Наталья Шевцова
Хозяйка Его Виноградников-1
Пролог
Рей молча наблюдал, как мозолистые руки человека, заменившего ему отца, откупоривают бутылку Каберне Тори двадцатипятилетней выдержки и затем разливают его по бокалам.
День выдался неудачным, и, судя по настроению партнера и тому какую именно бутылку вина он выбрал, вечер тоже не предвещал ничего хорошего.
– Ты помнишь ещё, что сегодня её день рождения? – подтвердив самые плохие предчувствия своего названного сына, спросил он.
– Помню, – кивнул Рей.
– Будь я лучшим отцом, мы могли бы сегодня все вместе отмечать её двадцатипятилетие, – меж тем со вздохом проговорил его собеседник.
– Дэвид, ты несправедлив к себе. Ты был Виктории лучшим отцом, о каком только можно мечтать. Я знаю это как-никто другой. Потому что ты вырастил меня.
– Это потому, что тебя было очень легко растить. Я всегда мечтал о сыне, а ты был мальчиком, а не девочкой, как Тори. Ты всегда с удовольствием проводил время на виноградниках, тогда как для Тори их посещение всегда было тяжкой повинностью. Тебя интересовало всё то же, что интересовало и меня. Ты стал мне не только сыном, но и другом и напарником. Я уже через неделю после твоего появления в поместье не представлял без тебя своей жизни. Что же касается Тори, то я никогда не знал, что с ней делать и мне никогда не было до неё дела. С того самого момента, когда я узнал, что у Алисии будет дочь, а не сын. Мне уже тогда не было до неё никакого дела. Она была делом Алисии…
– Мне, кажется, ты преувеличиваешь Дэвид, – заметил Рей. – Просто у девочек больше общего с матерями, а у сыновей с отцами. Поэтому в том, что ты считал дочь «делом» жены – не было ничего ужасного. Так думает большинство отцов.
– А сколько отцов, по-твоему, желает смерти своей дочери? – горько усмехнулся его названный отец. – Тоже большинство отцов? А я не просто желал, я молил богов забрать дочь, а не жену. Сколько отцов даже смотреть не могли на свою дочь в течение целого года?! Да и потом… Я так и не научился смотреть на Викторию и не вспоминать Алисию. Думаешь, она это не чувствовала?! Думаешь, она не видела, как я каждый раз отвожу глаза, чтобы она не заметила слёзы в моих глазах?!
– Дэвид, и в этом тоже нет ничего ужасного, – поспешил заверить Рей. – Виктория знала, как сильно ты любил её мать. И знала, что она её копия.
Названный отец кивнул.
– Знала. Вот только меня это нисколько не извиняет. Поэтому не спорь, Рей, Виктория заслуживала лучшего отца, чем я. Она заслуживала отца, который любил бы её, а не откупался от неё подарками и нарядами! Она заслуживала отца, который бы уделял ей время, интересовался её жизнью, наконец, видел бы её, смотря на неё, а не её покойную мать. Она заслуживала отца, который бы сразу в тот же день, когда она уехала, бросился бы вслед за ней, попросил у неё прощения, умолил бы вернуть в отчий дом, а не успокоил свою совесть ежемесячным содержанием!
Рей мог бы и хотел бы поспорить с этим утверждением. Он мог бы напомнить названному отцу, что Виктория не просто обожала подарки и наряды, она только ими и интересовалась! Только ради них и жила, настолько алчной и пустоголовой она была! Но он знал, что пытаться переубедить Дэвида бесполезно. Слишком сильно в нём чувство вины. Настолько сильно, что, прекрасно видя и осознавая, что из себя представляет его дочь, чтобы она не делала, насколько бы аморальными не были её поступки, он считал виноватым себя! И только себя!
Ещё он мог бы рассказать названному отцу, почему, на самом деле, уехала Виктория…
Что, правда, мог бы? Мысленно переспросил себя Рей. Кому ты это рассказываешь! Ты прекрасно знаешь, что никогда этого не сделаешь! Потому что не хочешь причинить боль Дэвиду и потому что боишься, что он тебе не поверит! Боишься? Мысленно усмехнулся он. Нет, не боишься. Ты уверен в этом! Абсолютно уверен! Дэвид, никогда не поверит в то, что его бедная, несчастная девочка пыталась его отравить, радо того, чтобы стать богатой наследницей и ни в чём себе не отказывать! Можно подумать отец ей хоть в чём-то, хоть когда-то отказывал! Дрянь! Не сдержавшись, мысленно выругался Рей. А если всё же Дэвид ему поверит… То это ещё хуже, потому что он, как обычно, обвинит во всём себя, и вина сведет его либо с ума, либо в могилу.
