Das ist Grey (всё началось с иго-го) (СИ) - "Qrasik"

— Сразу видно городского жеребца, — потрепав меня по гриве, улыбнулась Фрейя. — Пока снег не лёг, ты постоянно носился и что-то делал, смущая окружающих своей активностью.

— Пойду, дров принесу, — поднявшись на ноги, даже не глядя вернул яблоки в тарелку на столе.

— В такую погоду? — с сомнением уточнила кобылка и, усмехнувшись, напомнила: — Ты уже забыл, что перед непогодой устроил дровяной склад на веранде?

И тут, словно сама вселенная сжалилась и к нам в дверь неуверенно поскреблись.

— Здравствуйте Грей, — поздоровалась кобылка, что оказалась облеплена снегом буквально вся. — Здравствуйте Фрейя, я к вам.

— Плохо себя чувствуете? — подобралась подруга.

— Нет, слава ветру нет, но у жеребенка странные симптомы.

— Ни слова больше, — вклинился я. — Милая, идём, жеребёнок в опасности.

— Он у меня городской, от вынужденного безделья на стену лезет, — пояснила ситуацию Фрейя. — Вы продолжайте, а я пока попону накину.

Не стал слушать про температуру носа и цвет языка больного, торопливо одеваясь. И хоть у лошадок с одеждой всё достаточно прозаично, надеть зимнюю попону закрытого кроя, не такое простое дело, как кажется. Но для того, кто сутками напролет крутит яблоки вокруг фонарика и устраивает потешные воздушные бои древесных щепок, одеться без посторонней помощи не проблема. Фрейя лишь ругнулась невнятно, когда её комплект зимней одежды, под моим управлением, буквально накинулся на неё, закутывая в себя.

Сказать, что нам обрадовались, это ничего не сказать. Местный жеребец, Вальд, чуть не прослезился, переведя стрелки на Фрейю.

— Грей, родненький, срочно заводи себе ещё кобылу или две, иначе мы с парнями издохнем от черной зависти.

— Что, всё так плохо, — покосившись на консилиум, что собрался вокруг несчастного жеребёнка, внимательно посмотрел на собеседника.

— Обыденная же простуда, но из-за того, что вынуждены третий день кряду дома сидеть, мои совсем озверели. Сидр будешь?

— Уже не лезет, — повинился я, и покосился на греющих уши жеребят. — Детвора, вижу, тоже мается.

— Не хочешь сидр, давай выморозки жахнем, а? Ну реально никаких нервов уже не хватает. Я же копыта на себя наложу такими темпами.

— Ладно-ладно, убедил, — вздохнул я, уже зная, что местные кони вымораживают сидр с целью получить более крепкое пойло, а отходы используют как основу для компота. Правда, компот тот всё одно с градусами, но зимой это самое то.

— Не vodka конечно, но штука ядрёная, — просипел я, зажевав снегом.

— Отож, — приосанился жеребец. — Грей, может, историю какую расскажешь, а?

— Пап! Мы тоже хотим послушать. Ну, па-ап! — заныли жеребята хором, окружив Вальда.

— Какой сложный случай, — я даже копытом за ухом почесал. — Что-то не припомню я историй без потеков крови и похабщины.

— Мистер Грей, мы верим в вас! — жеребята оставили отца в покое, и обступили уже меня. — Только что-нибудь не очень страшное, чтобы ночью в туалет не хотелось, а то на улице метёт.

— Не очень страшное? А я так хотел рассказать про богов хаоса и kosmodesant… — пошутил я, но видя просящие мордашки, был вынужден уступить: — Ладно-ладно, есть у меня для вас подходящая история.

— А закончится хорошо? — уцепившись за меня как за родного, вопросила самая молодая лошадка в этой банде жеребят.

— Хорошо закончится, — отодрав лошадку от себя, всунул её в копыта Вальда. — В общем… В одном сказочном городе жили…

Глава 9 (есть такая профессия)

=*=

— Однако, — пробормотал я, полюбовавшись на заголовочную часть свитка.

«Приключения жеребёнка Невежды и его друзей»

«Придумал жеребец Носов»

«Рассказал жеребец Грей»

«Записала кобылка Пёрышко»

Пробежав взором по первым строкам, я даже поёжился от осознания адовых усилий и терпения, которые были вложены в этот свиток Пёрышком.

