Изгои. Часть вторая (СИ) - Калиничев Иван

— Не торопи меня. О! Придумал! Давайте назовем нашу группу «Топинамбур».

— А это что еще за заверь?

— Это не зверь, а корнеплод.

— С таким же успехом можно назвать группу «Манго».

— Такая есть уже, — проявила осведомленность Джей. — Только она называется «Манго-манго».

— Опять англичане? — спросил Остап.

— Нет, эти наши.

— Черт, все хорошие названия расхватали!

Сделаться «Изгоями» в итоге предложил ногинский панк Токсик — обладатель зеленого ирокеза и потасканного балахона «Dead Kennedys». Друзья встретили его у метро, где он аскал деньги на портвейн. Токсик заверил, что если они купят ему флакон бухла и пачку «Золотой Явы», он выдаст на-гора бомбезное название для группы. И не обманул. Его вариант устроил всех. Правда, вскоре выяснилось, что группа и с таким названием уже есть. И не где-нибудь, а в столице. Тоже панки, они даже участвовали в сборнике «Московский панк-обстрел» с песней «Хэллоу, Mr. Кайф!». Но судя по слухам, к тому времени они уже распались, и новые «Изгои» решили, что не будет ничего страшного, если они воспользуются вакантным наименованием.

Как и любой человек, Остап порой ловил себя на том, что хотел бы вернуться в свое прошлое. В то беззаботное время, когда трава была зеленее, а небо голубее.

Но сейчас его вполне устраивало и настоящее. Впрочем, «устраивало» еще мягко сказано. Остапа, что называется, перло.

— Знаешь, а мне нравится здесь, на Карфагене, — поделился он с Николь.

— А я думала, ты скажешь, что нам делать с телом Крота.

— А я думал, у тебя есть план…

— Нет у меня никакого плана.

— Тогда что будем делать?

— Не знаю. Но надо быстрее решать.

— А куда торопиться?

— Сейчас поймешь, — она указала на идущую к ним горбатую старушку, одетую в зеленую робу.

Приблизившись, рабыня отвесила поклон и направилась к дому пахана.

— А ну-ка стой, бабка! — прикрикнула Николь. — Ты это куда собралась?

— К Кроту, дитятко. Прибраться в доме маленько.

— Воротайся назад. Спит он, приказал не беспокоить.

— А когда мне прийти?

— Завтра приходи, с рассветом.

Старушка не стала препираться и покорно удалились.

— Я понял, о чем ты, — произнес Остап.

— У нас есть час, не более. Скоро придет очередной посетитель.

— Слушай, а может просто закопаем тело?

— В смысле?

— Ну оттащим труп куда подальше и зароем в землю.

— А что скажем народу?

— Ничего не будем говорить. Был пахан — и нету. Мало ли куда делся. Может, сбежал.

— Сбежал? Слепой инвалид?

— Ну не сбежал… Просто исчез. Может, его на Землю вернули. За хорошее поведение.

— Нет, не пойдет. Нам не удастся пронести тело незаметно, а тем более похоронить его.

— А может, обставить все как самоубийство?

— Нет, не поверят. Он слишком любил себя. Он на такое не пошел бы.

— Слушай, а давай просто сожжем его хату!

Николь сверкнула глазами:

— А что, неплохая идея!

Но когда они вошли в дом пахана, то не обнаружили тела.

— Мать твою, куда он подевался⁈ — негодовал Остап.

— А ты не догадываешься? — спросила его Николь.

— Вообще без понятия.

От досады Николь саданула кулаком по шкафу и пробила насквозь тонкую деревянную стенку:

— Старый хрыч стал зомби и смылся!

— Чего? — уставился на нее Остап.

— Ничего. На Карфагене все мертвецы рано или поздно становятся зомби, ты разве не знал?

— Слыхал, как же… Даже видал.

— Вот же блин, надо было ему в лобешник стрелять!

— А ты куда стреляла?

— В грудь. Совсем из головы вылетели эти штуки с ожившими мертвецами. Черт, вот я дура!

— А ты точно его убила?

— Точно!

— А может только ранила?

— Я ему пульс пощупала. И вообще… Я что не знаю как выглядит покойник?

— Ну ладно, что уж теперь-то сожалеть. Что было, то прошло.

— Это точно.

— Как же он выбрался? Мы ведь должны были его заметить.

