Книга VIII: Прелюдия бури
Глава 1
Трудно описать словами ту дикую радость, которая охватила людей, прорвавшихся за периметр стен Перстов Элдрима. Если б не усилия офицеров, то всеобщий восторг гарантированно бы перерос в развязную попойку прямо на трупах стоптанных защитников. Причём, самыми активными нарушителями воинской дисциплины оказались именно северяне. Из-за Ронхеймских палачей возникло столько конфликтов, что не счесть! Они вроде как возгордились, что первыми шли в бой и приняли на себя основной удар темноликих. На фоне этого подвига их самомнение устремилось куда-то в недосягаемые дали. Союзники нагло воровали из захваченных припасов вино и эль, напивались, провоцировали других солдат, устраивали драки. И я бы закрыл на это всё глаза, поскольку вклад северян в победу был поистине неоценим. Но грозные рубаки явно потеряли из виду берега, когда собрались затеять настоящую междоусобную резню с Сыновьями копья.
Тут я уже не выдержал, нацепил стальную маску и сам пошел вершить суд над нарушителями спокойствия. Наверное, смешно со стороны смотрелось, как я, едва дотягивающий среднестатистическому уроженцу Скальвира макушкой до носа, устраивал жесточайший разнос. Командиры Палачей сначала морщились, слушая о карах, которые я грозился обрушить на их головы, ежели они не успокоят своих молодчиков. Потом начали краснеть, явно закипая. А под конец моей экспрессивной речи уже бледнели.
Я доступнейшим образом объяснил Ронхеймским палачам при сотнях свидетелей, что сотворю с каждым смутьяном, невзирая на любые чины и регалии. Для пущей наглядности мне пришлось утрамбовать «Молотом» кучку тел защитников, которую ещё не успели вынести с внутреннего двора бастиона. Противный хруст и плеснувшая во все стороны густоватыми фонтанами кровь напомнили скальвирцам, с кем они имеют дело.
Вновь репутация Маэстро сослужила хорошую службу. Сразу после этого свершилось чудо! Северяне добровольно покинули Персты Элдрима, решив встать лагерем чуть восточнее. А у нас появилась возможность спокойно навести порядок в новой вотчине. Вышвырнуть отсюда трупы легионеров Капитулата, проинспектировать арсеналы и склады, выставить свои дозоры, но, самое главное, заняться павшими. Причём, не только нашими — теми, кто погиб сегодня. Нам предстояло похоронить целое мёртвое поле, разросшееся вокруг крепости. И лишь после этого войско сможет двинуться дальше.
— Экселенс Маэстро, я могу с вами поговорить? — самым неожиданнейшим образом перехватил меня Каэлин гран Ривнар, когда мы с Ислой и Тарином возвращались от восточной стены.
Именно там алавийцы ударили Ариканей. И, как ни прискорбно, но именно эта атака погубила наибольшее число Безликих. Только на этом участке пало сорок шесть братьев. Всего же мы потеряли шестьдесят шесть человек. Пускай из них две трети были ингениумами, это не облегчало тяжести на сердце. В то же время, Корпус Вечной Звезды и отряд гильдейцев из Винхойка, практически не пострадали.
— Разумеется, Ваше Величество, я к вашим услугам, — изобразил я поклон головой.
Дав отмашку спутникам, чтоб не ждали меня и продолжали выполнять поставленные задачи, я замедлил шаг и подстроился под темп ходьбы новоиспеченного правителя Равнинного Княжества.
— Я хотел сказать, что мы узнали, кем был тот темноликий, которого успел смертельно ранить отец, — произнёс молодой князь.
— Правда? Кем же? — полюбопытствовал я.
— Его имя Дем-Каанс. Когда-то он лично посещал Медес и срединные государства. Вполне возможно, что и в наше княжество наведывался. Поговаривают, он не простой алавиец, а представитель Высшего Совета…
— Кардинал⁈ — излишне порывисто вскинулся я, хотя и так знал, кем являлся мой узник.
— Получается, что так, — пожал плечами Каэлин.
— Ну надо же…
В этот момент, кряхтя и чертыхаясь, мимо нас прошел небольшой отряд. Они тащили самодельные волокуши, на которые штабелями высились тела мёртвых защитников. Трупов было так много, что они иногда скатывались и падали на землю, отчего солдатам приходилось останавливаться и забрасывать их обратно.