– Я решил, что Тори пришла пора вернуться домой, – между тем сообщил Дэвид то, о чём сначала этого разговора подозревал Рей. И лишний раз порадовался, что, в своё время, он заставил-таки Викторию не просто уехать, но и поклясться ему на крови в том, что она никогда больше ни словом, ни делом не причинит вреда своему отцу. Именно поэтому он не сомневался в том, что её не заинтересует предложение отца.
– Не думаю, что она согласится, – озвучил он названному отцу своё искреннее мнение. – Разве что ты перестанешь посылать ей чеки. Однако, вряд ли она увидит в этом великую отцовскую заботу и любовь, скорее, сочтёт это самодурством с твоей стороны.
– Рей, я не молодею. И ты не хуже меня знаешь работу в поле. Не хуже, а возможно и лучше знаешь лозы и бочки. Я знаю, как ты любишь землю. Как ты любишь виноград…
– К чему ты ведёшь, Дэвид, – не сумев сдержать своего беспокойства, перебил названного отца Рей.
– К тому, что я решил объединить своих детей.
– Что значит объединить? – настороженно поинтересовался Рей.
– Нет, нет, – засмеялся Дэвид. – Я не собираюсь ваш поженить. Расслабься. Хотя, не скрою, я был бы счастлив, если бы вы поженились. Более того, буду откровенен, именно на это я и надеюсь, объединяя вас.
– Опять это пугающее слово, – поморщился Рей. – Говори уже что ты задумал, потому что у меня, кажется, начинает подниматься давление, – шутливо проговорил он. Однако, вопреки ожиданиям Дэвид не только не прокомментировал его «повышенное давление», но и даже и не улыбнулся.
– Ты лучший из сыновей, о каких только можно мечтать. И я хочу, чтобы ты знал, что – ты мой сын! Что я люблю тебя ничуть не меньше, чем Викторию. Вообще-то, если честно, – он криво усмехнулся, – я люблю тебя больше, чем её. Всегда любил.
– Дэвид ты меня пугаешь! – хотя и сквозь смех, но совершенно искренне предупредил Рей. Однако, названный отец вновь никак не отреагировал на его шутку.
– Я знаю, как ты любишь виноградники. Знаю, как ты любишь винодельню. Знаю, что ты отдаешь им все свои силы и всё своё время. И я долго думал. И поверь, решение далось мне не легко…
– Дэвид только не говори, пожалуйста, что ты решил продать землю! – взмолился Рей. – Я знаю, что земля твоя и ты имеешь право делать с ней всё что тебе угодно, но если ты подождёшь, я клянусь я найду деньги…
– Тебе не нужно искать деньги, – покачал головой Дэвид. – Денег у тебя полно.
– Полно? – недоуменно переспросил Рей, которого чем дальше, тем больше пугало то, к чему ведёт его названный отец.
– Все мои деньги – твои, – объяснил ему названный отец.
– И зачем мне твои деньги? – одновременно ещё больше удивился и обеспокоился Рей, который, чем дальше, тем больше убеждался в худшем из своих подозрений. Дело в Виктории! Она оклеветала его. И Дэвид ей поверил! Поверил, даже не поговорив с ним. И прежде, чем успел сообразить, что говорит, выпалил: – Ты откупаешься от меня, как когда-то от Виктории?
Лицо Дэвида побледнело.
– Что ты такое говоришь? Я бы никогда, Рей! Я же только что сказал тебе, что ты – МОЙ СЫН! Ты – лучший из сыновей, о которых только может мечтать отец. Но я виноват перед Викторией… Она – моя дочь! И я хочу, чтобы она вернулась домой. Хочу, чтобы в этот раз она чувствовала себя в своём доме нужной. Хочу, чтобы она чувствовала себя не гостьей, а хозяйкой.
– И поэтому ты отдаешь мне все свои деньги? – всё ещё ничего не понимая, но исполненный самых дурных предчувствий, уточнил Рей.
– Все до сантима, – подтвердил ему названный отец. – Без твоих денег ни винодельня, ни виноградники не смогут функционировать.
