Второй шанс герцогини 2 (СИ) - Рэм Руслана

Краем глаза я заметила, что со скамьи встал Ромэс. Он подошел к гробу, заглянул, выпрямился и уверенным сильным голосом произнес:

— Супруг герцогини Росалес был отравлен, а не убит. Прошу вызвать адьютантов Арх-герцога для фиксации преступления.

Все зашептались, повставали со своих мест, кто-то направил вбежавших слуг с посланиями во дворец.

Все сработало и подтвердилось! Любой лекарь, любой маг легко узнал бы темные разводы на благородном дереве гроба. Оставалось лишь дождаться представителей Альгета, ведь даже он не сможет уже держать Регала в донжоне за то, что тот не совершал.

Я облегченно выдохнула и отошла за спину Ромэса, спрятавшись за старым драккаром, но это оказалось огромной ошибкой, потому что позади меня чадили черные свечи. И стояли они там все-таки не для антуража.

Глава 8.2

Гайзен медленно поднял на меня тяжелый взгляд и улыбнулся зловеще. Если он и не ожидал такого хитрого хода, то явно не собирался сдаваться легко. Он сжал в руках свою трость и подошел ближе к гробу, встав по центру и вперив взгляд в восковое безжизненное лицо Тиада. Этот насильник выглядел красавцем даже будучи мертвым. Я продолжала наблюдать за Гайзеном из-за спины Ромэса и все ближе сдвигалась к тем зловещим свечам. Потрескивание фитилей становилось все громче, а улыбка у дяди все страшнее.

Я замерла и решила уже прекратить мотать себе нервы. Мне нельзя нервничать и точка!

Обернулась к стойке с подсвечниками и потянулась к зажженным фитилям стеблем вынутой из вазона розы. Но стоило мне попытаться погасить одну свечу, как они заискрили, зачадили черным дымом, от которого я принялась кашлять. Ромэс тоже зажал платком нос. Только Сатэрик Гайзен наслаждался развернувшейся сценой. Свечи будто разгорелись еще сильнее, выбрасывая в воздух непонятный едкий дым.

Я решила спуститься к скамьям, но не смогла сделать и шага, словно оказавшись в круге пентаграммы. Ромэс все понял по моему испуганному виду и повысил голос на Гайзена.

— Ты что творишь, темное отродье! Немедленно затуши свои демонические свечи! Это святое место!

— Я ничего не делаю, Ромэс. Древняя магия сама держит мою племянницу в плену за умысел, который она совершила в отношении ее покойного мужа. Эти свечи — ритуальный обряд Герцогства Роз, дабы отделить тех, кто с чистой совестью, от тех, кто желал зла покойному. Все по древним заветам родов.

— Впервые слышу о таком обряде, а я пожил в этом мире больше твоего, Сатэрик, — грозно ответил Ромэс. — Не лги, это тебе не поможет. Ты отравил Тиада и подставил моего внука! — голос у старого драккара сорвался, и он закашлялся, но его крепкая хватка помогала мне не упасть от головокружения — я стояла на месте, словно прилипла к полу. А этот дурацкий дым дурманил ум и не давал сфокусировать мысли.

— Похоже, что подставила вашего внука моя племянница и отравила собственного мужа. Я даже не знаю, что и сказать на такое вероломство, — притворно произнес Гайзен, заставив нас с Ромэсом уставиться на него с немалым удивлением.

— Ты совсем сошел с ума, — процедил Ромэс. — Немедленно затуши! — прикрикнул снова и даже махнул рукой, выпуская магию драккара в виде порыва ветра, но свечи не шелохнулись, как заговоренные, так и продолжили гореть, зато часть роз из вазонов разметало по полу. Я посмотрела в зал, но там почти никого не осталось, кроме моих фрейлин и сверлящей меня взглядом Брианны. Вот кто наравне с этим поехавшим крышей черным магом наслаждалась произошедшим. А ведь все они знали, что я беременна, и ни одна из них не обратилась к Гайзену.

Я задержала дыхание, зажмурилась, и схватилась за шею, обращаясь... умоляя частичку силы Регала защитить меня. И стоило моим пальцам соприкоснуться с шеей, как я оказалась в потоке — столбе энергии, она вырвалась откуда-то снизу, закрыла меня золотым светом и оплавила все черные свечи позади.

Я рухнула на колени, втягивая воздух и не отнимая руку от шеи. Как же мне не хватала моего дракона!

— Девочка моя, Сиенна? — испуганно заговорил Ромэс, помогая мне подняться на ноги. Я встала и сразу же качнулась в его объятия, не в силах справиться со слабостью.

— Я тебя уничтожу, — прорычал Ромэс. Его суховатые руки обнимали меня, как родную внучку. И я чувствовала, как они дрожали от гнева.

Гайзен усмехнулся и и посмотрел на проем, что вел в холл — там уже стояли адьютанты архгерцога.

— Господа, сегодня выяснилось, что герцог Блэк не убивал супруга моей племянницы, герцогини Росалес. Это сделала она сама. Прошу, ознакомьтесь с доказательствами.

Подошедший мужчина цепко осмотрел весь постамент и тот хаос, который сейчас тут творился, а затем уставился на меня:

— Вы задержаны, миледи.

Я только беззвучно закричала, открыв рот. Что значит, задержана?! Как можно поверить, что я убила Тиада?!

— Молчи, — приказал Ромэс и сдвинул кустистые брови к переносице. — Нам потребуется наш семейный адвокат.

«Прямо как в мыльной опере!» — пронеслось в моей голове. Только вот я была не на съемках сериала.

Глава 8.3

Спустя ровно час, я в наручниках из золотого сплава стояла в небольшой овальном кабинете и ждала комиссии, которая якобы должна была решить, что же со мной делать.

Нет, не вопрос того — виновата ли я! А именно «что делать»!

Ромэс, кажется, постарел на десять лет, морщины на его лице стали глубже, а походка тяжелее, делая его дряхлым. Семейный адвокат — сухой, высокий мужчина с усиками, как у Эркюля Пуаро, и почти с такой же тростью, забегал в кабинет, чтобы завалить стол какими-то бумагами. Он постоянно мне кланялся, называл «миледи Блэк», так и не представился, а мне было не до знакомств.

Сесть бы хоть на табуретку!

Ноги начали отекать сильнее обычного, хотя что тут удивительного при беременности. Тем более в себе я носила двух малышей, хоть еще больше похожих на фасолинки.

Видимо, такая экзекуция входила в план той самой комиссии, заставляя меня устать и выдать на эмоциях правду. Плевать им было, что они могут мучить несчастную беременную невиновную женщину.

И тем более было наплевать на то, что держали Регала в донжоне.

Я прикрыла глаза и принялась считать до ста, чтобы отвлечься, но громкий стук распахнутой двери и шум закончили он счет на шестидесяти шести.

И когда я увидела, что и в комиссии — шесть мужчин, то нехорошее предчувствие заставило меня напрячься.

— Миледи Росалес, вы понимаете, в чем вас обвиняют?

— Нет, поясните, — ответила я, высоко подняв голову. Не дождутся страха в моих глазах!

Уже совсем седой мужчина в черном кителе гвардейского полка Альгета поднял на меня льдистые холодные глаза и принялся зачитывать обвинение:

— Миледи Сиенна Лиери Аквитанская, герцогиня Росалес, обвиняется в злонамеренном отравлении своего супруга — лорда Тиада Саэмского, герцога Шип. Она хладнокровно убила своего супруга, чтобы ввести в заблуждение лорда Регала Раска, герцога Блэка, подставив его и сыграв роль его избранницы. Будет приговорена к заключению в обители «Серой птицы» на острове Тумана. Вам есть, что сказать?

Ох, у меня было много чего в ответ, но все заканчивалось на неизвестные им слова из лексикона девчонки с окраин Хэмпшира. Даже у нас, уж на что был порой чудаковатый суд, но вот такого беззакония я еще не встречала.

— И какие у вас есть доказательства? Я попрошу предоставить их моему адвокату. Пока что воздержусь от комментариев судебного процесса.

Мужчина с льдистыми глазами, генерал и не меньше, вскочил со своего места с удивленно-злым воплем:

— Да как вы смеете!

Но за меня ему ответил мой адвокат, вошедший в зал.

— Миледи совершенно права. С нашей стороны были приложены все записи, но у меня не сработали амулеты открытия папок — их никто не читал, и тому есть доказательство. И я вынужден напомнить, что миледи — не просто жена какого-то лорда, она — столп своего острова и вправе запросить Высший Суд.