Утром Артём с трудом разлепил веки: глаза так болели, будто насыпали песка. Или это голова? Казалось, кто-то оставил в ней топор… Губы слиплись, всё тело — вымокло от пота. Артём огляделся — Оливин рядом не было. И куда она ушла?
Что было вчера? Ничего не вспоминается. Антанарис с ножом, Первомай, Яна, Оливин… Произошло что-то важное, но что? Артём потянулся и медленно поднялся. Побывал в душе, переоделся в чистый костюм, а затем сходил на кухню и выпил два стакана воды. Вернувшись в свою комнату, он долго лежал, то проваливаясь в сон, то снова приходя в себя. Ему удалось полностью вспомнить вчерашний вечер и объявление Первомая — и ничем не притупляемая теперь тревога вернулась с новой силой.
Чтобы унять её, нужно было съесть что-то сладкое — Артём снова наведался на кухню за сгущенкой из молока моолов, а затем отправился на второй этаж — где они с правителем обычно обедали. Там он надеялся дождаться Первомая.
Ждать пришлось недолго — Артём не успел доесть и половины стаканчика.
— Пришёл в себя немного после вчерашнего? Как ты себя чувствуешь? — спросил Первомай вместо приветствия. Выглядел он свежо, наверняка отлично выспался. Костюм, как всегда, смотрелся на нём безупречно.
— Получше, — задумчиво ответил Артём, пытаясь понять, в каком настроении правитель.
— Зачем же ты ешь сгущенку вместо ужина?
— Ужин мне никто не предложил, — Артём отправил в рот очередную ложку.
Первомай усмехнулся и качнул головой в сторону:
— Какой ты стал…
— У меня есть вопрос, — начал Артём, но Первомай перебил его сквозь натянутую улыбку:
— У меня тоже. Я старше, дашь мне слово?
— Валяй, — кивнул Артём.
Первомай отодвинул стул и сел напротив своего советника.
— Что можешь сказать по поводу вчерашнего вечера? Насчёт смотрителей.
Артём ощутил, как от волнения по телу пробежала волна жара — он ведь совсем забыл про это.
— Подожди, не отвечай, — махнул рукой Первомай. — Я знаю — ты ничего не видел, потому что чертовски напился.
— Первомай, — виновато начал Артём, спрятав взгляд, — прости, я не хотел.
— Конечно, ты не хотел, — иронично выпалил правитель, — но вот вино оказалось вкусненьким, да?
Артём промолчал, положил руки на стол перед собой и принялся разглядывать их.
— Ну ладно тебе, я не злюсь, Тёма. С кем не бывает. Расслабься.
— Ладно, — недоверчиво выдохнул Артём и поднял взгляд на Первомая.
— Скажи мне лучше вот что, — начал Первомай и почему-то замолчал. А затем продолжил:
— Скажи, нравится ли тебе у меня?
Артём выпрямился и уставился на Первомая.
— Нравится ли тебе у меня во дворце? — повторил Первомай.
— Нравится конечно, — удивлённо ответил Артём.
— Ну вот и отлично. — Так что ты хотел узнать?
Артём взял стаканчик, отправил в рот ложку сгущенки, а затем спросил:
— Что это за спектакль с сыном?
Первомай как-то виновато улыбнулся и посмотрел в сторону, потирая в ладони кулак.
— И Яна, твоя дочь. Я вчера видел её. Она сказала мне, что тебе нужен наследник. И что ты врешь мне.
Правитель посмотрел на Артёма и удивлённо поднял брови.
— Яночка не удержалась… — выдохнул он, опустив взгляд. — Я должен был догадаться, она всё-таки ещё ребёнок…
— Можешь объяснишь? — нетерпеливо напомнил о себе Артём.
— Ты, Тёма, думаешь, что все эти слуги и прочие приятные вещи — достаются нам с тобой просто так. Но это, к сожалению, не так. У правителя всегда есть обязанности и обязательства, он должен защищать свой народ, давать ему гарантии… Как я уже вчера сказал, мне нужен кто-то, кто заменит меня, когда я умру.
— И? — Артём недоверчиво наклонил голову в бок.
— Мои приближённые, слуги, высшие и другие жители города давно поговаривают о том, что я бесплоден. Что у меня не будет наследника… И что же? Зачем им нужен такой правитель?
— Кажется я понимаю, — Артём опустил взгляд, задумавшись, — это был именно спектакль для народа.
— Именно так, Тёма.
