Последний корабль - Пономарёва Светлана Викторовна

— Так, молодежь, — цыкнул на них Михаил, — хватит бездельничать, вас Ной зовет, пора птиц кормить!

— Сэм, о чем ты со мной хотел поговорить? — спросил Михаил, как только они остались одни.

— Миша, у меня к тебе просьба. Если нас когда-нибудь найдут, не выдавай меня властям. Они сразу упрячут меня в Девон. Я чувствую, что здесь мое место, и хочу остаться жить с Ноем. Да и лишняя пара рук понадобится ему после высадки.

— Ты толкаешь меня на преступление, — Михаил неодобрительно посмотрел на Сэма. — Это же нарушение клятвы Инженера!

— Да ты ее уже нарушил сто раз: антибиотики, беседы с Мириам по СИС, сказка «Репка», продиктованная шумерскому писцу.

— Сэм, но это другое. То, что ты предлагаешь — укрывательство преступника, которого я должен был доставить к месту относительного лишения свободы!

Я не могу, друг!

— Миша, ты же понимаешь, я не преступник. Консулы хотели упрятать меня в Девон специально, чтобы я никогда никому ничего не говорил. Если я останусь с Ноем, обо мне они больше не услышат! Это и есть их цель, а ты поможешь своему Правительству окончательно от меня избавиться. Миша, — Сэм положил руку на его плечо, — подумай хорошенько. После событий, которые мы все вместе здесь пережили, мне в Девон никак нельзя, я там просто сойду с ума!

— Но что я скажу властям? — Михаил недоуменно посмотрел на друга.

— Что я погиб вместе с Анри и Вэем.

— Сэм, я пока не могу дать ответ, нужно подумать. Давай не будем забегать вперед. Может, нас никогда не найдут, и мы все вместе останемся с Ноем, будем помогать ему строить новую цивилизацию.

— Кстати, насчет цивилизации. Ной говорит, что у нас заканчиваются запасы масла для светильников, меня это тревожит.

— Почему? Ты же всё правильно рассчитал!

— Да, правильно, но для допотопной атмосферы. К сожалению, я не учел, что после потопа уровень углекислого газа снизится, а кислорода поднимется, поэтому лампы стали поглощать больше масла. Нам не хватает совсем немного. По моим подсчетам, мы плывем уже полгода. Осталось еще несколько месяцев, и можно сходить на берег. Ной поручил мне закупки масла. Я его подвел, но я всё исправлю. Мы не можем несколько месяцев сидеть в темноте. Свет нужен людям, он, в отличие от тьмы, с незапамятных времен был для них чем-то особенным: успокаивал, обогревал и вселял веру в будущее.

— Да, — согласился с ним Михаил, — я, как капитан, считаю, что главное — не допустить паники на корабле. Где мы возьмем дополнительное масло?

— Самое разумное решение — оставшееся масло пустить на еду, а для освещения использовать СИС и фонарики.

— Сэм, это означает, что Ною придется сказать правду!

— Да, но другого выхода нет! Миша, иногда люди нарушают клятвы. Клятва — это слова, а перед тобой сейчас живые люди, пришло время выбирать.

— Нет, Сэм, я не разрешаю тебе!

— А мне не нужно твое разрешение, я всё равно поговорю с Ноем. Сейчас ты не капитан «Прометея» и не можешь мне приказывать.

Ной был на нижней палубе в хлеву. Несмотря ни на что, жизнь на корабле продолжалась. Недавно коза разрешилась от бремени маленьким беленьким козленком, первым рождённым животным за время путешествия. Все обитатели ковчега приходили посмотреть на него. Он весело прыгал по хлеву и бодал все подряд своими крохотными рожками. Глядя на него, невозможно было представить, что еще совсем недавно произошла страшная катастрофа.

— Ноах, — обратился к нему Сэм, — масло для ламп заканчивается, я хочу показать тебе светильник, который горит сам по себе.

Сэм включил фонарик на ядерном аккумуляторе. Лицо Ноя озарилось искусственным светом.

— Я никогда не видел ничего подобного, — сказал Ной. — Этот свет дал тебе Бог?

— Я бы мог обмануть тебя, Ноах, но за месяцы плавания мы стали одной большой семьей. Я должен сказать тебе правду. Это не Бог.

— Тогда кто?

