Галантные гиганты Ганимеда - Хоган Джеймс Патрик

– Но за пределами минервианской орбиты колонизировать попросту нечего, – вмешался Карпентер. – Если, конечно, не рассматривать другие звездные системы.

– Вот именно, – мрачно заметил Данчеккер, обращаясь к девушке. – Ты говоришь «можно предположить, что это было судно колонизаторов». Не стоит забывать, что именно к этому и сводятся все имеющиеся у нас факты – к предположению, не более того. Само по себе это еще ничего не доказывает. На базе полно людей, которые утверждают, будто теперь нам известно, что ганимейцы покинули Солнечную систему и взялись за поиски нового дома, потому что в атмосфере Минервы – в силу причин, которые нам только предстоит выяснить, – стала повышаться доля углекислого газа. Разумеется, если все, о чем мы только что говорили, – правда, то ганимейцы должны были обладать той же чувствительностью к углекислому газу, что и прочие сухопутные виды Минервы, и любой рост его атмосферной концентрации мог вызвать серьезные проблемы. Но, как мы только что выяснили, подобных знаний у нас нет; мы лишь обратили внимание на пару допущений, из которых в сочетании с прочими данными может следовать такой вывод.

Профессор умолк, видя, что Карпентер собирается что-то сказать.

– Но ведь этим дело не ограничивается, не так ли? – уточнил Карпентер. – Мы более чем уверены, что все сухопутные виды минервианских животных довольно быстро вымерли двадцать пять миллионов лет тому назад… все, за исключением, пожалуй, самих ганимейцев. Именно такого эффекта следовало бы ожидать в том случае, если концентрация CO₂ действительно поднялась и ни один из видов не смог к ней приспособиться. И это прекрасно сочетается с нашей гипотезой.

– Думаю, в словах Пола есть свой резон, – присоединилась Сэнди Холмс. – Все сходится. И к тому же укладывается в гипотезу о том, зачем ганимейцам было перевозить всех этих животных на Минерву.

Она повернулась к Карпентеру, как бы предлагая ему перенять эстафету.

Карпентера, как обычно, не нужно было просить дважды.

– По сути, ганимейцы пытались компенсировать дисбаланс CO₂, покрыв планету земной флорой, которая поглощает углекислый газ и вырабатывает кислород. Животных же завезли для того, чтобы создать сбалансированную экосистему, в которой могли бы существовать растения с Земли. Как и сказала Сэнди, все сходится.

– Вы пытаетесь подогнать факты под ответы, которые хотите доказать, – предостерег их Данчеккер. – Давайте еще раз отделим данные, которые представляют собой неоспоримый факт, от данных, в основе которых лежит какое-либо допущение или простая догадка.

В продолжение дискуссии Данчеккер принялся за разбор принципов научной дедукции и методов логического анализа. Все это время человек, молчаливо наблюдавший за ходом обсуждения с самого дальнего от экрана кресла, продолжал неспешно покуривать сигарету, впитывая каждую деталь разговора.

Доктор Виктор Хант также сопровождал команду ученых, которые больше трех месяцев назад прибыли сюда с миссией «Юпитер-5» для изучения ганимейского корабля. И хотя за это время не было сделано ни одного выдающегося открытия, исследователям удалось собрать гигантские массивы данных о внутреннем устройстве, конструкции и содержимом инопланетного корабля. Каждый день свежеизвлеченные устройства и детали машин изучались в лабораториях, оборудованных внутри баз на поверхности спутника, а также командных кораблей «Ю-4» и «Ю-5» на орбите Ганимеда. Пока что эти эксперименты принесли лишь фрагментарные знания, но в процессе изысканий начали мало-помалу всплывать подсказки, из которых в итоге могла сложиться осмысленная картина ганимейской цивилизации и таинственных событий, произошедших двадцать пять миллионов лет тому назад.