— Хорошо, а я то уж подумал… — Артём облегчённо выдохнул и потянулся за стаканчиком, но остановился.
— Но почему я? А Яна?
— Яна… — Первомай устало выдохнул, окидывая взглядом зал вокруг, — Я пытался завести семью. Но ни одна из женщин Отчина — ни из высших, ни из средних, ни даже их низших не смогла подарить мне ребёнка. Не сочетаемся мы с тобой со здешними существами по крови, совсем. А Яна вот единственная выжила, да и то, c трудностями… Её мать умерла при родах.
Тут Первомай закрыл лицо ладонями и проговорил:
— Моя милая Энриель…
— Мне жаль, — тихо сказал Артём.
— Да что ты понимаешь, юнец… — вдруг процедил сквозь зубы Первомай, оторвав руки от лица. Глаза правителя покраснели и набухли.
— Что ты понимаешь, — повторил он с надрывом, скалясь. — Ты никогда не терял близких людей…
— Прости…
Перед Артёмом вдруг предстал совершенно другой Первомай. Уверенный в себе, находчивый и могущественный правитель превратился в несчастного мужчину, который так и не смог создать семью и очень об этом жалел.
— Яна не может управлять Отчином, — продолжил Первомай уже спокойнее. — Во первых — она не хочет. Ей нравится театр — она хочет ставить пьесы. Это я научил её, и у неё отлично получается. Именно поэтому мне нужен наследник, такой как ты… Умный, который умеет управляться со слугами и сможет дать народу то, что ему нужно.
— Жду не дождусь, когда мы сможем серьёзно заняться порталом. — Артём решил вывести разговор в нужное ему русло. — Ты уже неделю не можешь проверить мои расчёты. Cколько мне ещё ждать?—
— Извини, Тёма, я был занят.
— Прошло уже так много времени… — разочарованно выдохнул Артём и упёрся лбом в ладонь, подняв чёлку.
— Я вот что подумал, — деловито начал Первомай. — А что тебе там делать, в этой Электрограда?
Артём оторвал лоб от руки и окинул собеседника удивлённым взглядом.
— Как это что делать? Там мои родители, друзья, мой дом и станция. Я пойду в университет, потом на работу, стану физиком-ядерщиком…
— Ты думаешь, что это всё так просто?
Артём промолчал, а затем твёрдо ответил:
— Я не ожидаю, что это будет просто, конечно.
— Ты не знаешь жизни, Тёма. Знаешь, что будет, когда ты вернешься? Беспросветная скукота. Ранние подъёмы, холодящие душу, особенно зимой. Бесконечная зубрёжка… Затем экзамены, и наконец, о, предел мечтаний — грязная, абсолютно пагубная для здоровья работа на станции! Тебе точно этого хочется?
— Ты как-то описал всё в темных красках, Первомай. Если тебе не нравилась твоя жизнь…
Первомай нетерпеливо плюнул смешком, и Артём вопросительно глянул на него.
— Откуда ты знаешь, как всё будет? Cидишь здесь, рассуждаешь, сгущенку мою уплетаешь за обе щеки…
Артём глянул на стакан и отставил его от себя подальше.
— Там точно лучше, чем у Антана, — не стал он сдаваться, — и со всеми сложностями я уж как-нибудь справлюсь. Я кроветника убил. По сравнению с этим та жизнь — проще простого.
— А зачем тебе вообще нужны эти сложности?
Артём замолчал, уставившись на Первомая.
— Подумай хорошенько, Тёма, — на лицо Первомая вернулась слабая улыбка. — Я не тороплю. Сейчас договорим и прикажу приготовить твой любимый ужин, слуги вчера такой рыбы наловили…
Он ведь никогда об этом не думал. Чего ему хотелось на самом деле. Правда ли работать на станции? А почему? Потому что живет в Электрограда? Или потому что хочется стать лучше отца, доказать ему что его сын… Чего-то стоит. Артём закрыл глаза и представил, что остался во дворце. Книги, документы, бесконечные обеды и ужины и… Ничего сложного. Всё, что пожелаешь, по щелчку пальца и уйма времени для занятий наукой. Может, даже удастся разгадать, что это за лампы… Красивая картинка в голове загорелась от одной искры и в миг начала полыхать. Революция — рано или поздно она случится. Встать против Алисы и, возможно даже убить её, не своими руками, конечно, но…
Артём стал так сильно тереть руками глаза, что они заболели.
