Деревенщина в Пекине 3
Глава 1
ИНТЕРЛЮДИЯ, ПРОДОЛЖЕНИЕ
Ван Япин удивлённо распахивает глаза, с недоверием глядя на бойфренда. Тот ободряюще улыбается в ответ и продолжает:
— Соответственно, у твоего отца будет возможность вовремя вывести деньги со счетов и предпринять кое-какие шаги, чтобы избежать части проблем. Я был уверен, что ты попросишь меня именно об этом.
— Ган, а ведь точно… — выдыхает Ван Япин, прижимая ладони к губам. — Я действительно об этом даже не подумала! В голове был такой сумбур, что не могла ни на чём сосредоточиться.
— Мужчины и женщины и правда обладают разным стилем мышления, — улыбается Хоу, вновь обнимая девушку. — Что ж, договорились. Сегодня же вечером я серьёзно поговорю с отцом. Уверен, он согласится помочь твоей семье, чем сможет.
В голове у Ван Япин мгновенно проносится мысль, что сейчас самое время укрепить свои позиции. В конце концов, невеста в Китае — это ценный капитал, особенно если она красива, образованна и происходит из хорошей семьи. А значит, в интересах старшего Хоу будет оказывать поддержку её семье. Не из симпатии к ней или её отцу, но ради того, чтобы сын заполучил достойную партию. Ведь подходящих девушек на всех не хватает, особенно таких завидных, как она.
— Помнишь, ты как-то в шутку заговорил о помолвке? — как бы невзначай произносит Ван Япин, искоса поглядывая на парня.
Хоу Ган тут же весь подбирается, глядя на неё с напряжённым ожиданием.
— Так вот, я согласна. Чего тянуть? Сначала думала, что лучше дождаться окончания университета, но сейчас, когда твоя семья будет помогать нам в таких тонких вопросах, где не бывает никаких официальных бумаг, я не вижу другого выбора. Не хочу казаться неблагодарной стервой. Ты давно всё для себя решил, теперь решила и я.
Лицо бойфренда озаряется неподдельной радостью. Он вскакивает на ноги, подхватывает Ван Япин на руки и начинает кружить по комнате. Девушка на миг прижимается к его широкой груди, но почти сразу же отстраняется и серьёзно заявляет:
— Имей в виду, есть один нюанс. Буду с тобой честной — я могу в любой момент уехать из Китая. Отец обо всём позаботился, мне будет вполне комфортно за границей. Но если до этого дойдёт, ты, любимый, поедешь со мной! Я хочу, чтобы ты был рядом.
— Конечно, милая! Иначе даже быть не может! — горячо заверяет её Хоу Ган.
— Тогда решено!
* * *
Машина плавно останавливается возле небоскрёба в самом сердце престижного района Чаоян, средоточия деловой и культурной жизни Пекина. Я и До Тхи Чанг следуем за водителем, входя в просторный холл и направляясь к сверкающим дверям лифта. Водитель молча дожидается пока мы зайдём и нажимает кнопку тридцать четвёртого этажа, после чего лифт мягко трогается с места.
— Как думаешь, зачем он нас вызвал? — едва слышно шепчет вьетнамка
Я лишь пожимаю плечами, не желая строить догадки. Если уж сам Ван Мин Тао решил организовать личную встречу, да ещё и на своей территории, значит, на то есть более чем веские причины.
Двери лифта бесшумно раздвигаются, и мы выходим в широкий коридор. Каблуки До Тхи Чанг звонко чокают по мраморному полу. Пока мы неторопливо идём к одной из дверей, я ради интереса считаю камеры видеонаблюдения — их оказывается целых пять, и это при том, что на этаже всего четыре квартиры. Впечатляющий уровень безопасности.
Водитель останавливается возле видеодомофона, и умная система тут же начинает сканирование его лица. В таких элитных жилых комплексах уже давно отказались от привычных ключей — всё, что нужно владельцу апартаментов для доступа, это биометрия: отпечаток пальца или скан лица. Иногда используются цифровые PIN-коды или карты-ключи, но это уже скорее дань традиции, чем реальная необходимость.
