Магические будни интровертки (СИ) - Касперович Алла Леонидовна

– Я стучал, – сообщил Тор, и при свете очередной молнии я успела заметить, как он положил сложенный и, очевидно, мокрый зонтик на лавку.

– Угу, – буркнула я и велела: – Раскрой его – просушить надо.

Пожав плечами, викинг выполнил мою просьбу. Да, это я так попросила.

Боюн осторожно высунул мордочку из-под кресла и принялся наблюдать за нами. Я бы сейчас тоже с удовольствием где-нибудь спряталась, но, прыгая на одной ноге, быстро смыться не получится.

– Ты бы оделась, – не глядя на меня, пробормотал вторженец. И расслышала я его хорошо – гроза резко прекратилась, оставив лишь тихий дождь шуршать на улице, ветер тоже успокоился.

– В смысле? Я ж одета… Ой, блин!..

И тут я вспомнила, что не далее как несколько минут назад провела сеанс стриптиза. Второй раз уже. Ещё один такой случай, и мне придётся взять на себя ответственность, и сделать Тору предложение руки и сердца. Пора с этой практикой завязывать, а то так и до греха недалеко. Пока не буду уточнять какого.

– Ладно, сейчас, – проворчала я и вознамерилась допрыгать до спальни.

Но тут вмешался Боюн:

– Принеси ей одежду, пожалуйста! – полностью выбравшись на свет камина, попросил он. – Я покажу, где брать.

Ого, а мне и в голову не пришло обратиться к Тору. Умница, котик!

Поморщившись, как если бы ему предложили съесть банку перетёртого лимона с крыжовником, викинг двинулся за Боюном, всё так же стараясь на меня не смотреть. Я даже обиделась – всё у меня в порядке с телом, между прочим. По крайней мере, меня оно полностью устраивало.

Пока «мальчики» копались в моём белье – а оно, для справки, лежало в том же сундуке, что и вся остальная одежда, – я зажгла лампы, и в доме сразу стало веселее. И картинки чётче… Это я к тому, что сорочку мне Боюн принёс не из самой плотной ткани, а в комнате после ветра с улицы стало довольно прохладно, так что, когда я глянула вниз, увидела очень явно проступающие «кнопочки» на груди. Мда…

Викинг вернулся с платьем и поясом, кошак же в зубах тащил тряпицу поменьше, в которой я узнала «бабушкины» трусики. Ну, раз уж я до сих пор не сгорела со стыда, значит, с выдержкой у меня всё прекрасно. Тор положил свою добычу на кресло и тактично вернулся в спальню. Я же отобрала у Боюна бельё и поскорее его натянула, а уж потом надела платье и повязала пояс.

– Можешь заходить! – позвала я своего то ли друга, то ли недруга.

Всё так же хмурясь, он вошёл в главную комнату и остановился в двух шагах от меня. Так и хотелось сказать, что я не кусаюсь, но не была уверена, что он поверит. Мы так и стояли, глядя друг на друга и не говоря ни слова, пока кот не шепнул:

– Скажи спасибо, – подсказал он мне.

– Спасибо, – послушно повторила я.

– Пожалуйста.

Если честно, так и подмывало спросить: чё припёрся? Но я же девочка вежливая, во всяком случае пытаюсь таковой стать. Поэтому, нацепив на лицо улыбку – я очень надеялась, что она не похожа на хищный оскал, а то я могу, – я поинтересовалась:

– Зачем пришёл? – Достаточно же вежливо, да?

Тор сделал шаг ко мне, засунул руку за пазуху и вытащил крошечный горшочек, закрытый деревянной пробкой, и протянул мне со словами:

– Дочь наказала принести. Это её яд. Говорит, ты знаешь, что с этим делать.

– Я? – опешив, я ткнула пальцем себе в грудь.

Викинг кивнул и передал мне крошечный горшочек. Я открыла пробку и вгляделась. В свете ламп и камина жидкость внутри выглядела совсем прозрачной и, если бы я не чувствовала запах, вполне могла бы принять её за воду. Но запах я чувствовала и оттого недоумевала – пахло розами.

– Это точно яд? – на всякий случай спросила я.

– Точно.

– Змеиный?

– Змеиный.

– И я должна знать, что с этим делать?

– Да.

Тору явно надоели мои вопросы, но он стоически на них отвечал. Видимо, прежде чем отправить отца ко мне, Василиса провела с ним профилактическую беседу. Беру свои слова обратно – эта юная змейка мне определённо нравилась.

– Я?

‒ Да.

– Сама?

– Сама.

– Блин.

