— Ясно, — кивнул я. — Спасибо за предупреждение!
— Подробные инструкции и нюансы о ваших новых возможностях есть у Васи. При необходимости он подскажет.
— Спасибо, — повторил я. — Потрясающая работа.
Людмила снова улыбнулась. В этот раз, кажется, вполне искренне.
— Женя, сегодня в обед вас протестируют. Если психологически вы готовы — я бы назначил старт на послезавтра, — сказал Сергеич.
— Готов, — уверенно ответил я.
— Я понимаю ваши ощущения. Но дождёмся заключения экспертов. Ошибок быть не должно, мы просто не можем себе их позволить.
Он уже собрался выходить, но обернулся в последний момент.
— Да, ещё кое-что. Ребята хотят тебя видеть. Ты как, не против? — спросил он.
— Ребята? — не сразу сообразил я.
— Отряд никто не распускал, — напомнил Сергеич. — Влад и Антон по-прежнему ждут своего полёта. И его возможность сильно зависит от успеха твоей мисси, как ты понимаешь.
— Конечно! Что ж вы сразу не сказали, что они здесь? — спросил я.
— Подготовка к полёту сейчас важнее, — ответил руководитель. — Но эта встреча может быть полезной. Для всех нас.
Тестирование проходило не так, как я привык. Никаких бумажек, картинок и фигур с цветными пятнами. Просто личная беседа.
Психолог оказался пожилым мужчиной с острой седой бородкой, одетый в лёгкий серый свитер и такие же серые брюки. Он вошёл в мою палату и представился:
— Доброе утро, молодой человек. Меня зовут Альберт Алексеевич. Не хотите ли прогуляться?
— Куда? — удивился я.
— На смотровую палубу. Разве вы там не были? — улыбнулся он.
— Был. Что ж, давайте, — ответил я. Хотел сначала добавить что-то вроде «если вам так удобнее», но воздержался. Не хотелось давать повод усомниться в моей готовности.
Я надел заранее приготовленный спортивный костюм, и мы вышли из медотсека. В комплексе было полно народа: все спешили куда-то по своим делам. Кто-то активно переговаривался через смартфоны. Меня это удивило: неужели настолько ослабили режим секретности?
«Скорее, усовершенствовали технологии квантовой криптозащиты, — ответил Вася. — Мы опережаем в этой сфере другие страны на много лет. Так что можем себе позволить всякие излишества».
В зеркальном лифте я вдруг пригляделся к своему отражению. Я всё ещё был заметно массивнее, чем тогда, когда улетал на Нарайю. И лицо вроде бы стало старше. Почему-то вид собственного отражения вызывал у меня какую-то смутную тревогу.
«Тоже думаешь про того двойника на Нарайе, да?» — спросил Вася.
«Не могу не думать», — признался я.
«Ну там дело не только в отсутствии моих структур в голове, ты же помнишь. Другие клетки, иная ДНК. Хотя и с примесью твоей. Если это модификация — то очень серьёзная. Земная наука пока даже близко не подобралась к такому уровню!»
«Это пока», — мрачно заметил я.
Вася не нашёлся чем ответить. А потом мы приехали.
Снаружи было светло. Серебрился снег на далёких скалах. И в целом тут было так же, как тогда, когда мы здесь выясняли отношения с Дианой. Я поймал себя на том, что черты её лица стали стираться в памяти. А ведь она мне очень понравилась во время первой встречи…
— Устали во время турне? — спросил доктор, устраиваясь в одном из шезлонгов и указывая на сосдений.
— Да, — легко согласился я, — конечно.
— Понимаю. Для человека вашего склада это настоящее испытание… скажите, если бы сейчас у вас вдруг появилась супер-возможность — откатить время назад и снова принять решение об участии в проекте «Север». Что бы вы выбрали? Зная все последствия?
— Конечно, я бы полетел, — ответил я, с неудовольствием почувствовав укол в сердце оттого, что представил, как можно было иначе разыграть ту ситуацию в горах. Так, чтобы Лаймиэ осталась в живых.
Но что бы тогда было со мной? Ранение, холод, куцее термоодеяло да жужжание дронов… смерть? Классический парадокс путешественника во времени.
— Скажите, вы всё ещё любите её? — безо всякого перехода спросил Альберт Алексеевич, участливо взглянув на меня.
