Мачеха Золушки - попаданка (СИ) - Максонова Мария

— Вы вольны ничего не покупать, а пользоваться белилами с рынка, — холодно улыбнулась я.

— Это ваши товары должны стоить в десять раз дешевле, чем вы их продаете! — притопнула она. — Вы ведь не везете их из дальних стран за морями, не рискуете кораблями и людьми, значит и цена должна быть ниже.

— Мы используем новейшие технологии алхимии, чтобы разрабатывать свои составы. Разве лицо моего подчиненного красноречиво не показывает, каким рискам он подвергается, создавая новые рецепты? — я перевела взгляд на Деймона, который гордо демонстрировал лицо, покрытое мелкими шрамиками от брызг кислоты.

— Вот! — подхватила виконтесса Жульф. — Кто сказал, что ее косметика безопасна? Если при ее создании такое творится, что же будет с нашими лицами, — она в картинном испуге закрыла щеки ладонями.

Я поняла, что совершила ошибку, пришлось изменить тактику:

— И я, и мои дочери пользуемся этой косметикой, все технологии мы проверяем, прежде чем отправлять крема в производство. Многие здесь ими уже пользуются и знают их положительный эффект, — мне пришлось повысить голос, чтобы вернуть себе внимание заволновавшихся клиенток. — Да, эксперименты по созданию новых продуктов, сложны, но результат этих трудов стоит того: мы получаем более чистую, гладкую и напитанную влагой кожу.

— По несуразно-высоким ценам! Это возмутительно для местного производителя.

— Если вам не по карману покупка косметики маркизы Крантерлот, не покупайте, — неожиданно оборвала ее сама герцогиня Рифмос. — Когда вы умоляли меня достать для вас приглашение на презентацию, я не представляла, что вы желаете устроить здесь скандал. Я понимаю, что компания вашего мужа занимается импортом в королевство косметических средств и парфюмерии, и бизнес маркизы может ударить по вашему благополучию, но это не значит, что нужно голословно обвинять ее во всех грехах!

Виконтесса Жульф осеклась и густо покраснела, мрачные взгляды присутствующих леди скрестились на ней, более никто не желал ее поддерживать, хотя прежде нет-нет, да соглашались, что косметика может быть и подешевле.

— И вообще, я полагаю, со временем наше королевство сможет не только импортировать к нам иностранные драгоценные масла и духи, но и экспортировать свою продукцию, — добавила я. — Лучше предложите это вашему супругу, чем пытаться навредить развитию местного бизнеса.

Виконтесса сильно покраснела, заметалась взглядом по лицам присутствующих дам, но, не найдя в них понимания, опрометью кинулась прочь из гостиной.

— Приношу свои извинения, маркиза, — степенно произнесла герцогиня Рифмос.

— Вы ни в чем не виноваты, — покачала головой я. — Дамы, в благодарность за то, что вы выделили время, чтобы первыми узнать новости нашей компании, я хотела бы преподнести вам небольшие сюрпризы, — по моему знаку служанка подала поднос с небольшими плоскими коробочками-шайбочками из глины, сверху на них стояли печати из сургуча, на которых было выдавлено изображение изящных женских ручек. — Это крем для рук, ведь не только наши лица нуждаются в уходе, но и руки зачастую выдают возраст, — с улыбкой объявила я.

Дамы с удовольствием принялись разбирать импровизированные пробники и обсуждать условия и сроки обучения камеристок. Кто-то сразу же открыл баночки, принялись нюхать и пробовать наносить на руки.

— Мне очень важно, чтобы моя камеристка научилась скрывать потемнения под глазами, — краснея рассказывала одна.

— А мне бы что-нибудь сделать с овалом лица, — добавила вторая, склонная к полноте леди.

— А мне очень важно подчеркнуть глаза.

— А мне губы сделать бы чуть побольше и более сочными, но без пошлости и излишней яркости.

Я всем кивала и приговаривала, что все будет, за моей спиной помощницы Деймона все записывали.

— Герцогиня Римфос, боже, что с вашими руками, — вдруг ахнул кто-то.