Князь проводил бойцов задумчивым взглядом, а затем вдруг молвил:
— Спасибо вам, экселенс.
— За что? — не понял я.
— За эту блистательную победу, — пояснил Каэлин. — Я пока не могу вообразить, как она отзовётся в веках, но уверен — говорить о ней будут долго. А ещё, экселенс, я благодарю вас за то, что показали мне ошибочность политики моего отца. Он не верил, что кому-то под силу захватить Персты Элдрима. И я не верил тоже. Мной двигала лишь жажда мести, когда я решил участвовать в войне. Оттого мне необычайно стыдно. Правителю надлежит быть выше душевных порывов. Так говорил отец. И, конечно же, я признателен за вашу честность. Вы обещали, что возьмёте этот проклятый бастион, и сделали это. Отчасти это сняло груз вины и ответственности с моих плеч. Теперь я знаю, что поступил правильно. Бывают времена, когда и гнев становится союзником разума. Будто сами боги подтолкнули меня.
— Спасибо, Ваше Величество, но не советую брать это в привычку. Богам редко когда есть дело до наших земных бед. А к решению любой проблемы лучше подходить с холодным рассудком.
— Пожалуй, вы правы, экселенс. Забудьте, что я сказал. Уповать на высшие силы нерационально, как и сваливать на них вину за собственные промахи. Мне больше по душе брать пример с сильных людей. С тех, для кого не существует понятий «нельзя» или «невозможно». С таких, как вы, господин Маэстро.
Внешне я принял комплимент невозмутимо. Просто благодарно кивнул монарху. Но вот внутри меня неприятно кольнуло чувство вины. Эх, Каэлин… ты старше Ризанта на целый год, но продолжаешь искать себе кумиров. Тебе обязательно нужно на кого-либо равняться в жизни. Однако со смертью князя Каэлдана твой пьедестал опустел. И теперь ты обратил свой ищущий взор на меня. Очень напрасно. Ибо весь мой путь — это сделка с совестью. Да, я неоднократно ломал заборы из ограничений, которые меня окружали. И тебя привлекает сияющий триумф моих подвигов. Но ты понятия не имеешь, какую цену я платил за них. Что бы ты сказал, узнав, что твой отец стал одной из разменных монет, брошенных мной на алтарь победы? Боюсь даже представить. Так что не надо становиться таким, как я…
— Ваши речи льстят мне, Ваше Величество, — устремился мой взгляд на собеседника. — Однако я крайне дурной пример для подражания. Поверьте.
— И всё же, людей подобных вам в мире не так много. Отец про таких всегда говорил: «Рождаются раз в столетие». Поэтому, я хочу предложить вам кое-что. Леоран гран Блейсин ненадёжный союзник. Это не только моё мнение. Так считают практически все на континенте. Поэтому если ваши с ним дороги когда-нибудь разойдутся, то знайте — Равнинное Княжество всегда готово стать новым домом для вас и ваших славных учеников.
— Благодарю, Ваше Величество, но это вряд ли когда-нибудь произойдёт.
Молодой Каэлин нахмурился, вероятно, поняв мои слова превратно. И потому мне пришлось дать небольшое пояснение:
— Я осознаю, что являюсь крайне удобным инструментом и в войне, и в политике. Но они меня не интересуют. Как только Капитулат перестанет пытаться истребить людей на землях Старого континента, то я уйду на покой.
— И чем же вы планируете заняться? — хмыкнул князь, будто ничуть мне не поверил.
— Музыкой, исследованиями и воспитанием своих детей, — пожал я плечами.
— Звучит идиллически. Если честно, то совсем не представляю вас в подобном амплуа.
— И всё же я попытаюсь.
Гран Ривнар что-то собирался ещё сказать, но дальнейшая беседа совсем не клеилась. Поняв это, молодой правитель поспешно ретировался, оставив после себя сплошную неловкость. Всё-таки Каэлин ещё слишком незрел. Нелегко ему придётся на своём посту…
Постаравшись выбросить из головы весь этот странный диалог, я поспешил вернуться к братьям. Надо проведать раненых и оказать им помощь, если сумею. Хотя, должен признать, если с ними поработала Исла, то мне там уже нечего ловить. Ведь госпожа Полночь с недавних пор освоила магию плоти на весьма достойном уровне. Пускай обмануть иммунную систему организма и пришить к телу чужую ногу она и не сможет, зато по части остальных манипуляций милария гран Мерадон даст мне фору в сто очков.