Он моргнул:

– Что?

– Ничего. Спасибо, говорю.

– Я тогда пошёл?

– Ага, давай, иди.

Разговор, конечно, вышел «содержательный», но что поделаешь, раз мы пока оба смущались. Зонтик, как я ни уговаривала Тора, он не взял. Собственно, я его и не уговаривала – предложила разок.

– Хороший он мужик, – заключил кот, когда с удобством разлёгся на широкой табуретке, на которую я положила сложенное покрывало. Я же устроилась в кресле. Тоже не без удобства.

– Может, и хороший, – со вздохом согласилась я, – только я ему совсем не нравлюсь.

– С чего ты взяла? – со всей своей наивной искренностью удивился Боюн. – А мне кажется, наоборот.

– Вот именно, что кажется. Ладно, а с этим что делать?

Я вертела в руках горшочек, но не знала, как к нему подступиться. Выпить? Это, пожалуй, без меня. Намазать? А в чистом виде или разведённом?

– Насть? Насть, Насть, ты чего?

– Ой, кажется, я отъезжаю…

С тех пор как я стала Травницей, я впервые почувствовала тот самый миг, когда выпадаю из сознания. Перед глазами помутнело, голова закружилась, а потом пришло оно: беспамятство. Ура, сейчас мы будем лечиться!

Очнулась я утром на рассвете. Всю ночь я провела в кресле, но неудобства мне это не доставило, даже тело не затекло. И… вообще ничего не болело!

Я проверила ногу: ни отёка, ни синевы, ни боли – вообще ни малейшего дискомфорта! Судя по всему, я теперь в долгу у маленькой змейки и её сурового отца.

Глава 10

После вчерашней грозы воздух посвежел настолько, что его хоть в банки закатывай и продавай потом как лечебный. А что? Вполне себе неплохая бизнес-идея.

– Красота-то какая! – жмурясь на солнышко, воскликнул Боюн.

– Может, со мной всё-таки пойдёшь?

– Не-а!

А что я ожидала? Помойно-дворовой кот оказался ещё большим домоседом, чем я. Не поймите неправильно, я бы и сама дальше огорода не пошла, да мне не оставили выбора. Во-первых, отблагодарить юную змейку всё-таки стоило. Для неё я захватила кувшин с квасом. Её папашу тоже – ему предназначалась медовуха. А во-вторых, надо же наконец узнать, где и во сколько этот чёртов Совет и почему я обязана на него явиться!

– Ты там аккуратнее давай! – напутствовал меня кошак, провожая ровно до границы наших с ним владений.

Он почувствовал её раньше, наверное, вообще сразу, а вот я только-только начала распознавать эту нечёткую грань. То ли дело в плотности воздуха, то ли в каких-то ощущениях – я никак для себя не могла определить, но мы с котом проверяли – для нас она одинаковая. Любопытно, а остальные тоже её чувствовали? Надо будет спросить.

– Ага, хорошо.

– Нет, я серьёзно, Насть! Не сломай там себе ничего по дороге.

– Угу.

– Целая вернись.

– Угу.

– Шею не сверни.

– Боюн!

– Что? Я ж волнуюсь.

Кот ещё долго смотрел мне вслед – спиной чувствовала. Сама я не оборачивалась, чтобы ненароком не расплескать ценные напитки. Кувшины, между прочим, я в запасах Арины отыскала тоже непростые: они сохраняли холод ничуть не хуже самых крутых термосов. Кстати, как я их обнаружила? Да просто увидела! На них налёт имелся небольшой, что-то вроде инея, я поскребла его – растаял, а потом тут же вернулся. Поверхность у кувшинов совсем не холодная, а вот если руку внутрь засунуть – ух! – отморозить можно!

А вот в лесу меня ждала проблема: я заблудилась. В прошлый раз я наткнулась на Василису на тропинке, а затем, не глядя по сторонам, бежала за змейкой. Обратно я тоже вышла, каким-то чудом умудрившись не заплутать. Сейчас же всё кругом казалось мне незнакомым. И, чего уж там, страшным. Отовсюду мне мерещились глаза, но, когда я подходила ближе, оказывалось, что это либо ягодки, либо рисунок на коре, либо цветочки, либо... действительно глаза. Так, я напугала несколько то ли жаб, то ли лягушек – никогда их не различала, – одну белочку и парочку птиц. И ведь я понятия не имела, обычные они или, как в случае с Василисой, полулюди. В этом мире подвох можно было ожидать где угодно. Вот съел ты карася на обед – и всё, пропал твой суженый. Ух, даже думать о таком не хотелось.