Я удивленно взглянула куда указывали, и увидела, что нежные белые ручки леди оказались покрыты красными пятнами. Она удивленно ахнула. Остальные дамы повскакивали с мест, побросав баночки с кремами для рук, будто те были ядовитыми змеями и могли укусить.

Глава 125

Грегори

Узнав, что сестер Ланса Зондмерга нужно сопроводить для обучения в тот самый монастырь, к обитателям которого у меня было несколько вопросов, я сам вызвался помочь в этом деле. Доверенный человек принца Джозефа выписал девочкам новые документы на чужие имена, для удобства их объявили моими дальними родственницами-сиротами.

В имении барона Зондмерга, конечно, не обошлось без нервотрепки, ведь я привез родителям Ланса несколько сообщений: на первое, о том, что они оба в опале и не должны появляться в столице, баронесса отреагировала даже с облегчением, понадеявшись, что муж не сможет опять растратить семейное состояние. А вот весть о том, что их сын арестован, а дочери должны перейти под королевскую опеку, стала для обоих шоком. Но самым удивительным для меня оказалось то, что баронесса, проронив две слезинки от шока, вдруг схватилась за свою шаль и начала ею гонять своего мужа сперва по комнате, а потом и по двору, будто шелудивого пса, крича, что это он во всем виноват: втравил сына в неприятности, испортил ему карьеру и навлек горе на дочерей.

Затем последовала все же простая женская истерика со слезами и причитаниями. Хоть я и объявил, что девочки переходят под опеку королевы, и о них позаботятся как полагается, мать их была безутешна, да и отец был под впечатлением, но я не мог им ничего рассказать, наоборот приватно сказал, что для блага всех троих детей им лучше никому не сообщать о случившемся, а барону намекнул, что это связано с недавней болезнью девочек. Он проникся.

Далее по плану мы заехали в один из отдаленных женских пансионов, где по официальной версии я должен был оставить дочерей барона, но я лишь провел ревизию от лица министерства финансов, а девочек тайно переодели в мужские костюмы, и далее они ехали под видом моих секретарей. Им я рассказал об опасности, о том, что недавняя болезнь была вызвана отравой и что нужно запомнить свои новые имена, под которыми им придется скрываться в ближайшее время. Младшей девочке исполнилось пятнадцать, она восприняла ситуацию с любопытством и азартом, не понимая угрозы, а старшей семнадцать — почти взрослая, она испугалась и серьезно отнеслась к опасности. Они тихонько плакали по дороге, но не доставляли особых хлопот, горюя больше о расставании с родителями и о судьбе брата.

Далее мы заехали еще в пару пансионов и приютов с проверкой, прежде чем доехать до моего имения — официальной финальной точки моего путешествия. Правда, задержались мы только на одну ночь, чтобы на следующее же утро отправиться в монастырь, где закончила свою жизнь моя матушка и где должны были принять на воспитание младших представительниц рода Зондмергов.

Настоятельница монастыря была симпатичной и неглупой женщиной немного младше моей матери, она благообразно складывала руки на животе и рассуждала, что обязательно поможет воспитать находящихся под моей опекой сироток, ведь это дело богоугодное и для того монастырь и существует, но не забыла аккуратно смахнуть в ящик стола мешочек с монетами, который я положил на стол.

— Какой вы чудесный человек, ваша светлость, иного и не ожидаешь от представителя рода Викторфов, — она посмотрела на меня чистыми и невинными глазами.

— Наш род издавна покровительствовал именно вашему монастырю, не зря матушка здесь доживала свои последние годы, — подыграл я.

— Да-да, сестры были рады ухаживать за ней в последние дни, чудесная была женщина, чудесная, такая богобоязненная...

— Слышал я, она тоже жертвовала вашему монастырю? — принялся я аккуратно издалека подводить разговор к нужной мне теме.

— Да, очень щедра была вдовая герцогиня, на том свете ей, несомненно, воздастся в небесных чертогах богов, — она сделала круговой жест единения всех высших сил.

— А еще, я слышал, она покровительствовала и сиротам, — продолжил я.