Хождение Джоэниса. Оптимальный вариант - Шекли Роберт

Ученым пришлось на минуту задуматься. Много лет отделяло их от тех горячих дней, когда впервые открылись причины, требующие существования Зверя. После некоторого молчания заговорил Блейк.

– Зверь необходим, Джоэнис. Он, или нечто ему подобное, является непременным условием успеха благожданской Утопии и, беря шире, воплощения того будущего, которое представляет Благождание.

– Понимаю, – сказал Джоэнис. – Но почему?

– На самом деле все очень просто, – ответил Блейк. – Возьмите общество, подобное Благожданию, или любое другое, и спросите себя, что вызвало его распад. Вопрос трудный и, в сущности, неразрешимый. Но мы вряд ли можем согласиться с таким положением. Ибо люди живут в обществе; такова, очевидно, их натура. Исходя из этого, мы задались целью построить в Благождании идеальное общество. Поскольку все общества в наше время разрушаются на наших глазах, мы хотели создать такое общество, которое будет стабильным и справедливым, насколько это возможно в рамках принятого демократического закона. Мы также хотели создать такое общество, жизнь в котором приятна и не лишена смысла. Вы согласны, что это достойные идеалы?

– Несомненно, – сказал Джоэнис. – Вот только Зверь…

– Да, тут и появляется Зверь. Видите ли, на абсолютной необходимости Зверя зиждется все Благождание.

Джоэнис в недоумении посмотрел на Блейка, и потому профессор продолжил:

– В сущности, тут всё просто, вы легко поймёте суть. Прежде всего, вы должны принять во внимание, что общество нуждается в стабильности и равномерном распределении благ – разумеется, в рамках существующих законов, – а также от него не должен ускользать смысл существования. Принимаете это во внимание? Хорошо. Теперь примите во внимание и тот факт, что ни одно общество не может функционировать на основе чистых абстракций. Когда добродетель остается невознагражденной, а порок – ненаказанным, люди теряют веру, и общество распадается. Заверяю вас, что люди нуждаются в идеалах; но они не могут их сохранить в том вакууме никчёмности, который представляет собой современный мир. С ужасом люди обнаружили, как далеки от них боги и сколь малое значение имеет что-либо на свете.

– Также заверяю вас, – добавил Свободмен, – что изъян заключается в самой натуре человека. Несмотря на то, что человек – мыслящее существо, он отказывается думать. Обладая разумом, он редко использует его для собственного совершенствования. Полагаю, Джоэнис, мы должны принять во внимание и это тоже.

Джоэнис кивнул, пораженный всем, что он услышал от профессоров.

– Итак, имея в виду вышеизложенное, – заявил Блейк, – необходимость Зверя теперь совершенно ясна.

И Блейк повернулся в сторону, словно этим всё было сказано. Продолжил более усердный Дальтон:

– Зверь, дорогой мой Джоэнис, есть не что иное, как сама воплощенная Необходимость. Сегодня, когда все горы уже покорены, а все океанские глубины изведаны, когда до других планет рукой подать, а звезды всё равно чересчур далеки, когда в бога никто не верит, а государство вырождается, – что остается? Человек должен приложить к чему-то свои силы; для этого мы предоставили Зверя. И человек уже больше не одинок, потому что Зверь всегда таится где-то рядом. И человек не обратится в праздности против себя самого: ему всегда придется быть начеку, чтобы против него не обратился Зверь.

– Зверь придает благожданскому обществу стабильность и устойчивость, – повторил Свободмен. – Если люди не станут сотрудничать друг с другом, он переловит их поодиночке. Лишь с помощью всего населения Благождания можно найти какую-то управу на Зверя.

– И он же прививает им здоровое уважение к религии, – вставил Дальтон. – Поневоле обратишься к религии, когда поблизости рыскает Зверь.

– И не допускает благодушия, – добавил Блейк. – Никто не будет благодушествовать перед лицом Зверя.

– Благодаря Зверю, – заключил Свободмен, – общество Благождания счастливо. Жители его чтут семью, они религиозны, близки к природе и постоянно ощущают необходимость добродетели.

