Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
— А ты думал? Открыли квартиру, подогнали фургон, наняли грузчиков… А соседям сказали: переезжает… Съездил, короче, позагорал… Ты посиди, я сейчас…
Сережа прислонил этюдник к одной из голых стен и присел на табуретку возле покрытого клеенкой кухонного стола, вгляделся. Комната была освежевана так же, как и прихожая. Надо полагать, Володя решил, воспользовавшись случаем, заодно и отремонтировать квартиру.
В открытую форточку с улицы ползло какое-то невнятное глухое бормотание, время от времени стираемое шумом проходящих машин. Невольно создавалось ощущение огромной толпы под окнами.
Вернувшийся Володя поставил на стол початую бутылку коньяка, два разнокалиберных стакана, какие-то консервы и надорванную пачку галет.
— Другой закуски нету, — предупредил он. — Так что — чем богаты…
И принялся вскрывать баночку черной икры иранского производства.
Глухое бормотанье на улице тем временем становилось все явственней — не было уже никакого сомнения, что под окнами собралась толпа человек в пятьдесят. Затем бормотанье взбурлило гомоном, из которого прорезался вдруг совершенно нечеловеческий крик: «За кем? За ним?»
— Во! — заметил Володя, разливая коньяк. — Десять часов ровно. Акционеры, блин… Ох, кину я им как-нибудь туда «черемуху»…
— Черемуху? — удивился Сережа.
Володя рассмеялся и, опустив на свой стакан огромную оббитую лапу, заставил друга сделать то же самое. Посуда была сдвинута основаниями, и звук получился, как от столкновения двух булыжников. Бывшие одноклассники выпили и за неимением ложек подцепили икру из баночки обломками галеты.
— Слушай, — сказал Сергей. — А эта спиралька… откуда она у тебя?
Володя насмешливо разглядывал совершенно не изменившегося приятеля.
— Ну, скажем, купил…
— Слушай, а у кого?
Последний вопрос почему-то сильно не понравился Володе.
— Да иди ты к черту! — сказал он. — Нашел вообще, о чем говорить!.. Из наших кого-нибудь видел?
— Из наших? — Сережа подумал. — Скляра видел. В автобусе.
На мужественном лице Володи был изваян живой интерес.
— В автобусе? Ну-ну, и как он?
— Да знаешь, не очень… — признался Сережа. — Грязный какой-то, на ногах еле держится…
Володя скорбно кивал.
— Да, — сказал он наконец. — Спился Скляр. Мне об этом уже год назад говорили… А еще кого видел?
— Ленку видел, — улыбаясь от уха до уха, сообщил Сережа. — По телевизору.
Глаза у него блестели — видно было, что за пять лет пить он так и не научился.
— Да? — сразу оживившись, вскричал Володя. — И ты тоже?.. А я, ты понимаешь, смотрю в программке: конкурс красоты, финал… Включил — гляжу: елки-палки! Ленка наша в купальничке… дефилирует… Ну что ты? Без пяти минут королева… — Он оборвал фразу, помрачнел и закончил ворчливо: Насажали козлов в жюри… Видел, какую они мымру выбрали? Куплены все на корню…
— Да ну, не может быть… — усомнился Сережа.
— Куплены-куплены, — сказал Володя. — Но и она тоже хороша — предупредить не могла…
— А что бы ты сделал?
Володя молчал, угрюмо пошевеливая челюстью. Невыразительные глаза его как бы провернулись сами в себе и вообще перестали что-либо выражать.
— Да, слушай! — встрепенувшись вдруг, озабоченно проговорил он. — Ты сам-то — как? Никуда пока не собираешься? Ну там в Союз художников вступать?..
— Смеешься… — уныло молвил Сережа. — Какой там Союз!..
— Соберешься — скажи, — вполне серьезно предупредил Володя. — А то ведь там тоже, наверное, козлов полно… Вообще давай — рисуй, становись знаменитым… Чтобы я тобой гордился, понял?
Он снова плеснул в стаканы коньяк.
— Ну, давай… За нас! За десятый «вэ»!
Гляделки его затуманились, и он произнес мечтательно:
— Вот построю лет через пять виллу — с бассейном и с кинозалом… Соберу весь класс… И будете вы у меня там плавать и кино смотреть…
В открытую форточку с улицы забрело сдавленное «Заноси, тудыть!..» и гулкий стук опускаемой тяжести.
