— Я всё отработаю, — заявил тот, но глаза были настолько узкие, что фиг поймёшь, врёт он или нет. — Охрана, землю копать, готовить, убираться. А жить я могу в сарае или лучше сам себе построю дом.
— Зачем тебе это? Ты бы мог поискать места силы.
— На всех таких местах уже или что-то построено, или стоит храмы. А в тебе я был уверен.
— Где гарантия, что ты не украдёшь мои растения?
— Где гарантия, что я не проникну к тебе и не украду их? — улыбнулся злобный азиат. — Я дам клятву и буду защищать эту ферму. Ну и тебя заодно, — он покосился на Любаву. — Ну и твоих близких. А остальные где?
— Кто?
— