– Кажется, они вернулись с добычей, – заметила Мэг. И бросила взгляд на руки Трипа. – Вы грызете ногти. Нервничаете?
Когда она снова посмотрела ему в лицо, Трип выдержал ее взгляд и проговорил:
– Не больше вашего.
Они помогли Гари и Эллису залезть в лодку. И тронулись в обратный путь. Осьминоги извивались в ведрах у их ног и, стоило к ним прикоснуться, всякий раз сворачивались в оборонительный шар. Мэг с Трипом больше не разговаривали.
Они поднялись на борт яхты уже ближе к вечеру. Когда Трип услышал крики, он тут же направился в рубку. Стоя у входа в машинное отделение, Ставрос и Киран орали друг на друга, от волнения капитан даже прокусил губу.
– Ты просто тупой малака! – ругался он. – Если мы где-нибудь здесь сядем на мель, то по твоей вине…
– Бхенчод! Можно подумать, это я вывел из строя двигатель! – Киран рассвирепел не меньше капитана.
– Неужели диверсия? – Трип переводил взгляд с одного на другого. – Вы о чем?
– Ремень привода вентилятора, – сказал Киран. – Я пытался его заменить. но при запуске двигателя он рвался каждый раз. Я стал разбираться и выяснил почему. В шкиве повреждены шарикоподшипники. Причем из запасных частей исчез именно нужный набор этих самых подшипников! На прошлой неделе я проводил инвентаризацию, они точно были на месте. Значит, кто-то их украл.
– Что с двигателем? – спросил Трип. – Вы в самом деле думаете, что кто-то специально вывел его из строя?
Ставрос кивнул, на губе у него выступила кровь:
– Виновный мне ответит.
– Так или иначе, мы найдем выход. – Голос Кирана звучал уже немного спокойней. – Я могу взять запчасти с другого шкива. Но это значит, что мы сможем уйти отсюда в лучшем случае завтра.
Это омрачило оставшуюся часть дня. Пока Ставрос и Киран занимались двигателем, Гари подготовил аквариум для пойманного осьминога и поставил его рядом с первым, а Эллис забрал своего в лабораторию для подробного изучения. Наступил вечер, оба находящихся в кают-компании осьминога слабо светились каждый в своем аквариуме и не проявляли видимого интереса друг к другу.
Когда пришло время обеда, Гари предложил накрыть на палубе, чтобы от трупа в камбузе их отделяло расстояние побольше. Огоньки в воде светились ярче, чем прежде. Все расположились вокруг складного столика, одевшись в штормовки, натянули перчатки и занялись едой. Гари поднял вопрос, которого избегали все остальные:
– Когда все это закончится, кто из вас захочет вернуться?
Ответа не последовало. Гари отпил воды из стакана и продолжил:
– Знаю, об этом сейчас нелегко говорить, но на берегу у нас вряд ли найдется на это свободное время. Нужно сейчас обсудить.
– Нам известно, что тебе хочется считаться с желаниями Рэя, – наконец сказал Ставрос. На нижней губе у него засохла болячка. – Что касается меня, я пойду на «Ланцете». Мне неважно, куда отправится яхта.
– Мне тоже, – отозвался Киран. – Не все тут преданы Рэю так же, как ты.
– Дело не в преданности, – покачал головой Гари. – Важно видеть, что значимая работа не пропала даром. Здесь мы сделали немаловажные открытия, и необходимо удостовериться в том, что они будут обнародованы.
Трип глянул на Мэг, но она не захотела встречаться с ним взглядом.
– Я на борту всего несколько дней, но с подобными ситуациями знаком, – сказал Трип, хотя не был уверен в том, что с его мнением станут считаться. – Прежде всего надо подумать о живых.
Эллис хмыкнул:
– Мне кажется, что, если бы Рэй мог откровенно высказать свое мнение, ему бы в любом случае все это было безразлично. Теперь он мертв и ни на чем не сможет нажиться. Нобелевскую премию посмертно не присуждают.
Затянувшееся молчание попыталась прервать Дон, которая решила сменить тему. Сегодня белокурые волосы девушки были спрятаны под кепку. Она сказала:
– Смотрю я на эти огоньки осьминогов уже несколько дней, но понятия не имею, что они значат. Зачем они светятся?
Эллис с легкостью переключился на профессорскую манеру изложения:
– Возможно, они таким образом координируют групповую деятельность, например спаривание. Или же охотничью тактику. Обычно интеллект осьминогов недооценивают. Тем не менее они обладают довольно объемным мозгом с зачаточной корой и складчатыми долями, самым развитым из всех беспозвоночных, обнаруживают признаки памяти и способности к обучению. – Он задумчиво посмотрел на огоньки. – Конечно, они живут всего три-четыре года. Если бы продолжительность жизни у них была больше, кто знает, на что бы они оказались способны?
Экипаж погрузился в молчание. Все смотрели на воду, а Киран играл с зажигалкой, беспокойное трепещущее пламя словно подражало огонькам в океане, таким непостижимо древним. Трип подумал о трупных огоньках на кладбище, и ему вспомнился отрывок из Кольриджа: «Они двигались по дорожкам светящегося белого, и когда они поднимались, таинственный свет падал седыми клочьями…»
Вскоре Мэг убрала со стола и понесла тарелки вниз. Остальные разговаривали и пили, даже настроение наконец-то улучшилось, и тут из кают-компании раздался крик и звон разбитой посуды.
Вмиг все повскакали с мест. Они обнаружили Мэг посреди каюты с грудой осколков у ног. Она не сводила глаз с двух аквариумов, которые стояли в углу. И была бледна как мел.
– Смотрите, – ткнула Мэг трясущимся пальцем. – Вы только посмотрите…
Трип взглядом проследил, куда она показывала. Когда он в последний раз видел аквариумы, в каждом плавало по осьминогу. Теперь же ближайший был пуст, а в другом вода замутилась и посинела.
Когда вода стала прозрачней, Трип почувствовал прилив тошноты. Один осьминог прикончил другого. Цвет выжившего победителя сделался малиновым, а останки жертвы посерели и сморщились. Клубы крови погибшего замутили воду, на поверхности собралась пена.
Секундой позже Трип сообразил, что произошло, и ощутил, как внутренности словно сжало хладной рукой.
Оставшийся в живых осьминог пожирал собрата. Он клювом ампутировал одну из «рук» жертвы у самого основания и всасывал в себя: дюйм за дюймом она исчезала в его хитиновой пасти. Когда он окончил жуткую трапезу, осьминога сотрясла судорога, щупальца конвульсивно дернулись, глаза прикрылись и потускнели.
Эллис укоризненно взглянул на остальных и сказал:
– Кто посадил осьминогов вместе?
– Не думаю, что кому-то это могло понадобиться, – возразил Ставрос. – Скорее всего, он сам выбрался.
– Невозможно, – мотнул головой Киран.
Он подошел к пустому аквариуму. Обе емкости представляли собой пластиковый контейнер с крышкой, которая была закреплена так, чтобы сверху оставалась совсем узенькая щель для циркуляции воздуха. Меньше чем полдюйма шириной, она казалась слишком маленькой для того, чтобы через нее мог протиснуться осьминог.
Когда выживший закончил пожирать «руку» собрата и принялся отрывать следующую, Трипу в голову пришел наипростейший способ ответить на занимавший всех вопрос:
– Камеры видеонаблюдения. Мы же их вчера вечером включили.
– Давайте посмотрим, – предложил Эллис и отправился в библиотеку. Через минуту он вернулся с видеозаписью.
В кают-компании на стене висел телевизор. Эллис вставил кассету в проигрыватель и нажал кнопку перемотки. В этот миг Трип обратил внимание на то, что костяшки пальцев у ученого в синяках.
Не успел он поинтересоваться, как ему удалось так расшибить кулак, в телевизоре возникло изображение кают-компании. Видеокассета начиналась с кадров, которые записались всего миг назад: команда собралась вокруг аквариумов. Дальше все взбежали вверх по ступенькам задом наперед, и в каюте осталась одна Мэг. Осколки посуды с пола взлетели к ней обратно в руки, объединившись в целые тарелки, и потом Мэг тоже исчезла. На экране остались только аквариумы.
По мере перемотки кассеты хищный осьминог изрыгнул «руки» жертвы, и те приросли обратно. Через миг оба осьминога оказались живы и боролись в аквариуме, а затем…
– Даже не верится, – проговорил Трип. Глаза у него округлились. – Видели ли вы раньше что-то подобное?