— Это сделали люди. И мы прибыли не из страны тысячи озер, а из будущих веков, где у каждого человека есть такой светильник, даже у ребенка. Не удивляйся, Ноах. Как бы тебе объяснить… Мы называем это техническим прогрессом, когда знания людей накапливаются, и они создают подобные вещи.

— Сколько у тебя таких светильников? — спросил Ной.

— Около двадцати, хватит всем. Осталось ждать недолго, согласно Библии — священной книге человечества, еще несколько месяцев, и мы сойдем на землю. — Сэмуэль, в священной книге написано о потопе?

— Ноах, ты оставил свой след в истории. Священная книга человечества описывает Всемирный потоп и твой подвиг — строительство ковчега. Ты спас людей, животных и растения. Ты и твои сыновья станут основателями новых народов. Я не имею права говорить об этом и надеюсь на твое слово. Ноах, пообещай, что ни ты, ни твои сыновья, ни жёны твоих сыновей никогда и никому не будут рассказывать о нас как о пришельцах из будущих веков. Это может изменить будущее, а этого нельзя допустить!

— Обещаю тебе, Сэмуэль! Даю свое слово!

— Благодарю тебя, Ноах.

— Сэмуэль, твои светильники очень помогут нам ночью, но с этого дня изнутри ковчег будет освещаться солнцем от зари и до заката. Волны утихли и нам пора открыть верхнее окно.

Гл а в а 2 1

ЗЕВС

Окно вызвался открывать Эрнесто. При строительстве ковчега он проектировал двойной люк. Ему было проще справиться со своей конструкцией. В помощники Эрнесто взял Ваню, тот был молодой, ловкий и к тому же «помощник Инженера — пусть тренируется!»

Оконный проем находился над лестничным туннелем, соединяющим все уровни ковчега. Полностью открытое окно пропускало больше солнечных лучей. Свет от них равномерно распределялся по большому холлу и проникал даже в жилые комнаты на верхнем уровне, если двери не были закрыты.

— Ваня, привяжи себя к лестнице, и меня тоже, — Эрнесто указал на сложенную веревку. — Готово? Теперь давай нож. Вот так, открываем двойной люк, убираем заслонки. Всё, теперь можно выйти наружу!

Они отвязали веревки и вышли на большую площадку — крышу ковчега. Хлесткий ветер трепал их одежды, Эрнесто закрыл глаза и с наслаждением вдохнул свежий морской воздух:

— Как хорошо дышится! Я чувствую себя путешественником доколумбовых времен, бороздившим моря и ничего не знающим об Америке. Ваня, иди зови остальных.

Обитатели ковчега поднялись на крышу. Они смеялись и обнимали друг друга.

«Как мало нужно людям! — думал про себя Сэм. — Жаль, что понимание этого приходит после таких катастроф. Может быть Бог существует? Иначе как объяснить, почему какие-то неведомые силы уничтожают утонувшее в грехах человечество, а потом заново возрождают его уже обновленным? Так было много раз: сначала Всемирный потоп, потом Первая мировая война, Вторая, затем Третья — Вирусная, которая, подобно потопу, чуть не смела с лица земли человеческую цивилизацию. Но люди вновь и вновь истребляют сами себя. Они никак не поймут, что от них требуется лишь одно — оставаться людьми!»

Яркое утреннее солнце уже протоптало дорожку по синей воде, освещая радостные лица. Перед ними простирался бескрайний океан. Его могучие волны, свернувшись в кулаки из брызг и пены, били о борт корабля.

— Кэти, — остановил ее Эрнесто, когда все стали спускаться вниз, — не уходи, мне нужно поговорить с тобой.

Они остались вдвоем. Голубые глаза Кэтрин сливались с бесконечным океаном. Их свет так и норовил загасить пламя ее багряных волос, вздымающихся от ветра. Но даже ему это было не под силу. В этот миг она была огнем — ослепляющим, обжигающим, сверкающим, как тысяча рубинов.

Эрнесто взял руку Кэтрин и погладил палец, который она обожгла спичкой в первый день их знакомства.

— Кэти, помнишь тот вечер, когда мы пытались с тобой разжечь костер?

— Да, помню, ты еще тогда назвал меня дурехой!

— Извини, вырвалось, — смутился Эрнесто. — Тогда, сидя у костра, ты говорила, что отправила через робота сообщение руководителю Сопротивления. О чем оно было?