— Я старалась, — алея ушами, пробормотала кобылка-подросток на мою похвалу и, торопливо упаковав свиток в тубус, умотала не попрощавшись.

Подивившись такой вот реакции, я выкинул произошедшее из головы и занялся более значимым делом. Продолжил дегустировать блюда из куриных яиц. Благо поселковый сход решил восстановить практику содержания кур ещё перед холодами, сразу после той самой попойки. Так что да, зима ещё была в разгаре, а у нас появились первые яйца, которые распределяли буквально поштучно.

— К слову о жеребятах, — следя за тем, как подрумянивается классический блинчик, обратился к подруге: — Фрейя, милая, прошло уже несколько месяцев, но животик у тебя всё ещё отсутствует. Но, насколько я помню, беременность у пони длится год, и её следы должно было уже видно.

— …

— Фрейя, — удивленно переспросил я, обернувшись к враз ставшей очень тихой кобыле. — Что такое?

— Я… — подруга попыталась что-то сказать, но была одновременно испугана и смущена до состояния заикания. — Т-ты ведь не в-выгонишь меня?

— Тебя? — с сомнением переспросил я, оглядев избу, которую изначально для Фрейи как для специалиста выделила местная община. — Ты аборт что ли сделала?

— ЧТО? Я?! — взвыла кобыла, заискрив статичным электричеством, из-за чего её грива встала торчком. — Как ты мог подумать обо мне такое?! Да я… я…

— Тпру. Не мечи тут грозы и молнии, избу подпалишь, — отставив котелок с блинным тестом, на манер ледокола пошел на Фрейю из-за чего и у меня тоже грива и хвост распушились. Уж больно она с беспорядочным копытокинезом перестаралась. И да, я просто хотел подойти и погладить её, чтобы она успокоилась, но кобылка с каждым моим шагом лишь приседала и вжималась в угол, в который невольно отступила при моём приближении. Под конец она опустила голову и прикрыла её передними копытами. — Двухцветная ты моя, ты что, реально ждешь, что я сейчас лягну тебя обеими задними копытами?

— …

— Значит, ждёшь, — отступив на шаг, нахмурился. — Рассказывай!

— …

— Громче!

— В-выкидыш.

— Дела-а… — протянул я и, извернувшись, обхватил кобылу копытами. — И давно?

— В день празднования твоего награждения.

— Это, наверное, ты из-за гибели Копытина распереживалась? — поглаживая девушку, предположил я, размышляя как замять всю эту ситуацию.

— Нет. Ещё утром. Не уберегла. Не знала, как тебе сказать. Копытин… как узнала — сорвалась.

— Что тут скажешь? *уйня случается.

— Ты не понимаешь… не понимаешь… — затряслась Фрейя. — Жеребчик. По всем показаниям должен был быть жеребчик.

Ну что же, теперь всё абсолютно прозрачно. Я хоть и не местный, но из-за зимнего сидения по хатам, лошади общаются меж собой. И общаются очень-очень много и обо всём подряд. Словом, это для земных женщин коэффициентом нулевого воспроизводства считался за 2.1, а вот для социума в котором на одного жеребца было 3-4 кобылы, этот параметр резко падал к единице. Два жеребёнка у одной кобылы это не сказать что редкость, но по земным меркам это можно пересчитать как 3-4 ребёнка. Таким образом, родить жеребёнка мужеского пола это как лотерея. Вполне могло так быть, что у всего табуна родятся одни лишь девочки.

И получается так, что семьи тут большие, в семьях много детей, но в пересчёте на кобылку их получается даже меньше чем в мире людей. Опять-таки элегантно обходится проблема яслей и начальных школ. Более того, из-за подозрительно хорошо налаженной работы по сбору и распространению знаний, умение читать это важное умение для здешнего крестьянина. Крестьянский альманах это ещё немного и полноценный учебник агрономии. Тот же Вальд некоторые главы из него рассказывал фактически по памяти, а Пёрышко, вот, запомнила разрозненные рассказы, которыми я развлекал детвору, и записала на бумагу.

Но что-то моя мысль вильнула не в ту степь.

Я убедил паникующую лошадку, что никто её выгонять не собирается, но о таких вещах лучше, всё же, информировать. Времени на это убил много, но так как на дворе всё ещё была зима, встать завтра я мог в любое время и по этому поводу не переживал. А случись такое на Земле… Ну да, потом бы весь день на стены натыкался на работе.