Шоу продолжается (СИ) - Кас Оксана

Минсо печально вздохнула. Брак ее подруги не заладился с самого начала. Она вышла замуж по договоренности, чтобы скрепить бизнес-контракт. Через год после свадьбы родился Нахён. Потом Юнби ушла с головой в работу, ее даже измены супруга не беспокоили — не требует от нее супружеского долга, и черт с ним. Но все изменилось, когда Юнби влюбилась. В брата Минсо, Минхёка. Тот тоже был женат, и это тоже был договорной брак, такая же супружеская пара с длинным списком взаимных измен. Но все же… между Минхёком и Юнби не просто искра проскочила. Они любили друг друга до безумия, на них смотреть было больно — так они сходили с ума друг по другу. Именно поэтому, когда произошла «небольшая неожиданность», Юнби не смогла избавиться от ребенка любимого мужчины. И, что удивительно, ее отец, господин Со, ее поддержал. Чтобы ребенка Юнби и Минхёка не обзывали в школе, на законного муженька Юнби собрали компромат, пригрозили судебным делом, тем самым вынудив сотрудничать. Когда Наён появилась на свет, все считали ее вторым ребенком в не самом удачном браке.

Чтобы Минхёк мог чаще видеться с дочерью, не вызывая подозрений, Минсо стала крестной мамой девочки. Это событие сильно укрепило ее дружбу с Юнби — прежде они были просто хорошими приятельницами, а теперь стали лучшими подругами.

Сама Минсо, мягко говоря, не поощряла всю ту паутину лжи и взаимных угроз, которая окружала Юнби, Минхёка и их общую дочь. В то время, когда Наён родилась, это было оправдано, но сейчас… К чему все эти сложности, если Минхёк и Юнби все еще любят друг друга? Минхёк давно развелся. А Юнби все боялась реакции общества. И вот… супруг решил все за нее.

— Я все же думаю, что это к лучшему, — уверенно сказала Минсо.

— Я не знаю, — потерянно протянула Юнби. — Я так переживаю. Что будет, если в ходе развода он все же заявит, что Наён — не его дочь?

— Будет маленький общественный скандальчик, — ответила Минсо. — Мой брат признает свою дочь, даст интервью о том, что вы были заложниками ситуации… возможно, тебе придется на пару лет отдать официальную должность редактора кому-нибудь другому… Потом все успокоятся. Вы же творческие личности, вам можно.

Юнби вздохнула:

— Я не о себе или Минхёке. Я о Наён. Всем плевать, что она не была нежеланным ребенком, что ее родители всегда ее любили, она будет…

Юнби не закончила фразу. Она предприняла попытку вытряхнуть из бутылки с шампанским еще хоть что-нибудь, а потом отобрала бокал у Минсо и допила его за несколько глотков. Выглядела при этом абсолютно трезвой.

— Есть, что выпить? — спросила она.

— Я уже написала Кандэ, но он не умеет летать. Скоро привезет что-нибудь.

Юнби обессиленно откинулась на спинку кресла:

— Почему сейчас? Я так волнуюсь за Наён… Наверное, ей не стоило возвращаться в Корею.

Минсо молчала. Стыдно признаваться, но она была скорее рада этому разводу. Да, Юнби — ее подруга. Но Минхёк — любимый старший брат. Он много лет просил Юнби развестись. Всегда хотел признать дочь. Но у семьи Со бизнес, им не нужны скандалы, поэтому страдали все. Юнби и ее непутевый муж. Их сын, который ненавидит мать, потому что та не любит его отца. Минхёк, который хотел бы быть вместе с любимой женщиной. И Наён, которая не может называть своего папу папой, потому что официально им является другой человек.

Глава 6

Социальные сети

За день до отъезда Хару и Тэюна внезапно выдернули с тренировки. Приехала госпожа Хван, именно с ней Хару и Тэюн должны были поговорить. Сначала она заставила их придумать себе автографы. Мучила их минут двадцать, требуя чего-то простого, но милого. Расписываться нужно быстро, крупно, но узнаваемо.

Оказывается, айдолам нельзя фотографироваться с фанатами на улице. Строго запрета нет, но агентства советуют отказываться от подобных предложений, ведь любое такое фото может стать началом для сплетен об отношениях. А вот расписаться в блокноте — это допустимо. Госпожа Хван отдельно подчеркнула, что их автограф должен отличаться от подписи на документах. И это при том, что все важные документы заверяются с помощью личной печати. Хару еще предстоит получить доинджан, обычно печать заказывают после совершеннолетия.

— Мы хотим, чтобы вы открыли профили в инсте, — внезапно сказала госпожа Хван.