— Через черный ход смылся.

Остап призадумался и помрачнел.

— Николь, во сколько баллов ты бы оценила эту проблему?

— По какой шкале? — спросила она.

— От одного до пяти.

— Четыре целых, шесть десятых.

— Что, все настолько серьезно?

— Если мертвецы будут оживать с той же скоростью, то да.

— Какие еще мертвецы?

— Жертвы Крота. Он стал зомби, а значит, теперь его мучает чудовищный голод, который ему нужно немедленно утолить.

— Значит, он будет убивать?

— Будет. Еще как будет!

— И что нам теперь делать?

— Надо подумать…

— Я знаю! Нужно найти ключи от оружейки и раздать пушки алькатрасовцам! Для самообороны.

— Ты соображаешь, что говоришь?

— А что такого?

— Народ в Алькатрасе лихой. Они сперва зомби поубивают, а потом друг в дружку шмалять начнут. Поэтому пахан строго следил за оборотом оружия, не давал стволы кому попало.

Остап поправил ножны с катаной и поднял с пола мешок с оружием:

— Зато у нас с пушками полный порядок!

— И это хорошо! — оценила Николь.

Он вынул помповик, поднял его вверх и торжественно провозгласил, изображая Эша из «Армии тьмы»:

— Хороший, плохой… Главное — у кого ружье!

— Остап… — девушка прикусила губу. — Может, мы это…

— Чего?

— Ну, перепихнемся по-быстрому?

— Заняться любовью в мире, которому грозит нашествие зомби? Что ж, я думаю это неплохая идея!

— А ты хорош, — Николь застегнула куртку.

Остап гордо выпятил грудь, ощущая себя как минимум Роном Джереми. Но ответного комплимента не сказал. В голову лезла чудовищная пошлятина, на которую женщина с железными кулаками могла отреагировать, мягко говоря, неоднозначно.

На поиски зомби-пахана они вышли вооруженные помповиками. Остальные пушки отнесли в оружейку, ключ от которой Николь нашла на полу. Наверное, Крот обронил во время бегства.

— Как думаешь, мы скоро выйдем на след пахана? — спросил Остап.

— Уже вышли.

— Что ты имеешь в виду?

— Разуй глаза, Остап.

Справа полукругом расположилась группа людей, около десяти человек. Рабы и урки. Они о чем-то бурно спорили.

— А ну-ка разбежались! — прикрикнула на них Николь.

При виде вооруженной особы алькатрасовцы расступились. На земле в луже крови лежал блондинистый парень. Одна рука у него была оторвана по плечо, а в боку зияла рваная рана от укуса.

— Кто-нибудь видел, что здесь произошло? — спросила Николь.

— Нет, — ответил за всех низенький дяденька с огромной бородавкой на носу. — Но тут и так все ясно. Зомбарь поработал.

— Зомбарь, зомбарь… — донеслось из толпы.

— А юношу этого я знал, — продолжил бородавчатый. — Гриней звали. Хороший паренек. Работящий. Отзывчивый. Всегда на помощь придет. Мне вот недавно крышу починил…

— А мне дымоход прочистил, — раздался женский голос.

— Мне забор выровнял, — прокряхтел какой-то старикашка.

— А мне Гриня выточил протез, — громко заявил лохматый мужик с деревянной ногой и костылем под мышкой. — Два года назад я ногу потерял. Сам виноват: дрова рубил по пьяному делу. А Гриня вызвался помочь. Говорит: «Выстругаю тебе, Кристоф, такой протез, что будет как родная нога». Я ему, честно говоря, не поверил. А Гриня был настойчивым малым. Долго возился, чертежи какие-то чертил, точил, стругал, пилил. И наконец преподнес мне такой протез, что закачаешься! Я его…

Инвалид не успел договорить, как труп дернулся и открыл глаза, заставив всех замолчать. Николь среагировала мгновенно и размножила голову Грини из ружья.

— Спи спокойно, дружок, — сказала она и сдула поднимающийся над стволом дымок.

Скоро обнаружилось еще два трупа: семейная пара, Кора и Кайл. Их тела были так обезображены, что идентифицировали жертв только по остаткам одежды. Им тоже размозжили черепушки. Только в этот раз решили сэкономить на боеприпасах и воспользовались увесистыми каменюками. Как и в прошлый раз, никто не видел зомби.