Багряная радуга (СИ) - Гришин Алексей

— Я, кажется, уже сказал тебе, что следует делать.

— Конечно, о великий, и решение найдено. Требуется лишь время, чтобы все сделать аккуратно. Достаточно решить вопрос с мужем. После этого…

— После этого султан может взять ее под свою защиту.

— Как? В гарем вдову не возьмешь. Остается приставить охрану, и кому он ее поручит? Своих людей у него нет, только наши. Преданные и весьма умелые в некоторых делах. Нет, потеряв мужа, принцесса Делал непременно захочет отправиться к нему на небеса. Так сильно, что никто не сможет ее удержать в этом мире.

Великий визирь встал, подошел к стоявшему подле окна вполне европейскому столу, живописно заваленному какими-то бумагами, взял стоявшую на углу чашечку кофе.

Остыл, конечно, но это и неплохо, у остывшего кофе свой, ценимый подлинным знатоком аромат. Сделать маленький глоток, причмокнуть. Хорошо!

— Хорошо. Действуй. Осторожно, но побыстрее. Но осторожно. И не расстраивай меня. Ступай.

Глава 6

День за днем, неделя за неделей, в трудах и суете пролетел месяц посольской жизни. Утром на службу, вечером — домой, ночью… да, стамбульские ночи были великолепны! Больше года прошло со времени свадьбы, проведенной по странным, незнакомым тогда канонам. Было неловко, даже немного смешно, но оно того стоило.

Господи, какое же счастье быть мужем такой женщины! Готовой для мужа на все, предугадывающей малейшие желания, такой заботливой, несравненной вообще и несравнимой с прежними, дарившими, а чаще продававшими свои ласки. Да одно то, как аккуратно подкладывает она ему подушку, когда муж ложится на бок, чтобы просто полюбоваться прекрасным телом, уже только это делает мужчину счастливейшим из людей!

Ой, не господи, конечно же, Всевышний! Хотя себе-то зачем врать? Все эти непривычные молитвы, чуждые храмы… нет, это все показное. В душе вера не поменялась, как не поменяется и любовь. Странно. Любовь. Всегда считал, что это слово для глупых стишков да жалостливых стонов менестрелей, а вот поди ж ты, влюбился, словно попал в одну из тех глупых пьесок, что разыгрывают на сельских ярмарках дешевые бродячие актеры.

Примерно так рассуждал виконт д,Оффуа, следуя серым февральским утром на службу. Мысли путались, перепрыгивали с одного на другое или скакали куда-то вдаль, унося в сладкие и манящие мечтания. А что, идти еще долго, почему бы и не пофантазировать на приятные темы. Вот например…

— Ах ты-ж, мерзавец! — Еле удалось на ногах устоять!

А встречный ротозей, жестко толкнувший плечом, упал. Растянулся в грязной луже, ругаясь на чем свет стоит на… кастильском? Похоже, но нет, скорее… ну точно, одном из тех наречий, что выбрались из великой латыни и расплодились на месте когда-то великой страны. Неаполь? Или Милан? А может и Савойя. Неясно, но ругается бедолага задорно и умело, сразу ясно — специалист!

А упавший тем временем встал, поднял слетевшую шляпу. Изгвазданную, как и плащ, и штаны, да и вообще все. Высокий и худой, на боку длинная шпага.

— Вы, кажется, находите, это смешным? — Язвительный тон пострадавшего никак не вязался с комичностью облика.

— Простите?

— Я спрашиваю, сударь, не находите ли вы ситуацию забавной?

Действительно, глупо и неудобно получилось.

— Нет, что вы, я сожалею…

— Вот как? Изволите сожалеть? Смею заметить, что этого совершенно недостаточно. Я требую извинений, публичных, черт возьми!

Что⁈ Требовать⁈ Однако, смерть от скромности этому нахалу не грозит. Как и от старости — не доживет при такой-то наглости.

— Сударь, я выразил свое сожаление и, думаю, этого достаточно. Да, еще могу дать добрый совет: смотрите, куда идете. Хорошо я попался, а если б осел, ну вон как тот? — Д,Оффуа указал на уныло тянущего неподалеку скрипучую телегу облезлого ишака. — Кажется, вы отлично смотрелись бы рядом.

Демон, вот кто за язык тянул? Ясно же, что это провокация. С другой стороны, этот господин не отстал бы в любом случае, так зачем отказывать себе в удовольствии отбрить хама?

