Старый грубый крест (сборник) - Биссон Терри

— Я полагаю, что это первое полное издание, — сказал он. — Чепмен и Холл.

— Оно принадлежало вашему отцу? — спросила Эмили. — Моему дедушке?

— О нет! — ответил мистер Фокс. — Оно принадлежало мистеру Сингху. Его бабушка была англичанкой, а её двоюродный дед, по-моему, служил на почте в Ирландии вместе с автором, в честь которого меня, если не ошибаюсь, назвали, — он показал Эмили то место в «Бриллиантах Юстаса», которое он читал бы в этот день, — если бы, — сказал он, — не это довольно удивительно восхитительное семейное событие.

— Мама, он покраснел, — сказала Клэр. И это было утверждение, а не вопрос.

Было почти шесть, когда Эмили посмотрела на свои часы — мужские часы, отметил мистер Фокс — и сказала:

— Нам лучше вернуться на пирс, иначе мы опоздаем на паром. — Дождь перешёл в мелкую морось, когда они торопливо шли по набережной. — Я должен извиниться за нашу английскую погоду, — сказал мистер Фокс, но его племянница остановила его, положив руку ему на рукав. — Не хвастайся, — сказала она, улыбаясь. Она увидела, что мистер Фокс смотрит на её большие стальные часы, и объяснила, что они были найдены среди вещей её матери; она всегда считала, что они принадлежали её дедушке. Действительно, на них было несколько циферблатов, а на лицевой стороне была сделана надпись: «Гражданская оборона, Брайтон». Через залив, сквозь морось, словно через кружевную занавеску, можно было наблюдать, как солнце играет на песке и припаркованных машинах.

— Вы всё ещё живёте в, вы знаете… — мистер Фокс едва знал, как произнести название этого места, чтобы оно не прозвучало вульгарно, но его племянница пришла ему на помощь.

— В Вавилоне? Ещё только месяц. Мы переезжаем в Олений парк, как только мой развод будет окончательно оформлен.

— Я рад, — сказал мистер Фокс. — Олений парк для ребёнка звучит гораздо приятнее.

— Могу я купить Энтони подарок на прощание? — спросила Клэр. Мистер Фокс дал ей немного английских денег (хотя все магазины брали американские), и она купила пачку чипсов и скормила их собаке один за другим. Мистер Фокс знал, что Энтони будет страдать от метеоризма в течение нескольких дней, но вряд ли об этом стоило упоминать. Паром причалил, и туристы, уезжавшие в Америку на один день, устремились обратно нагруженные дешёвыми сувенирами. Мистер Фокс поискал Харрисона, но если он и был среди них, то прошёл незамеченным. Раздались два предупреждающих гудка. — Было очень мило с вашей стороны приехать ко мне, — сказал мистер Фокс.

— Пустяки, — улыбнувшись, сказала Эмили. — В любом случае, это в основном ваших рук дело. Я бы никогда не добралась до Англии, только если бы Англия сама не приехала сюда. Я не летаю.

— Я тоже, — мистер Фокс протянул руку, но Эмили обняла его, а затем поцеловала и настояла, чтобы Клэр сделала то же самое. После, она сняла часы (они были снабжены расширяющимся ремешком) и надела их на его тонкое, похожее на палку запястье.

— В них встроен компас, — сказала она. — Я уверена, что они принадлежали вашему отцу. И мама всегда…

Финальный посадочный свисток поглотил её последние слова.

— Можете быть уверены, что я буду хорошо заботиться о них, — крикнул мистер Фокс. Он не мог придумать, что ещё сказать.

— Мама, он плачет, — сказала Клэр. И это было утверждение, а не вопрос.

— Давай мы с тобой будем следить куда идём, — сказала Эмили.

— Гав, — сказал Энтони, и мать с дочерью побежали вниз (потому что пирс был высоким, а лодка низкой) по сходням. Мистер Фокс махал рукой, пока паром не дал задний ход и не развернулся, и все на борту не ушли внутрь, подальше от дождя, потому что дождь начался всерьёз.

В тот вечер после ужина он был разочарован, обнаружив бар без присмотра.

— Кто-нибудь видел Харрисона? — спросил он. Он с нетерпением ждал возможности продемонстрировать ему часы.