– Что удерживает Зверя от уничтожения всей общины? – спросил Джоэнис.

– Заложенная программа, – ответил Дальтон.

– Прошу прощения?

– Зверь запрограммирован; то есть в его искусственный мозг заложены определённая информация и определённые реакции. Излишне говорить, что мы немало над этим поработали.

– Вы обучили Зверя не убивать профессоров Университета? – спросил Джоэнис.

– В общем, да, – кивнул Дальтон. – По правде говоря, мы не слишком этим гордимся. Просто мы пришли к выводу, что в течение некоторого времени это обязательно.

– А что еще содержится в программе Зверя?

– Он должен выискивать и уничтожать любого правителя и любые правящие группы в Благождании. Следующая приоритетная задача – уничтожение всех недобродетельных, а далее в списке приоритетов – уничтожение всякого благожданца. Поэтому любой правитель вынужден защищать себя самого и своих подданных. Одного этого вполне достаточно, чтобы у него был полон рот хлопот. К тому же ему приходится действовать рука об руку с духовенством, ибо без их поддержки он беспомощен. Это является очень важным ограничением его власти.

– Как может помочь духовенство? – спросил Джоэнис.

– Вы сами видели шамана за работой, – сказал Хенли. – Он и его ассистенты используют определённые вещества, которые собирают для них все жители Благождания. В нужном сочетании эти вещества обратят Зверя в бегство, так как он запрограммирован должным образом на них реагировать.

– А почему правитель сам не может взять эти вещества, соединить их нужным образом, обратить Зверя в бегство и править без помощи духовенства? – спросил Джоэнис.

– Мы не жалели сил, чтобы обеспечить разделение между церковью и государством, – объяснил Харрис. – Видите ли, при каждом новом появлении Зверя требуется и новое сочетание веществ. Каждый день нужно высчитывать сложнейшие формулы, принимая во внимание лунный и звёздные циклы и такие переменные, как температура, влажность, скорость ветра и тому подобное.

– Вероятно, эти вычисления поглощают у священнослужителей всё время, – предположил Джоэнис.

– Именно! – подтвердил Хенли. – Так что у них не остается времени вмешиваться в дела государства. И в качестве последнего предохранительного механизма против возникновения состоятельного, благодушного и самонадеянного духовенства мы запрограммировали фактор случайности. Тут уж ничего не поможет, и Зверь убьет именно шамана, а не кого-нибудь другого. Таким образом, шаман подвергается той же опасности, что и правитель.

– В таком случае кто захочет быть шаманом или правителем? – удивился Джоэнис.

– Дело в том, что они занимают особое положение, – объяснил Свободмен. – Как вы сами видели, даже самый скромный поселенец рискует быть убитым Зверем. Поэтому люди неординарные всегда соглашаются на бо́льшую опасность, с тем чтобы применять власть, сражаться со Зверем и наслаждаться привилегиями.

– Вы видите, как всё здесь взаимосвязано, – сказал Блейк. – И правитель, и шаман сохраняют свое положение лишь благодаря поддержке населения. Непопулярный правитель не получит помощи в борьбе против Зверя и быстро погибнет. Непопулярный шаман не получит необходимые вещества для обуздания Зверя, которые приносят ему жители. Следовательно, как правитель, так и шаман находятся у власти с одобрения и согласия народных масс, и Зверь, таким образом, обеспечивает истинную демократию.

– Тут есть некоторые весьма любопытные нюансы, – заметил Хенли с кафедры антропологии. – Насколько я знаю, впервые в истории магические атрибуты стали объективно необходимыми условиями существования. И, вероятно, впервые на земле появилось творение, столь близкое к сверхъестественному.

– Имея в виду все эти опасности, – сказал Джоэнис, – не понимаю, как ваши добровольцы остаются в Благождании.

– Они остаются, потому что находят в общине обеспеченное и осмысленное существование, – ответил Блейк, – и потому что могут бороться с осязаемым врагом, а не с незримым извращенным безумцем, который убивает от скуки.