Время словно замедлилось в эту последнюю секунду перед столкновением. Я видел, как трехметровый скелет заносит свой гуань дао, готовясь размозжить меня одним ударом. В этот момент я понял то, чему учил меня гусь-дракон. Путь без пути. Когда ты не думаешь, куда ступить — ступня сама находит правильное место. Когда не планируешь бой — тело само выбирает нужное движение.
Тогда гусь показал мне путь. А путь — он не только в выборе жизненных решений, он и в выборе куда встать, куда наступить в бою.
Шаг.
И гуань-дао со свистом пронеслось мимо, вспахав землю.
Я сдвинулся буквально на полшага. Этого хватило.
«Ты что творишь⁈»
Лянг продолжал попытки удержать скелета и у него частично получалось замедлять его. Но лишь незначительно.
Всё под контролем, учитель.
«Что-то не похоже…»
Еще один удар — и я вообще шагнул навстречу скелету, а потом чуть в сторону, пропуская мимо себя кулак генерала.
Путь…
Я шагал не просто так. В момент этого внутреннего озарения и, одновременно, воспоминании о гусе-драконе я увидел золотые следы.
Мой путь…
Его могу увидеть только я.
Путь не может оборваться, иначе он не путь.
Путь бесконечен и он бесконечен до тех пор, пока я иду по нему. Пока я верен себе. Пока во мне нет сомнений.
Шаг, который ступила трясущаяся от страха нога, закончит твой путь здесь и сейчас.
Шаг…
Еще шаг…
Рядом взметались клочья земли, вырываемые грозным оружием генерала, но в душе моей был полнейший покой. Как если бы я сидел на берегу озера и смотрел как в воду падают листья сакуры. И если бы заранее знал, куда они упадут.
Так и тут… Я знал, куда упадет удар.
Когда ты не думаешь, куда ступить ступня сама находит правильное место. Когда не планируешь бой — тело само выбирает нужное движение. Это была суть пути в бою — не я сражаюсь, а бой течет сквозь меня, как вода через пустое русло. Семена, посеянные гусем-драконом, дали свои неожиданные всходы в неожиданный момент. И дело было вообще не в подготовке, и не в скорости. Если ты на шаг впереди, тебя невозможно догнать. Враг всегда будет опаздывать.
Бам!
Бам!
Удары проносились мимо, а мои четки всё больше и больше молотили по черепушке генерала.
Один раз я попытался поймать его шагом Восьми Триграмм.
Скелет порвал эти сети из Ци, как будто даже не заметив их.
Ясно.
Теперь я понял, почему Лянгу приходилось так тяжело. Генерал был чудовищно силен физически. Конечно, будь карп в озере, это была бы совсем другая история, и другое количество воды, но тут, с ограничениями, остановить эту тварь он не мог.
Однако всё это не решало вопроса как попасть в скелета.
— Панцирь! — крикнул я, и черепаший артефакт тут же примчался с двумя лисами.
Я запрыгнул на него.
Дзинь!
Ли Бо заблокировал удар скелета и мы взмыли в воздух.
Слишком неудобно было поражать глаза с земли из-за высоты самого скелета. Теперь же…теперь я был сверху.
«Это всё, что ты придумал?»
Чем не план?
Преимущество воздушного боя было в мобильности и угле атаки. Скелет мог размахивать своим гуань дао как угодно, но не мог дотянуться до меня. Панцирь, конечно, расходовал Ци катастрофически быстро, но всё это я восполню. Главное — быстро попасть в глазницы генерала.
Я начал сложный воздушный маневр, заставляя панцирь виться вокруг скелета в непредсказуемой траектории и уж панцирь был как рад. Мы еле удерживались на нем, чтобы не упасть вниз. При каждом облете я выпускал по одной-две монеты, целясь исключительно в глазницы. Но у нас было несколько минут, тратить Ци в таких катастрофических объемах было нельзя. Восстанавливать неделями придется!
— Лянг, сейчас всей мощью! — скомандовал я карпу.
— Готов!
Через мгновение Лянг мощным потоком выплеснул всю воду прямо на ноги генерала, для этого ему пришлось подобраться очень близко к врагу. Он по-прежнему вращал вокруг себя потоки стихии, не давая себе коснуться земли.
— Уууууууууу!