— Я могу угостить вас выпивкой так же хорошо, как и он, — сказала Финн. Она взяла метлу и прислонила её к стойке бара. Она налила виски и сказала: «Просто подайте знак, если вам нужно ещё. — Она думала, что «подать знак» означало спросить. — По телевизору показывали, как король садится в длинную машину вместе с президентом. Вокруг них стояли вооружённые люди. Мистер Фокс отправился спать.

На следующее утро мистер Фокс встал раньше Энтони. Семейный визит был приятным; действительно, замечательным; но он чувствовал необходимость вернуться к нормальной жизни. Принимая душ, он наблюдал за первым пришедшим паромом, надеясь (к своему некоторому удивлению), что увидит на нём Харрисона; но ему не повезло. Там не было англичан и мало американцев. Туман появлялся и исчезал, как одна и та же страница в книге, которую переворачивают снова и снова. За чаем мистер Фокс застал Лиззи признающейся (как он и предполагал, когда-нибудь она должна была признаться), что драгоценности всё это время были у неё. Теперь же, когда они исчезли на самом деле, все, казалось, вздохнули с облегчением, даже адвокат семьи Юстасов. Без бриллиантов мир был лучше.

— Слышите?

— Прошу прощения? — Мистер Фокс поднял глаза от своей книги.

Миссис Олденшилд указала на его чашку, которая дребезжала на блюдце. Снаружи, вдалеке, звенел колокол. Мистер Фокс протёр книгу и поставил её на верхнюю полку, затем надел пальто, взял свою собаку и нырнул через низкую дверь на улицу. Где-то на другом конце города раздался сигнал клаксона. — Гав, — сказал Энтони. Впервые за несколько дней подул лёгкий ветерок. Зная или, по крайней мере, подозревая, что он обнаружит, мистер Фокс поспешил на Променад. Волны на пляже были сплющены, будто воду откачивали от берега. Паром с последними американцами, приехавшими на один день, как раз отчаливал. Выглядели они раздосадованными. На обратном пути в «Свинью и чертополох» мистер Фокс зашёл на крикетную площадку, но мальчишек нигде не было видно, судя по всему, ветер был ещё слишком слабым для кайтинга. «Возможно, завтра», — сказал он Энтони. Пёс, не имевший возможности заглядывать в будущее, промолчал.

В тот вечер мистер Фокс снова пил виски в одиночестве. Он надеялся, что Харрисон, возможно, объявится, но за стойкой не было никого, кроме Финн и её метлы. Король Чарльз появился в телевизоре, запыхавшийся, только что приземлившийся на вертолёте прямо из Осеннего Белого дома. Он пообещал послать транспорт за всеми, кто остался, а затем приказал (или, скорее, призвал) своих подданных обеспечить безопасность королевства в Атлантике. Англия снова была на ходу. На следующее утро подул свежий ветерок. Когда мистер Фокс и Энтони пришли на Променад, он сверился с компасом на своих часах и увидел, что Англия за ночь повернула, а Брайтон занял своё надлежащее положение на носу. Дул сильный встречный ветер, и дамбу омывал устойчивый двухфутовый завиток. Лонг-Айленд стал невысоким тёмным пятном на севере (или слева), далеко от порта.

— Отличная волна.

— Прошу прощения? — Мистер Фокс обернулся и с радостью увидел крупного мужчину в твидовом пальто, стоящего у перил. Он понял, что боялся, как бы африканец не сбежал с корабля, как Харрисон.

— Похоже, на этот раз мы делаем четыре узла или даже больше.

Мистер Фокс кивнул. Он не хотел показаться грубым, но знал, что если он что-нибудь скажет, вмешается девочка. Неразрешимая дилемма.

— Пассаты, — сказал африканец. Его воротник был поднят, и его дреды ниспадали на и вокруг него, словно виноградные лозы. — Мы хорошо проведём время, возвращаясь обратно. Если мы действительно возвращаемся. Я вижу у вас новые часы?

— Хронометр гражданской обороны, — сказал мистер Фокс. — Со встроенным компасом. Мой отец завещал их мне, когда умер.

— Твою ж мать, — сказала девочка.

— Должны пригодиться, — сказал африканец.

— Я тоже так подумал, — сказал мистер Фокс, улыбаясь свежему солёному ветру; затем, отсалютовав африканцу (и девочке), он взял Энтони под мышку и покинул Променад, единым целым. Было двадцать минут пятого, Англия стабильно двигалась на юго-восток, самое время подумать о чае.