Наследник пепла. Книга X (СИ) - Дубов Дмитрий

— Так, — сказал я, меняя пижамные штаны на форму, — с китайцем понятно, а кошечки или собачки нужны для опытов?

— Я буду и кошечкой, и собачкой, — хмыкнул на это Тагай, разведя руками, — потому что в храме нашёлся свиток, где написано, как сделать что-то подобное, но только на себя. Как это потом скопировать, применить на вас, будем ещё разбираться. Пока нужно хотя бы в себя закачать.

— Понятно, — сказал я. — Только проблема ещё заключается в том, что Китай не сильно меньше нас, а потому как ты думаешь, сколько у них в обиходе вообще языков и диалектов?

— Я думаю, что предостаточно, — ответил на это Тагай.

— Вот именно! Поэтому нам нужен кто-то из дипломатов. А по дипломатам у нас в основном хорошо разбирается Росси. Надо бы снова навестить его.

— А он тебя не пошлёт куда подальше? Так-то полночь на дворе.

— Ну я же тебя не послал.

Мы переглянулись и не сговариваясь хохотнули. А уже через пару минут отправились к Джузеппе.

Тот не казался заспанным, но зато по обыкновению уже был недовольным. Он даже не пригласил нас в дом, а вышел на улицу.

— Нет, я, конечно, очень рад вас видеть среди ночи, — проговорил он всем своим видом показывая обратное. — Скажите, пожалуйста, что за спешность такая привела вас ко мне в такое время?

— Послушай, Джузеппе, — сказал я, стараясь добавить в голос убедительности. — Нам нужен китаец, желательно дипломат со знанием своих китайских диалектов.

— Интересно, — произнёс Росси, посмотрев на нас с некоторым изумлением. — То есть вы пожаловали ко мне среди ночи для того, чтобы я вам отыскал китайца?

— Совершенно верно, — кивнул я, представляя, что сейчас происходит в голове у высшего. — Возможно, со стороны это всё кажется абсурдным, но для путешествия нам нужно знание китайских диалектов, иначе никак. А по логике больше всего их знать должен кто-то из их дипломатов. Мы хотим пересадить его знания себе.

— Пока ничего не понятно, — ответил на это Джузеппе, — но очень интересно. Допустим, есть у меня один знакомый из дипломатического корпуса. Он в своё время помог мне, за немалую денежку, устроить встречу с императрицей. Ту самую, с которой мы с тобой отправились в путешествие, — он указал на меня и оскалился. — Но я должен знать, для чего это всё.

— Семейные реликвии, я же говорил, — и тут у Росси в глазах появилось некоторое понимание.

— Я знаю только об одной реликвии Аденизов, которая может находится в Китайской империи. И я сомневаюсь, что тебе её отдадут, попроси ты на любом из диалектов, или на всех вместе сразу, — в глазах нашего собеседника уже загорелись искры.

— Полагаю, у меня будет что-то кроме доброго китайского слова.

— Хорошо, — внезапно решился Джузеппе. — Но предупреждаю сразу: он параноик и проныра ещё тот. У него, как раз, много всего в голове хранится, в том числе, полагаю, и несколько китайских диалектов. Пригодятся. Но я надеюсь, вы его не тронете?

— Нет-нет, разумеется! — Тагай поднял руки ладонями вперёд. — Останется и живой, и здоровый, покровительством Арахны клянусь. Нужно только знание языков и ничего больше.

— Хорошо. Тогда действуем по схеме, которую мы когда-то отработали с Виктором. Я его зову в ресторан обсудить некую прибыльное дельце. Там обильно угощаю выпивкой, пока клиент не дозреет, а после мы телепортируемся из туалета прямо в храм. Ждите там. Однако у меня есть одно условие.

— Какое? — мне стало даже интересно.

— Мне тоже подсадите знание китайских диалектов.

— Тебе-то это зачем? — поинтересовался я, но затем махнул рукой. — Впрочем, если надо, значит надо.

— Ты сам мне намекнул на то, что там нужно будет вести переговоры, — возразил мне Джузеппе. — А я уж точно знаю, нужно наверняка знать, о чём будут говорить эти хитрованы.

— Да не вопрос, — ответил Тагай, когда мы на него посмотрели.