Точно, вон даже улыбнулся, мерзавец, положил руку на эфес.

— Тогда дуэль!

— Прямо сейчас? Здесь?

Виконт растерянно огляделся. Вокруг идут люди, с любопытством поглядывающие на непривычно одетых европейцев, повозки, крики погонщиков и склизкая грязь под ногами, та самая, в которой только что изгваздался незадачливый дуэлянт.

И главное — невдалеке стоят и о чем-то своем беседуют четверо стражников. Которым прямо приказано пресекать всяческие беспорядки, в том числе так любимую знатными гяурами смертельную забаву.

Противник, кажется, тоже понял, что махание отточенными железяками может быть неправильно воспринято местными. Во всяком случае, убрал руку с эфеса.

— Да, пожалуй, придется отложить вашу смерть. Куда присылать секундантов? Сегодня же вечером, разумеется.

— Угол Метрип и Невие, красный дом. — Вот и пригодилось название. — И от кого ждать секундантов? За чей упокой молиться придется?

Мужчина вновь криво усмехнулся, показав здоровые желтые зубы.

— Маркиз Коррадини убьет вас там и тогда, где и когда договорятся секунданты. До встречи! — И, резко развернувшись, пошел назад, туда, откуда, собственно, и пришел.

Вот так вот. Когда спало напряжение, привычное в подобных случаях, включились мозги.

Маркиз, надо же, почти герцог расхаживает в гордом одиночестве по грязным улочкам рассветного Стамбула. Хотя Коррадини… что-то такое… Все же Милан. Или все же Неаполь? Какая разница. Один из тех городов, что отхватили свою независимость на руинах великого Рима. Теперь постоянно грызутся между собой за деревушки в десяток-другой домов. Там да, наплодилось и баронов, и графов, блистающих пышными титулами и штопаными штанами. Даже маркизы встречаются, едва сводящие концы с концами. И этот наверняка из таких.

Хотя шпага у сеньора Коррадини достойная, этого не отнять. Вот об одежде сказать нечего, за грязью ничего не разобрать.

Д,Оффуа невольно улыбнулся, припомнив нелепый вид будущего противника.

Да и черт с ним. Или шайтан, это уж пусть наверху решают. Его дело — наглеца на тот суд отправить. Возможность поражения даже не допускалась. Выпускник Клиссонской академии, никогда не прекращавший занятий фехтованием, не может проиграть. Почти никому, тем более случайному встречному. Настолько «почти», что оно даже не рассматривалось.

Однако проблема! — Рассуждал виконт по пути на службу. — Иблис его знает, кто таков этот Коррадини, но дуэль он намерен вести по всем правилам. Стало быть, надо озаботиться и собственными секундантами. Знающими город, местные особенности, пренебрежение которыми легко превратит дуэль в ловушку на простака.

Пригласят в какой-нибудь овраг, да и прибьют по-тихому. И все планы короля и дю Шилле пойдут прахом. Правда, до сих пор неясно, какие это планы, но ведь есть же они! Должны быть, зачем-то вся эта кутерьма с его женитьбой и подготовкой к дипломатической службе затевалась.

Как ему сказал сам дю Шилле перед поездкой?

«Спокойно работайте и ждите. Когда наступит время, я найду способ с вами связаться».

Труп, конечно, ждать может до бесконечности. Вопрос — в каком состоянии. М-да, что-то мысли куда-то не туда пошли, не в правильном направлении. Не конструктивном, как говорит де Камбре.

К кому можно обратиться за помощью? К такому же, как и он, первому секретарю посольства? Исключено. Дю Шилле прямо запретил контакты с разведкой, а этот первый секретарь именно он и есть, резидент, только называющийся дипломатом.

К подчиненным? Ни с одним из них сколько-нибудь доверительных отношений не сложилось, избегают коллеги иноверца, подчас весьма демонстративно.

К самому послу?

Д,Оффуа представил себе невысокого седого толстячка, всегда готового как схватиться за сердце, так и устроить скандал по любому поводу. Увы, от него помощи тоже не дождешься. Так что же? Отказываться от дуэли на смех коллегам? Эти-то такой позор не забудут, разнесут по всем посольствам так, что с ним никто и разговаривать никогда не станет. Даже местные, никаких дуэлей не признающие в принципе, не захотят общаться с изгоем.