Самая старая дева графства Коул (СИ) - Брай Марьяна

Я поклонилась и улыбнулась чайному магнату, поймав себя на том, что голова полностью перестала болеть. А это представление женихов оказалось вполне себе сносным и даёт мне ещё больше возможностей понять, как здесь всё устроено.

— Господин Николс, - голос Лилит вывел меня из задумчивости и разглядывания узора на ковре под ногами. Я перевела взгляд на того, у которого ходуном ходили руки на трости. Он сидел на самом краю кресла, упершись ладонями в широкий упор, и улыбался мне, как мог бы улыбаться старый развратник маленькой девочке: с намёком на интим и пошлые разговоры. Меня передёрнуло.

— Добрый день, господин, - не глядя ему в глаза, отозвалась я.

— Господин владеет полями и овцами, а его старший сын занимается добычей полудрагоценных камней. Ими украшены залы дворца Его Величества, - не без гордости добавила Лилит. - А ещё господин Николс помогает приюту, где содержат девочек.

Я чуть не подпрыгнула, потому что с первого взгляда он произвёл на меня впечатление педофила. Мурашки мои укрепились и поползли в сторону телефона в желании набрать номер полиции.

— О! Это благое дело, - выдавила я из себя.

— Мы иногда обсуждаем это, поскольку я владею тремя приютами для престарелых, и всё моё время занимают, как правило, эти приюты, - вполне спокойно добавила тётка, а я глянула на её вполне счастливое лицо. Неужели она не видит, что лицо этого извращенца начинает перекашивать, когда речь заходит о сиротках? Чего же он не занялся стариками?

— Тётушка, я горжусь вами, - вставила я реплику, чтобы закрыть эту тему и перейти уже к делу.

— Господин Вериччи уже прибыл, - объявила Оливия и пропустила в гостиную, к моему удивлению, молодого, с красиво уложенными кудрями, в чистом сюртуке, под которым резала глаз кипенно-белая сорочка, мужчину.

— Леди, - он поклонился в сторону нас, - Господа, - не так низко, просто чуть склонил голову в сторону нашего старческого «трио». – Я начну сразу: леди хотела, чтобы я озвучил весь текст завещания. Думаю, вам это тоже будет интересно, - он прошёл к креслу, к которому слуга подвинул кофейный столик, водрузил на него книгу размером с портфель.

— Вы правы, господин Вериччи. Сначала озвучьте всё, что касается леди Стефании. После этого господа расскажут нам, что могут предложить невесте. И мы позволим ей и господам подумать несколько дней, - голос Лилит лился так спокойно, словно она не замуж за старика выдавала единственную племянницу, а обсуждала в любом случае выгодную ей сделку.

— Итак, я готов начать, - молодой юрист, или кем он здесь являлся, казался мне иконой красоты и здоровья в сравнении с этими мамонтами, вот-вот готовыми испустить дух. Но повторюсь: я знавала таких. Их как раз и носит Земля так долго, что можно подумать: просто не хочет принимать в себя.

— Леди Стефания Луиза Тереза Мария Верде, дочь лорда Аристарха Верде, - объявлял юрист, а я, внимательно прислушиваясь, впервые услышала имя моего отца! Аристарх? Вы серьезно? Тогда Сэм здесь не так чтобы совсем некстати! – Двадцати трёх лет, не будучи замужем, не имея детей, может стать женой при одобрении этого брака одного из родственников, - обозначил первые данные юрист и осмотрел нас всех.

Мне несколько мешал орущий в ухо хозяину слуга, но я решила не заводиться, иначе головная боль могла вернуться. Медленно и глубоко дышала, посматривая то на молодого человека с книгой, то на тетушку. Рассматривать женихов не было смысла!

— В первую очередь лорд Верде пишет о своем сыне, но эту часть мы опустим, - юрист перелистнул пару страниц, хотя они мне были тоже интересны. - Ах да, должен упомянуть часть из общего наследства, а потом мы перейдём к приданому, - клерк перевернул страницу обратно и, порыскав пальцем по строчкам, начал:

- Леди Стефания Верде становится полноценной хозяйкой фабрик, зимней и летней резиденции Верде в случае, если первой родит сына. Мальчику положено дать имя и фамилию деда. После двадцатилетия первого сына и исполнения всего вышеперечисленного наследство должно перейти ему, - юрист поднял голову. И, видимо, тоже поняв, что от этих вот «скакунов» родиться у меня могла только нескончаемая мигрень, перелистнул на страницы с моим приданым.