— Тогда ещё один момент, — Росси стал абсолютным дельцом и уже обговаривал условия. — Получится это сделать лишь завтра к вечеру, потому что сейчас уже ночное время, рассвет близится. Сами понимаете, ловить где-то и накачивать среди ночи дипломата — так себе идея, которая вызовет явное подозрение.

— Тут согласен, — я решил умолчать, что и не предполагал немедленных действий от Росси, понимая, что если вопрос решится даже завтра вечером, это уже будет неплохо.

На следующий день мы всей командой в составе меня, Тагая, Гризли, Белоснежки и Артёма Муратова отправились в храм.

Я очень рассчитывал на то, что Росси часть своего плана выполнит.

Тем временем, пока ещё оставалось время до его появления, Тагай продолжил искать необходимые материалы и часам к девяти вечера накопал уже достаточно для того, чтобы попробовать имплантировать знание языков и нам.

А уже ближе к десяти часам вечера в храм телепортировался трезвый, как стеклышко, Росси в обнимку с пьяным, совершенно невменяемым китайцем. Причём, мандарин был в таком состоянии, что краше в гроб кладут.

— Слушай, — с сомнением спросил я Тагая, — а ты разберёшься в таком мозгу? Что у него там где лежит?

— Разберусь, разумеется, — кивнул мне друг, подходя к китайцу. — Это у него сейчас состояние здоровья затронуто. Мозг, конечно, там слегка агонизирует от выпитого, но в принципе это ослабляет большинство блоков, которые скорее всего у него стоят в мозгу. Тем более я ни в коем образом вредить ему не буду. Такое состояние, считай, идеальное для моих целей.

Росси тоже внимательно наблюдал за нашими действиями.

— А ты чего? — спросил я его, проследив за взглядом.

— Ну как же, — ответил мне демон без капли иронии. — Интересно же, как вы будете сейчас препарировать его сознание и пересаживать знание языка, при этом ни коим образом не причиняя ему вреда. У нас-то только селекционеры подобным занимались

— Слушай, — я следил за тем, как китайца устраивают на небольшом ложе в центре бывшего алтаря, а Тагай устраивается рядом, — нам, конечно, это тоже всё интересно, но ты знаешь, вряд ли мы заметим какие-нибудь спецэффекты.

Я обратил внимание Росси на то, что мандарина уложили в центре, там, где раньше был храмовый алтарь. Затем мы наблюдали за тем, как его и Тагая окружила толпа мелких паучков.

Сначала я решил, что они просто пришли посмотреть. Ну интересно им, что тут происходит, но нет. Они стали формировать вокруг китайца и Тагая самый натуральный кокон: живой и шевелящийся.

Думаю, уже в этот момент мандарин должен был бы дико орать, но он давно был под властью моего друга, или вовсе в бессознательном состоянии.

Когда же они оказались полностью скрыты коконом, я перестал понимать, что происходит. Этих двоих буквально отрезали от нас, чтобы ничего не могло помешать процессу.

Тагай тем временем закольцевал свою энергетическую связь с китайским дипломатом, чтобы ментальный поток находился на одном месте и усиливался бывшим алтарём и всей силой, которая только была в этой пещере.

Дипломат к тому времени уже был окончательно без сознания. А Тагай начал медленно, как будто паучок, пробираться к нему в разум.

Там, внутри, в сознании китайца, всё дрожало, дребезжало, плыло, потому что он был не просто пьяным, а пьяным вусмерть. Притом, что они вообще плохо воспринимали алкоголь, в отличие от тохаров и русских.

Проходя сквозь воспоминания китайца, Тагай буквально хватался за голову.

«Мама дорогая! — думал он. — Вот что значит дипломатическая неприкосновенность и иммунитет. Да за ним же столько грехов, что это просто невероятно!»

Но сейчас Тагай не интересовался этим. Ему пришлось подниматься всё выше и выше, уходя вглубь памяти от свежих пластов в более дальние. Когда-то начало подобного ритуала он проходил вместе с Зорич. Это было в тот момент, когда он собирался стереть ей несколько дней памяти.

Тут система была похожа: только Радмиле нужно было стереть свежие воспоминания, еще не укоренившиеся, а у дипломата нужно было докопаться до глубинных слоёв памяти, где как раз и находились знания о собственном языке и языках приобретённых, если таковые имелись.