— Лови подарочек, — бросил я четки сверху на шею ненадолго обездвиженного скелета.
Он попытался сбить их гуань-дао, ощутив от полного «ожерелья» опасность.
Но этого я и ждал.
Прыжок — и я вцепился в череп и направил монетный меч прямиком в глазницу.
Пять Символов в одну. Пять — во вторую.
Всё это заняло буквально несколько секунд. Скелет не успел взмахнуть своим оружием. Десяток плетей Лянга, выпучившего глаза от напряжения, — удержали скелета от ответного удара. Но все было кончено. Я све дело сделал. Моя Ци выжигала глазницы скелета.
Треськ!
По черепушке пошла трещина, а я, оттолкнувшись, приземлился на землю. Четки полетели ко мне.
Воцарилась тишина, нарушаемая только голодными духами, которых разгоняла Ло-Ло.
Костяной генерал застыл, как будто ему только что пронзили сердце. В каком-то смысле так оно и было.
Трехметровый скелет упал на землю с грохотом, от которого задрожали мертвые деревья. Гуань дао выпал из костлявых пальцев, глухо стукнувшись о черную землю. Алые огоньки в его глазах угасли, и из его костей начала выходить синяя Иньская Ци, словно пар.
Но темно-синие кости, пропитанные концентрированной энергией, остались полностью целыми и источали из себя мощь.
Хрули спрыгнула с панциря и…пихнула голову ногой. Осторожно.
Джинг повторила ее действие.
— Ну, ваш вклад был наиболее значимым, — съехидничал Ли Бо.
— Они выполняли мое указание, — не согласился я.
Рядом, уставший от боя в таком неудобном для себя месте, летал Лянг. С помощью вихрей, конечно же, но это был полет. Впрочем, через пару мгновений он резко уменьшился, втянул в себя часть воды и запрыгнул в кувшин.
— Фуф… — выдохнул он, — Думал, не осилим. Ух…устал…устал… Стар я, стар.
Лисы снова залезли на меня, как мартышки.
— Эй! Вы чего там прохлаждаетесь⁈ — завопила во весь голос Ло-Ло, до сих пор прекрасно сдерживавшая духов, — Мне кто-то помогать будет? Или я одна на своем горбу буду тащить тысячи духов! Кто тут Праведник⁈
Лянг захохотал.
— Так тебе и надо! — крикнул он.
— Тсссс! — цыкнул я на них всех и кинулся к Ло-Ло.
Хоть основной страж был повержен, духов тут хватало. И всех их нужно уничтожить, чтобы они не ударили нам в спину.
— Работы у нас еще много. Рано расслабились. — кинул я Лянгу и лисам, которые тут же притихли.
Следующий час я только то и делал, что гонялся вместе с Ло-Ло за злыми духами. Она загоняла их ко мне, а я уже упокаивал их Символами.
Я подходил к каждому из них не с ненавистью, а с каким-то внутренним пониманием того, что все они, все духи без исключения, несмотря на свою злую природу жертвы. Жертвы более могущественных Практиков искореживших их уход.
Эти духи ведь когда-то были людьми. Да, людьми, которых погубила жадность и алчность, но все же людьми. Ли Бо мне подробно обьяснил, что значит эгуй, — голодный дух.
У каждого из них была своя история, своя боль и своя жизнь, которую, не удивлюсь, если отняли насильно. Каждый из них заслуживал Символа Упокоения и возможности отправиться на перерождение.
Что из себя представляли эти злые духи? — Голод. Бесконечный, всепожирающий голод, который нельзя утолить. Память о том, как при жизни они копили золото, отнимали хлеб у детей, обманывали вдов, а после смерти получили то, чего так страстно желали — вечный голод, который никогда не может быть удовлетворен.
Но где-то глубоко внутри я ощущал то, чего не было видно — крошечную искорку того, кем каждый был когда-то. Человеком, который просто боялся остаться без ничего.
Я протягивал руку, и из ладони текла Праведная Ци. Не атакующая, не изгоняющая — исцеляющая. Моя Ци мягко обволакивала их и заставляла позабыть о вечном голоде, заставляла вспомнить себя.
— Ты больше не голоден, — тихо говорил я каждому. — Ты можешь отпустить эту боль. Ты можешь идти дальше. Тебе тут больше делать нечего. Этот мир для живых.