— А я так и не понял, — сказал Сережа. — Купил ты ее или выменял?
— Кого?
— Да спиральку эту… из отеля…
Володя вдруг изменился в лице. Переносица вздулась, как у тигра.
— Ты соображай, что говоришь! — гаркнул он на испуганно съежившегося Сережу.
— Так а что я такого?.. — растерянно пробормотал тот. — Я же…
Володя шумно дышал, раздувая ноздри. Потом вскочил, двинулся к двери, обернулся.
— Лучше бы ты меня на хрен послал! — в сердцах бросил он и исчез. Слышно было, как он громыхает за стеной своим спортивным железом. Совершенно сбитый с толку, Сергей ждал продолжения.
Володя вернулся с дымящейся сигаретой.
— Вот! — сказал он. — Закурил из-за тебя!..
И заходил, успокаиваясь, по гулкой пустой комнате. Все еще ничего не понимающий Сережа, прижав испачканные в краске ладони к груди, сидел на табуретке и только поворачивался вслед за разгневанным другом.
— Володь… — повторял он жалобно. — Ну извини, ну… Володь…
Володя стремительно нагнулся к отпрянувшему Сереже и потряс перед самым его лицом узловатыми, чуть скрюченными пальцами, в которых дымилась «честерфильдина».
— Ты запомни, — проговорил он с угрозой. — Я к этому отелю не подходил и не подхожу! И тебе не советую!..
Он выкинул докуренную едва до половины сигарету в форточку и, успокоившись малость, вернулся за стол. Сердито расплеснул остаток коньяка по стаканам.
— Ну прости, Володь… — Сережа чуть не плакал.
— Ладно, замяли… — хмуро проворчал Володя. — Ты смотри, еще кому-нибудь такое не ляпни. Скажи мне кто другой — в шесть секунд рыло бы начистил и с лестницы спустил…
— Так а что я ляпнул-то?
— Что-что… — Володя все еще посапывал разгневанно и в глаза не смотрел. — Можно подумать, не знаешь, как относятся к этим… Ну, к тем, которые у отеля пасутся…
— Знаю, — сказал Сережа. — Плохо.
— Плохо? Да их никто за людей не держит! Понял?.. — Володя проглотил коньяк и со стуком вернул стакан на стол. — Слышал, небось, на что они у проционов все эти побрякушки выменивают?
— Н-ну… я полагал, на сувениры какие-нибудь наши…
При этих словах тяжелая челюсть Володи отвалилась, и он несколько секунд смотрел на приятеля, приоткрыв рот.
— Черт тебя поймет, на каком ты свете живешь, — пробормотал он наконец. — На сувениры — надо же!..
— А на что же тогда?
— Не знаю, — отрывисто сказал Володя. — И никто не знает.
— То есть как?
— А так!.. — Явно нервничая, Володя одним движением растер в пальцах галетную крошку. Лицо его было угрюмо. — В общем, запомни: проционы эти… Ну, длинные такие, серебряные… Так вот они в обмен на всю эту шелупень что-то у человека забирают. По частям, понял? И никто не знает — что.
— Может, биополе? — испуганно раскрыв глаза, предположил Сергей.
— Ты прессу-то вообще читаешь? — поинтересовался Володя.
— Нет, — виновато сказал Сергей.
— Оно и видно… Проверяли уже ученые. Говорят: как было биополе так и есть, никаких изменений…
— Так а что ж они тогда забирают-то?
— А черт его знает! — с досадой ответил Володя. — Верующие говорят: душу…
Выйдя из подъезда, Сергей остановился и долго смотрел, как по лаковому черному капоту Володиной «Волги» переползает скрюченный тополиный лист. Сережа наблюдал за ним с явным беспокойством, будучи, видимо, одним из тех, кто в любом пустяке видит отражение собственной жизни. Несколько раз листок подбирался к самому краю капота, но потом вздрагивал и поспешно отползал к центру. Наконец Сергей вздохнул и, поправив ремень этюдника, направился к прямоугольной сквозной дыре, выводящей со двора на улицу.
Улица Проциона двумя параллельными асфальтовыми лентами скатывалась по косогору к линии железной дороги — прямо в ощеренную черную пасть туннеля. В самом начале улицы, посреди голого глинистого газона стоял облицованный мрамором прямоугольный, как шкаф, обелиск. Плитки четыре с боковой стороны уже отпали, обнажив красное кирпичное экорше с серыми цементными жилами.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