И за этот взгляд я чуть не возненавидел его.
— Кого? — упрямо переспросил я.
— Ту девушку, с рыжими волосами, — терпеливо пояснил психолог.
Люблю ли я? Даже самому себе я не задавал этот вопрос. Можно ли назвать любовью тоску, которая поселилась в сердце? Её и без того там хватало, чуть больше-чуть меньше… но нет. Кое-что всё-таки изменилось. Ощущение тепла. Твёрдое знание, что ты оказался в этой жизни настолько нужен, что тебя буквально согрели своей жизнью.
Но с чего он вдруг заговорил про любовь? В рапортах этого не было. Вася поделился? Хотя… знающий человек многое способен прочитать между строк.
«Ничем я не делился!» — вмешался Вася дрожащим от возмущения голосом.
«Ладно, остынь, — примирительно сказал я мысленно. — Давай постараемся не засыпаться. Нам обоим это не надо».
— Пожалуй, — ответил я. — Да. Наверное, да. Я скучаю.
Психолог кивнул. И мы продолжили свой разговор.
Он продлился около часа. Мы успели обсудить погоду на Нарайе, мой рацион на Лунной базе. Очарование дерева Гинкго, китайскую культуру и некоторое другие, казалось бы, никак не связанные между собою вещи.
Наконец, Альберт Алексеевич поднялся со своего места, поблагодарил меня, и мы вместе ушли с пустой обзорной палубы.
Я вернулся в медотсек. Тут меня уже ждал Сергеич.
— Поздравляю, — сказал он, указывая на сумку возле моей кровати. — Я попросил сотрудников собрать твои вещи. На два дня ты переселяешься обратно в жилой модуль. Помнишь свою каюту?
— Это отличная новость! — улыбнулся я.
С момента прилёта я не покидал медицинский отсек, и мне это совершенно не нравилось.
— Ты впечатлил Алберта, — добавил Сергеич.
— Он уже дал заключение? — с иронией спросил я.
— Да, — неожиданно серьёзно ответил руководитель. — Он быстро работает.
Я удивился, конечно. Но никак не прокомментировал это обстоятельство.
Перед входом в жилой модуль меня встретил Игорёк. Хотя теперь, пожалуй, его уместнее было бы называть Игорь Владимирович — он раздобрел и стал выглядеть куда более солидно.
Увидев меня, он широко улыбнулся и тут же кинулся пожимать руку.
— Очень, очень рад! Наконец-то! Я следил за новостями, в каждом городе! — сказал он.
— Честно скажу: думал ты давно выбрался из этой дыры, — улыбнувшись, ответил я. — Но всё равно рад тебя видеть.
— Выбрался? — фыркнул Игорёк. — Больно надо! Ты знаешь, какие тут зарплаты? И потом, три года назад я поступил на заочное. Прикладная физика. Хочу отучиться и попасть в команду Сергеича, вот!
Он гордо выпятил грудь.
— Молодец! — кивнул я и похлопал коменданта по плечу.
Мой номер совершенно не изменился за время моего отсутствия. Очевидно, его поддерживали в идеальном состоянии все эти годы. «Интересно, тут жил кто-нибудь? — подумал я. — Логично использовать полезную площадь, тем более на таком объекте».
«Нет, Женя, тут никто не жил, — ответил Вася. — Сергеич считает, что это дурная примета — селить кого-то в номера космонавтов».
«Ясно», — ответил я.
Оставив вещи, я направился на обед в столовую, привычным маршрутом. Здесь меня и встретили ребята.
Для начала мы молча обнялись.
Влад совершенно не изменился. Даже количество седины в его чёрных волосах осталось тем же. Морщинок вокруг глаз тоже не прибавилось. А вот сами глаза изменились. Теперь они светились не только умом, но, пожалуй, некоторой жизнерадостностью и даже энтузиазмом.
А вот Антон стал другим. Во-первых, он перестал бриться на лысо. Причёска сразу сделала его каким-то более серьёзным и, пожалуй, даже симпатичным. Плюс исчезли «борцовские» уши. Вот это было совсем странно: что же такого должно было произойти, чтобы боец как он вдруг согласился добровольно избавиться от этого «украшения»?
— Женя, рад, что нас, наконец-то, до тебя допустили! — первым начал разговор Влад.