— У нас есть, — непонимающе ответил Тэюн, — Закрытые, правда…

— Давайте угадаю: у Хару там фото еды и закатов, у тебя — четыре селфи и две фотографии с медалями тхэквондо? — иронично спросила госпожа Хван.

Тэюн недовольно надул губы, Хару опустил голову, пряча улыбку. У него в профиле действительно были только фото еды, закатов и кота. Но и это обновляется раз в два-три месяца… последний раз фото Куки выкладывал еще прошлый Хару, в феврале.

— Вам нужны коммерческие, подтвержденные профили с качественными фотографиями. Вашими фотографиями. Хотя еду и закаты тоже можете выставлять, но только в карусели со своими фото, — последнюю фразу госпожа Хван выделила голосом, глядя преимущественно на Хару.

— Нам нужно будет постоянно пополнять профили? — уточнил Хару.

— Два-три раза в месяц будет достаточно.

— Раньше у меня было два-три раза в год, — печально вздохнул Хару.

Вместо ответа госпожа Хван выложила на стол лист А4 с текстом. Хару даже вспомнил, откуда это — из их контрактов с «New Wave». Как актеры, они должны будут открыть аккаунты после первой более-менее заметной роли. По договору выплаты за рекламу в социальных сетях почти полностью принадлежат артисту — агентство забирает всего тридцать процентов без вычета производственных расходов. Если, конечно, не пришлось оплачивать фотосессию. В любом случае, реклама в социальных сетях приносит больше денег артисту, пусть все договоренности и проходят через агентство. Так что требование открыть социальные сети немного удивило.

— Почему, кстати? — уточнил Хару, пробежавшись глазами по контракту. — Нет вычета расходов, процент приятный… И этот пункт был в контракте с самого начала.

— Чтобы у артистов была мотивация заниматься своими социальными сетями, — пояснила госпожа Хван. — Вам нужно начать набирать подписчиков сейчас, развивать профиль. К дебюту все в профиле должно быть готово к рекламным интеграциям. Ваши соцсети станут одним из способов продвижения группы.

— Под «развивать» подразумевается — часто публиковать фотографии? — обреченно уточнил Тэюн.

— Без сомнения, — улыбнулась госпожа Хван. — Я научу вас делать фотографии, а еще расскажу — что можно и что нельзя писать. Обычно мы говорим своим артистам, чтобы подписи к фотографиям были короткими, в идеале — два-три слова, а то и пара смайликов. Нет текста — меньше шансов кого-то оскорбить. Но госпожа Им сказала, что Хару такое не подойдет. У фанатов уже сформировался определенный образ, и этот парень не будет ставить под фотографией четыре сердечка.

Тэюн прыснул со смеху и, когда госпожа Хван строго на него посмотрела, пояснил, кивнув на Хару:

— Он называет их "перевернутыми жопками'.

Хару старался делать вид, что говорят не о нем. Но тут стоит уточнить, что в Корее в принципе не используют смайлики в переписке. Корейцы считают их некрасивыми поэтому полностью отказались от них в тот же момент, когда в Kakao Talk, корейском мессенджере, появились большие рисованные стикеры. А смайлики и стикеры в виде сердечек Хару невзлюбил из-за одноклассниц. У тех почти все сообщения к нему заканчивались сердечком. Про количество записочек с сердечками вообще говорить страшно. В общем, Хару ненавидит сердечки и День Святого Валентина. В Корее четырнадцатого февраля девушки дарят парням шоколад. Парни могут подарить свои сладкие подарочки тем, с кем у них точно нет никаких романтических отношений — нередко дарят "шоколадки дружбы' или конфеты учителям. Девушки же получают шоколад через месяц, четырнадцатого марта, и это во-первых — всегда ответный подарок, во-вторых — парень не обязан делать подарки всем, кто ему дарил шоколад, обычно он отвечает только тем, кто ему нравится или с кем он близко общается. Из-за этого каждое четырнадцатое февраля Хару собирал ворох пакетиков с разными сладостями. Обычно их оставляли ему на парте, потому что при личном вручении он бы отказался. А так девчонки тешили себя надеждами, что прЫнц через месяц подарит им шоколад в ответ. Хару же скармливал конфеты Тэюну и бабуле, и больше, чем четырнадцатое февраля, ненавидел четырнадцатое марта. Ему было неудобно не отдариться в ответ. Но он понимал, что даже по одной шоколадке всем девчонкам — и он, во-первых, обанкротится, а во-вторых, даст им ложные надежды. Единственное, что его радовало — полноценно этот праздник справляют только школьники. Потом эта шоколадная лихорадка сходит на нет и отмечают день Святого Валентина только парочки.