Шоу продолжается (СИ) - Кас Оксана

В эстафете они заняли третье место. Бегает Хару все еще медленно, а уж Нобу… просто сплошное огорчение. Зато потом… организаторы словно подыгрывали их группе. Было соревнование по времени в планке. Результат группы засчитывается по самому стойкому парню. Нобу-то свалился уже через полторы минуты, но постепенно люди падали, а их группа оставалась стоять. Отметку в пять минут преодолели впятером, после шести минут их осталось четверо из группы, немного не дотерпел до семи минут Чанмин, на восьмой свалился Шэнь, чем очень удивил Хару.

К этому моменту не сдались считанные единицы. Хару и Тэюн стояли рядом. Тэюн — бодрячком, еще разговаривать мог, Хару с трудом дышал и мучался главным вопросом — а почему он до сих пор не сдался? Вот зачем ему это нужно? Но стоял. Раз в неделю он старался простоять в планке как можно дольше, такая проверка на выносливость, но обычно он заканчивал себя проверять после восьмой минуты. На девятой минуте их осталось четверо… Шэнь поставил возле Хару его зонтик, чтобы солнышко не слепило. Десятая минута — их трое. Как только сдался этот третий парень, Хару тут же упал следом. Девять минут пятнадцать секунд.

— Эй, ты чего? Устал? — возмутился Тэюн. — А я думал, у нас с тобой дружеские соревнования. В обычное время-то тебя не заставишь соревноваться.

— Я умираю, — признался Хару, переворачиваясь на спину. — В общежитие меня несите прямо на этом коврике.

Тэюн тихо засмеялся. Но продолжил стоять в планке. Кто-то ему уже кричал, что он может прекращать, но Тэюн упрямо дотянул до десяти минут.

Потом было соревнование в армрестлинге, Чанмин как раз успел отдохнуть и победил. Потом пинали мяч в ворота, заняли второе место в общем зачете — Нобу, к слову, справился удивительно хорошо.

У них было два первых места, второе и третье, что в итоге дало им возможность первыми выбирать себе еду. После почти целого дня на улице, под солнцем, да еще и с физической нагрузкой, жареное мясо с овощами казалось просто пищей богов, даже оператор, который давал им указания о том, как есть, не мог испортить аппетит.

Особенно, когда впереди выходные.

Минсо в будущем хотела находиться ближе к группе, поэтому в здании агентства New Wave для нее готовили кабинет, но пока ей приходилось работать в офисе телекомпании. Ей там не очень нравилось. Она не стала его переделывать под себя — только время тратить — но, в итоге, большую часть рабочих задач решала у себя дома.

У нее уютный кабинет — яркий текстиль, картины, много зелени, есть большая доска, где она размещает картинки с референсами, можно с комфортом расположиться и поработать. Здесь ей удобнее заниматься креативом, а в здании телекомпании она встречается с людьми и решает организационные вопросы.

Есть у домашнего офиса только один минус — туда случаются вторжения.

У Юнби всегда был код от дверей ее квартиры, но обычно она предупреждает о своем появлении заранее, это братец любит приходить внезапно. Но в этот раз именно Юнби вторглась в кабинет Минсо, держа бутылку шампанского в одной руке, два бокала — в другой, а коробочку с клубникой под мышкой.

Пока Минсо удивленно рассматривала подругу, та поставила все на столик и уже начала открывать бутылку. В кабинете есть небольшая зона для гостей — два кресла, софа напротив, между ними — небольшой столик. Можно выпить кофе… или что покрепче. Минсо направилась к этому столику: Юнби бы просто так не пришла, что-то явно случилось.

— В честь чего шампанское? — уточнила Минсо, садясь в кресло.

— Я развожусь, — холодно ответила Юнби. — Мой благоверный подал на развод.

Минсо от неожиданности даже воздухом подавилась. Муж Юнби прежде утверждал, что развода она не дождется. Они были повязаны сложной паутиной тайн и взаимных измен, поэтому Юнби никогда не настаивала на расторжении брака.

— И что стало причиной? — уточнила Минсо.

Пробка шампанского вышла с легким хлопком, Юнби разлила его по бокалам с изяществом вышколенного официанта. Помнится, когда-то она работала официанткой на банкетах… как давно это было?