— Господин… - я забыла его имя, но, как оказалось, он не обиделся и благосклонно поднял голову на меня. – Я могу сама просмотреть только что озвученные вами строки?

— Да, конечно, леди, это книга с документами всей вашей семьи, - он повернул ее, готовый показать мне только что прочитанный текст.

Я хоть и очень удивилась, смогла прочесть абракадабру, написанную ровными, но на первый взгляд совсем непонятными буквами.

И значилось там именно то, что озвучил улыбчивый кудряш! На всякий случай, не заботясь о том, что там обо мне подумают, я нашла строки о Даниэле. Он получал все эти буржуйские «заводы, теплоходы» тоже только в случае, если заимеет сына. Или… если сына не рожу я до двадцати пяти лет!

Конечно, после двадцати пяти я стану дряхлой, а вот он, уверена, будет считаться молодцем еще лет десять. А может, и эти вот осколки прошлого века, сидящие на тёткином диване, тоже старыми не считаются?

— Я могу продолжать? – уточнил юрист, и я, дав согласие, вернулась на своё место.

Выражение тётушкиного лица в этот момент я не поняла. И мне было совершенно всё равно, что оно выражает. Но если бы тогда задумалась…

Глава 16

Дальнейший рассказ о моём приданом включал некие суммы, которые я всего лишь пыталась запомнить. Ещё в нём было упомянуто про украшения матушки. И именно они заставили глаза моих кавалеров приоткрыться шире и заблестеть.

Далее эта троица долго и детально описывала свои имения, овец, пекарни и прочее, чем занимались их деды, отцы, а теперь и они. Я поняла, что все они не были аристократами, в отличие от меня, и хотели получить лишь новый статус.

Потом нам подали чай, и я возблагодарила Бога, что мы не станем вместе ужинать.

По очереди им подали кареты, и как только женихи отчалили, я выдохнула.

— Думаю, нам стоит перекусить, - предложила тётка.

— Я сейчас вернусь, - пообещала я, поднялась в комнату и под негодующим взглядом Лиззи сняла корсет и шляпу.

Лилит заметила, что моя талия стала пошире, и даже укоризненно поджала губы. Но мне было настолько плевать, что позволила себе не переживать по пустякам.

Это только моя жизнь, и я уже жила одну. Если мне предстоит выйти замуж в любом случае, то теперь ничто не имеет значения.

— Кого бы ты выбрала сама? – голосом, полным заинтересованности, спросила Лилит, как только я впилась зубами в кусок печёного картофеля.

— Выбор, конечно, велик, леди. Все господа настолько прекрасны, что мне понадобится время, - уже совсем не переживая за своё будущее в доме родственницы, ответила я, прожевав.

— Ты права, - она еле сдержала смешок, как мне показалось.

— Тот, что глух, пожалуй, пока несомненный лидер этого списка, потому что он ещё и малоподвижен, - решив, что вставлять шуточки про неторопливого любовника здесь не стоит, продолжила я, наблюдая за Лилит.

— Стефания, - на последнем слоге её губы растянулись.

— Да, леди, я знаю, вы желаете мне только добра. Прошу извинить, если я чего-то не понимаю, но вот этот овцевод, помогающий сироткам, - я заглянула прямо в её глаза, - вы уверены, что он не … позволяет себе лишнего с ними. Его взгляд…

— Ты неглупа, Стефания, в тебе есть стержень, есть сила и мужество… в отличие от твоей матушки. Нельзя говорить о ней плохо, я знаю. Но раньше… не могу сказать, что ты была глупа. Ты была избалованной, вредной, и, как минимум - неумной, - помявшись, открылась таки Лилит.

— Так сильно я переменилась? – мы одновременно и почти одинаково подняли брови в вопросительном жесте и вместе улыбнулись этому сходству. Ее глаза, окаймлённые затейливыми сеточками морщин, внимательно вглядывались в моё лицо, будто искали что-то очень знакомое, или даже больше - родное.