— Понятно.
— И очень рекомендую зрителям не заниматься самолечением, это опасно и может привести к трагическим последствиям. Даже самая простая ромашка имеет противопоказания. Но сейчас есть интернет, и всё можно самим узнать.
— А что посоветуете людям при боли в горле?
— Сходить к врачу? — хохотнул я. — Но в основном я советую как раз ромашку. Она продаётся в аптеке и универсальна. Просто завариваете пакетик, потом полощите горло, и результат вас удивит. Главное, заваривайте ромашку по инструкции…
— Ой, а я пробовала! Мне бабуля моя любимая посоветовала. У меня недавно горло болело, испробовала тонну средств, и ничего не помогло. Кучу денег потратила в никуда. А ромашка помогла.
— Также ромашка помогает от грибка на ногах, женских болячек, если делать ванночки и от многого другого. Я проверял, в интернете всё есть, можете почитать.
— Обязательно, — улыбалась девушка. — Но я всё же задам главный вопрос, который сейчас у всех на слуху. Говорят, вы лечите рак. Как?
— Моя учительница, царствие ей небесное, объехала полмира, собирая знания. И этих знаний мне хватило, чтобы найти решение проблемы.
— Тогда, может, вы поделитесь им со всем миром? Это ведь спасёт множество жизней.
— Вы смерти моей хотите? — рассмеялся я. — На чём тогда будут зарабатывать фармкомпании, специализированные клиники и многие другие? Мне хватает и награды в сорок миллионов долларов за свою голову.
— Сорок?.. О чём вы? — опешила девушка.
— Одна американская компания, не буду называть её, жаждет похитить меня и предлагает людям за это сорок миллионов долларов.
— А вы не боитесь об этом рассказывать по телевизору?..
— Поверьте, об этом уже весь криминальный мир знает, а лес полон «охотников за головами». А если я вдруг скажу, мир, вот тебе лекарство от рака, как думаете, как долго я проживу? Думаю, не очень. Но всё же главная причина не в этом. Технология ещё не отработана. Первое лекарство я готовил полгода.
— Долго, да.
— И нет, фармкомпании здесь не помогут. Никто не поможет. По крайней мере пока я не отработаю технологию. Иначе начнётся «золотая лихорадка», и боюсь, леса Сибири будут уничтожены. Их и так нещадно вырубают чёрные лесорубы, ато и просто сжигают, дабы потом воткнуть очередную ферму. Нет, пока я не пойму, что лес не пострадает, до тех пор я не открою миру секрет лекарства. Пока же я вижу лишь попытки забрать мою ферму, а также убить или похитить меня.
— О чём вы? Вас пытались убить?
— В меня стреляли, благо, ранения оказались не смертельными, и я выжил. На меня нападали. На меня подавали в суд. А ещё я видел в лесах отряды вооружённых людей в броне и с автоматами.
— Может, это армия учения проводила? — удивлялась девушка.
— У нас в армии много чернокожих людей с натовским вооружением, говорящих на английском? — рассмеялся я. — Но мы ушли от темы нашего интервью. Как вы поняли, секрет лекарства — это не то, о чём я собираюсь распространяться.
— Поняла… Я и не догадывалась, что всё настолько сложно.
— Жизнь вообще штука сложная. О, а вот и чай.
К нам подошла Любава и поставила чай да нарезанный сыр с белой плесенью на боковинах.
— Ой, а что это? — оживилась девушка.
— Сыр с особой целебной плесенью. Попробуйте. И оператора угостите. Поможет от его проблем с кожей.
— Правда? М-м-м-м, какой необычный, но нежный вкус, — восхищалась девушка, пробуя сыр. — И чай отличный. Необычный. На травах…
— Да, на травах и очень полезный.
— А вы не продаёте его и сыр?
— Нет. Производство сыра требует особых условий. Учитывая трудозатраты, это был бы самый дорогой сыр в мире. Ну и срок годности у него крайне мал, потому что плесень быстро становится смертельно ядовитой.
Вижу, как на лице девушки появился страх, но она подавила его и продолжила есть.
— Так что, нет, сыр не продаётся.
— Тогда съем побольше, чтобы быть здоровой, — захихикала она. — А от чего он лечит?
— Ни от чего, — удивил я её и добавил: — Он существенно, но, к сожалению, лишь временно, усиливает организм, и он уже сам борется с болячками.