— Мой сыночек не только туп, но еще и жесток… вообще не могу поверить, как я действительно его родила… Он сбил человека. Не насмерть, слава богу, но травмы серьезные. Мой папа откупил внука от суда, чтобы не было скандала, дело замяли, но… Нахён полностью исключен из завещания. Ему не достанется ничего — ни бизнеса, ни недвижимости, папа отрезал его даже от трастового фонда. Он решил вычеркнуть моего сына из семьи.

Минсо взяла бокал шампанского:

— И поэтому твой благоверный решил развестись? — удивилась она.

Сын Юнби всегда был проблемным ребенком. Хотя сбить человека — это, конечно, даже для него слишком.

— Развод сопряжен с разделом имущества, — напомнила Юнби, — Он надеется получить максимум… думаю, за сохранность наших общих грешков запросит кусок побольше для любимого сынишки.

Юнби говорили отстраненно, словно вся ситуация ее совсем не беспокоит. Но Минсо-то знает, насколько болезненна для подруги эта тема. Двадцать лет в крайне неудачном браке, постоянные ссоры, взаимные измены, проблемы с единственным общим ребенком.

Минсо в телефоне написала сообщение помощнику — ей нужны европейские закуски, вино и сладости. Немедленно! С шампанским Юнби ошиблась — оно им явно не поможет.

Опасения подтвердились — Юнби влила в себя весь бокал шампанского залпом и налила второй. Спрашивать ее ни о чем не пришлось — она начала говорить сама.

— Когда он так носился с сыном, я даже радовалась — хороший отец, не совсем пропащий человек. Кто же знал, что он ему будет настолько потакать? Все, что Нахён хотел, он тут же получал. Муженек еще и ругать Нахёна не позволял. Плохо учится? — учителя не могут мотивировать. Проблемы с дисциплиной? — это одноклассники его испортили. Назвал родную мать шалавой? — так это за дело! И что теперь? Я вообще не понимаю собственного ребенка, его поступки меня пугают, я не могу поверить, что как-то причастна к его рождению. Как так получилось? Он совсем не похож на меня характером, у него нет целей, он вырос типичным представителем «золотой молодежи». Понимаю, что много времени уделяла работе, но Наён-то — замечательный, добрейший ребенок…

Юнби опрокинула в себя еще один бокал шампанского, а Минсо не смогла сдержать легкого покашливания. Наён недавно исполнилось семнадцать, но ребенком ее стало неловко называть еще года два назад. Эта девчонка всю родню заставила вокруг себя плясать.

— Вот не надо так хмыкать! — возмутилась Юнби. — Я знаю, что ты считаешь Наён избалованной, но она никому ничего плохого сроду не сделала. И относится ко всем с уважением. Просто она… творческая натура.

Минсо улыбнулась в ответ. В чем-то Юнби права, конечно. Главные неприятности, которые устраивает Наён — это ее внезапные порывы совершить что-то странное… иногда на другом конце земного шара. При этом девчонка закончила школу экстерном, у нее заметные успехи в спорте, а сейчас она пошла работать в сферу обслуживания — это традиция семьи Со, они все после школы или университета подрабатывали на низкоквалифицированных работах.

— И что теперь? — осторожно спросила Минсо. — Ты же столько лет сама утверждала, что не будешь разводиться с ним…

Юнби вздохнула. Она вылила в бокал остатки шампанского, но сразу пить не стала. Взяла из коробочки несколько ягод клубники.

— Не знаю, — призналась она. — Я безумно боюсь того, что он может рассказать в ходе бракоразводного процесса. Того компромата, который у меня есть, может быть недостаточно, чтобы он замолчал. Я-то не за себя переживаю, а за Наён. Папа точно не отдаст бизнес моему муженьку, поэтому может всплыть информация, которую я бы предпочла скрыть.

— Учитывая славу твоего муженька и то, сколько у вас денег… не думаю, что Наён что-то угрожает. Она сильная девочка, со сплетнями справится, — ободряюще улыбнулась Минсо.

— Со сплетнями — без сомнения. Но это… болезненная для нее тема, — сказала Юнби и залпом допила оставшееся шампанское.