Дверь плавно открывается, и на пороге возникает Ван Мин Тао. Он приглашающе взмахивает рукой:
— Проходите, пожалуйста. А вы, — взгляд направлен на водителя, — подождите в машине.
Мы переступаем порог и оказываемся в роскошных апартаментах. Я невольно осматриваюсь по сторонам, отмечая элегантный минимализм в оформлении интерьера и захватывающий вид на город, открывающийся из огромных панорамных окон гостиной, плавно перетекающей в кухонную зону.
— Поднимемся в кабинет, на второй этаж, — негромко произносит Ван Мин Тао, направляясь к лестнице из тёмного дерева.
Пока шагаем по ступеням, я прикидываю в уме метраж квартиры — не меньше ста пятидесяти квадратов, а то и все двести. Учитывая престижность района, оптимальную этажность и уровень отделки, стоимость явно переваливает за десять миллионов юаней. И это притом, что по закону граждане Китая не могут приобретать жильё в собственность — только арендовать у государства на срок до семидесяти лет. Что будет, когда этот срок истечёт, пока не берётся предсказать никто — ведь соответствующий закон был принят лишь в конце девяностых.
Мы входим в кабинет, Ван Мин Тао жестом указывает на кожаный диван, а сам опускается в кресло напротив, сцепляя пальцы в замок.
— Скажу, как есть — я пригласил вас сюда, чтобы заключить джентльменское соглашение в устной форме, — без предисловий начинает он, внимательно глядя на нас. — Дело в том, что на меня сейчас оказывается сильнейшее давление с целью принудить к продаже компании. Чего я, разумеется, делать не намерен. Так что велика вероятность, что из этой схватки я выйду с серьёзными потерями, но зато сохраню свои принципы.
Хотя господин Ван и не говорит прямо, но я прекрасно понимаю, что стоит за его словами. Скорее всего, его бизнесом заинтересовались влиятельные государственные структуры — или, точнее, конкретные люди, прикрывающиеся государственными интересами. Подобное, увы, не редкость в современном Китае, особенно в Гонконге, где передел собственности нередко пересекается с политическими мотивами.
— Звучит так, будто у вас только два варианта, — задумчиво тянет До Тхи Чанг, — либо покориться и продать, либо потерять всё в неравной борьбе. Речь ведь идёт о вашем строительном бизнесе, я правильно понимаю?
— Совершенно верно, — кивает Ван Мин Тао, откидываясь на спинку кресла. — Но я ни в коем случае не намерен сдаваться. У меня за плечами огромный опыт, я многое повидал в жизни и многим занимался, особенно в сельском хозяйстве. В основном меня привлекало растениеводство, а вот вы, насколько я знаю, больше специализируетесь на животноводстве, — добавляет он, с улыбкой глядя на вьетнамку.
— Почему вдруг ваша компания привлекла столь пристальное внимание? — не удержавшись от вопроса, спрашивает та. — Она ведь не настолько велика, чтобы оказывать серьёзное влияние на экономику или общество?
— Тот же вопрос интересует и меня, — хмыкает бизнесмен. — Когда я узнал об их интересе, то был крайне удивлён. Мой бизнес по меркам страны довольно скромный, он не приносит многомиллиардных прибылей. Буду бодаться с ними до последнего. Однако для начала необходимо создать финансовую подушку безопасности, собственно, поэтому я вас и пригласил.
Мы с До Тхи Чанг обмениваемся быстрыми взглядами.
— Я хочу вложить в наш совместный бизнес солидную сумму. Не миллион, не два, а сразу десять. Сейчас для меня гораздо разумнее вывести деньги в наличные и пустить их в оборот, нежели дисциплинированно держать на счетах. В моей ситуации хранить средства в банке — не самая надёжная стратегия, — с горечью усмехается он.
— Наша дистрибьюторская сеть пока не готова освоить инвестиции такого масштаба, — осторожно возражает вьетнамка. — Больше трёх миллионов нам просто некуда вкладывать. Вы, как бывший растениевод, должны понимать: если у вас есть тридцать ящиков ягоды, и вы знаете, куда их сбыть, глупо собирать восемьдесят. Потому что девать лишние пятьдесят всё равно будет некуда — сгниют. А мы работаем через розничные сети, они не примут гораздо больший объём.