— Звучит как отличный ингредиент для лекарства от рака… — подметила та. — Можно спросить, если не секрет, сколько стоит лекарство от рака?
— Я бы сказал, что нет конкретной цены, кому-то может понадобиться один глоток. А кому-то целый литр и вспомогательное лечение. Но в среднем около двух миллионов.
— Ого! Немало!
— А вы узнайте, сколько стоит месячное лечение в различных клинках, неприятно удивитесь.
— Но вы ведь лечите и простых людей, которые такие деньги в жизни не видели?
— Я уже это говорил. За одного платного пациента я вылечу нескольких бесплатных. При наличии лекарств, конечно же. И сразу предупреждаю, если кто-то будет терроризировать меня или моих близких, требуя лечения, я сразу внесу вас в чёрный список. У меня и без вас сложная жизнь. Не стоит её портить ещё сильнее. Надеюсь, я ясно выражаюсь.
— Ох, а я как раз волновалась по этому поводу. Люди же как с цепи сорвутся.
— Есть вакцина от рака, которая уже показывает хорошие результаты и помогает даже тем, кто уже болеет. К тому же, современная медицина вполне способна победить рак. Поэтому я бы предпочёл лечить лишь тех, кому медицина помочь не в силах.
— Думаю, даже так немало людей сорвётся с места и потеряют голову.
— Им я могу лишь посочувствовать, потому что человек без головы может натворить глупостей, о которых будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Я же, может, это и прозвучит жестоко, второго шанса давать не собираюсь. Если человек вредит мне, почему я должен ему помогать? Я лучше помогу тому, кто также нуждается в лечении и терпеливо ждёт своей очереди.
— Понимаю вас, но и людей понять можно.
— Понять, да. Простить? Нет, — покачал я головой. — Если цена прощения — чужая жизнь, о каком прощении может идти речь?
Девушка замолчала, а затем и интервью постепенно закончилось. Меня, конечно, поспрашивали и о клубнике, и о жизни здесь. Но так, без энтузиазма.
Однако, когда репортёры уехали, я что-то захотел прилечь. Сил это всё отнимает просто уйму.
— Ты — молодец, — рядом села Любава поставила мне молочный коктейль с ягодами. Кстати, да, уже сезон ягоды начался. Надо бы набрать себе. — Но чувствую, теперь будет «весело». Особенно в лесу.
— Пусть лучше в лес идут, чем здесь в засаде сидят. Может, перестреляют друг друга, — улыбнулся девушке. — После интервью сделать нам подлянку без общественного резонанса будет очень сложно. Также будет сложно наёмникам и криминалу.
— Как и нам… — вздыхала девушка. — Может, займёмся укреплением? Ты как раз повод дал. Будет проще обороняться.
— Хм. А знаешь, ты права, есть пара идей, которые могут существенно осложнить жизнь противнику. Заодно избавимся от вредителей, ворующих ягоду!
Крысы, ежи, зайцы и даже лисы едят мою клубнику. А потом заряженные маной звери плодятся как не в себя, ну и растут в ширь и длину. Это, мягко выражаясь, вредит экосистеме.
Так что уже через полчаса я звонил Фёдору, и мы стояли перед рвом.
— Вот сюда прямо и поставить да закопать. Не? — спросил он указывая на полутораметровую канаву.
— Нет, канава всё же нужна. Частокол поставим за ней.
— За? Не перед? — опешил мужчина.
— Так надо, — улыбнулся я ему.
— Ну… ладно. Но ты же представляешь, сколько денег это будет стоить?..
— Десятки миллионов. Но я на клубнике уже заработал уйму денег.
Крепкий загорелый мужчина посмотрел на меня, почесал затылок и расхохотался.
— Это будет самая оригинальная моя работа. Настоящий, сука, частокол!
Не совсем частокол, ведь я на него повешу ядовитую лозу. Но не обычную, а особую! Виноградную! Благодаря Любаве вспомнил о ней. И да, я решил сделать «аквариум». Огражу всю ферму частоколом. Это повысит уровень маны, ибо она будет меньше выветриваться, улетая в лес. Но главное — это, конечно, защита от врагов.
Защита не ультимативная, но от всякой мелочи она защитит и даст мне больше места для манёвра. В том числе для магического…
