестью под рыхлую землю дна озера. Сверху глыбу накрыла мраморная плита.

Так Фолок нашёл свой последний приют.

Глава 4. Гарп идёт в недра

Линва, находясь от предвкушения своей чёрной радости, осторожно приоткрыла дверь в сарай, где находился Гарп.

– Пусть он окажется спящим, – молила Линва, сама не зная кого. – Тогда всё будет проще.

Когда щель оказалась достаточно широкой, чтобы в неё можно было просунуть голову, Линва, стараясь не шуметь, посмотрела на Гарпа. Тот лежал и вроде как спал. Линва прокралась в сарай и прикрыла за собой дверь. Та не издала ни звука, но Гарп рывком сел на матрасе и уставился на Линву. Девушка вздрогнула, дёрнулась и даже чуть не уронила бутылку и еду, которую несла. Несколько капель яда пролились на землю.

– Да не дёргайся ты так! – прикрикнул Гарп. – Я не спал. Просто лежал и ждал кого-нибудь. Что происходит-то?

– Фолок должен был тебе всё объяснить в записке, – невозмутимо ответила Линва.

– Да, это я читал! – отмахнулся Гарп и бросил в воздух записку. – Много тут мусора. И доски, и гвозди, и даже газеты какие-то. «Вестник Столицы» исписанный… Но я не про это. Зачем ты мне помогаешь – я это хочу знать.

– Тебе помогает Фолок, а я… – Линва запнулась, – а я помогаю ему.

– Не переводи стрелки! – потребовал Гарп.

– Я и не перевожу, – испугалась Линва. – Просто слушай. Я всё тебе расскажу. Только перед этим выпей лекарство. Так ты быстрее поправишься.

Она протянула ему бутылку со смесью и поставила рядом свёрток с едой. Гарп посмотрел на принесённое Линвой, оценил бутерброд и, решив, что он безопаснее, чем непонятная жидкость, сначала съел его. Линва не торопила: она стояла и ждала, зная, что яд никуда не денется, а паника только вызовет лишнее подозрение.

Доев, Гарп взял бутылку и посмотрел на чуть зеленоватое содержимое.

– Я за свою жизнь опустошил много бутылок, – сказал он наконец, – но не все они были полезны. Понимаешь, на что я намекаю? – Он решил припугнуть Линву. – Объясни: зачем ты мне помогаешь, и тогда я выпью. Если твой рассказ, конечно, не окажется тупым враньём, – добавил он и с прищуром посмотрел на Линву. – Ну же? Что ты молчишь? А может, мне стоит вылить содержимое прямо сюда, в песок? Тогда и тема разговора пропадёт. – Он начал медленно наклонять бутылку, и тоненькая струя потекла на землю.

– Я расскажу, – согласилась Линва, придав голосу столько равнодушия, сколько могла. – Не трать лекарство. Второй раз я такое сделать не смогу. Даже в таком, полумёртвом состоянии ты давишь на меня!

– Это можно делать хоть при смерти, – сказал Гарп и перестал выливать жидкость. Бутылка успела опустеть примерно на треть.

Линва поняла, что вряд ли яд убьёт Гарпа, но попробовать она решила в любом случае. Терять было уже нечего. И пусть Фолок ругает её!

– Как же ты не понимаешь? – начала несколько театрально говорить Линва, желая воздействовать на эмоции Гарпа. Содержанием речи она не надеялась его убедить. – Ты проснулся здесь, живой, с зашитыми и обработанными ранами. В этом специально построенном для тебя помещении. – Она решила красиво назвать барак помещением. – Мы оставили для тебя пояснительную записку, а теперь я принесла тебе лекарство. Да уже всё это должно стать для тебя доказательством нашего хорошего отношения.

– Ближе к делу, – остановил её Гарп и немного наклонил бутылку.

Линва с тоской посмотрела, как ещё несколько капель вылилось из горлышка.

– Всё началось ещё тогда, когда ты с Илином, – Линва всхлипнула, – бился в лесу. Тогда к нам в селение пришёл служитель Закона.

– Это ещё кто такой? Не помню его. Где он сейчас? – не поверил Гарп.

– Он был у нас только один вечер и скрылся в лесу. Жуткий аскет. Но суть в другом. Он узнал, что ты дерёшься.

– От кого? – ледяным тоном спросил Гарп.

– От нас с братом. Он хотел понять, что происходит. Этот служитель – он не представился – сказал Фолоку, что нужно о тебе позаботиться, а не убивать.

– И на каком же основании? – сощурился Гарп. – Может, стоит ещё и конфетку дать?

– Про конфету он не говорил. Он сказал, что мы не любим не тебя целиком, а только твой характер. А если тебя убить, то убьём и характер, и память, и тело, и вообще всё. Он сказал, что это нераци… Не помню слово. В общем, это плохо. Правильнее будет собственным примером показать тебе, как стоит поступать, а как нет. А потом он дал почитать Фолоку «Книгу Явлений», где это подробно описано. Там на полях были и комментарии этого служителя. Фолок впечатлился этой книгой и решил воплотить в жизнь всё, что там написано.

– Так-так, – заинтересованно проговорил Гарп. – Продолжай. Где же сейчас этот твой Фолок?

Линва попыталась скрыть накопившееся презрение и злость и решила сказать всё, что было правдой, и даже то, что правдой не было. В общем, она должна была любой ценой убедить Гарпа, чтобы тот выпил смесь из бутылки. (Курсивом будет помечено то, что является частичной правдой либо же вообще придумано.)

– А дальше, – сказала она, – всё пошло так, как и должно было: он очень много читал «Книгу Явлений», комментарии, обсуждал их со мной. Я была полностью согласна со всем этим. Впечатлившись знаниями, Фолок решил помочь тебе. Мы вместе с ним сколотили это помещение. Нам немного помогли и другие жители. Мы с Фолоком вместе обработали тебе раны, набрали лечебной травы, зашили швы. Фолок один не справился бы со всем этим. Я тебя навещала. Мы очень надеялись, что ты будешь хоть немного признателен за это. Хотя мы могли бы сто раз тебя убить, но ты – это ты, и имеешь право выбора. Мы лишь предлагаем тебе стать немного другим.