В этом и заключалась работа Ханта. Изначально он был теоретическим физиком со специализацией в математической нуклонике, пока не переехал из Англии по приглашению Космических сил ООН, чтобы возглавить небольшую исследовательскую группу; ее задача состояла в поиске связей между между изысканиями разных специалистов, работавших над общим проектом как на самом Ганимеде и его орбите, так и на Земле. Специалисты рисовали отдельные детали пазла; группа Ханта собирала их в единое целое. Такое разделение труда придумал непосредственный начальник Ханта, Грег Колдуэлл, занимавший пост исполнительного директора в Подразделении КСООН по вопросам навигации и коммуникации со штаб-квартирой в Хьюстоне. План уже принес свои плоды, дав им возможность раскрыть тайну, окружавшую судьбу и само существование Минервы, и, судя по первым признакам, был готов принести их снова.

Виктор продолжал слушать, а дискуссия между биологами тем временем успела сделать полный круг и в итоге сосредоточилась на том самом неизвестном ферменте, с которого и началась.

– Увы, боюсь, что нет, – сказал Данчеккер, отвечая на вопрос Руссона. – Пока что его назначение остается для нас тайной. Некоторые факторы в его уравнении реакции указывают на то, что фермент мог участвовать в процессе модификации или распада некоего белка, но какого именно и для какой цели – мы все еще не знаем.

Данчеккер оглядел комнату в поисках комментариев, но собравшимся, похоже, было нечего добавить к его словам. В зале стало тихо. Впервые за все время стал слышен легкий шум установленного неподалеку генератора. Хант неторопливо затушил сигарету, а затем откинулся на спинку кресла, оперевшись руками о его подлокотники.

– Что ж, отлично, похоже, у нас задачка так задачка, – прокомментировал он. – Ферменты не моя стезя. Так что этот вопрос я оставлю целиком на вас.

– А, приятно видеть, что ты все еще с нами, Вик, – заметил Данчеккер, поднимая взгляд, чтобы охватить им дальний конец стола. – За все время, что мы здесь сидим, ты ни слова не проронил.

– Слушаю и учусь. – Хант широко улыбнулся. – Пока что мне особо нечего добавить.

– Звучит как довольно-таки философский подход к жизни, – заметил Фихтер, перетасовывая лежащие перед ним бумаги. – Много у тебя таких идей?.. Может, даже наберется на маленькую красную книжицу, как у того китайского джентльмена в тысяча девятьсот… каком году?

– Боюсь, что нет. Излишние философствования по какому бы то ни было поводу не лучшая идея. Рано или поздно начинаешь противоречить самому себе. А это подрывает доверие.

Фихтер улыбнулся.

– Значит, просветить нас насчет этого дурацкого фермента ты не можешь, – добавил он.

Хант ответил не сразу: вместо этого он поджал губы и склонил голову набок на манер человека, который сомневается, разумно ли делиться своими знаниями с другими людьми.

– Что ж, – наконец ответил он, – вам с этим ферментом и без того забот хватает.

Его голос казался слегка игривым и в то же время непреодолимо вызывающим. Лица всех присутствующих моментально повернулись в сторону Ханта.

– Вик, ты играешь с нами в молчанку, – заявила Сэнди. – Выкладывай.

Данчеккер смерил Ханта молчаливым испытующим взглядом. Хант кивнул и потянулся к клавиатуре, утопленной в ближайший к нему край стола. На его запрос ответили компьютеры «Юпитера-5», который парил над противоположной стороной Ганимеда. На экране в конференц-зале появилась убористая таблица из чисел.

Хант дал остальным время изучить данные.

– Это результаты серии количественных испытаний, которые были недавно проведены в пятнадцати лабораториях. Эксперименты подразумевали стандартный анализ химического состава клеток, взятых из выборочных органов животных, о которых только что шла речь, – животных с корабля ганимейцев. – Помедлив с секунду, он как ни в чем не бывало продолжил: – Судя по этим данным, в образцах раз за разом встречаются определенные комбинации химических элементов – и всегда в одних и тех же пропорциях, которые недвусмысленно указывают на продукты известных нам процессов радиоактивного распада. Складывается впечатление, будто эти радиоизотопы были отобраны в процессе синтеза ферментов.

Спустя несколько секунд ответом на его слова стала пара хмурых, озадаченных взглядов. Первым заговорил Данчеккер.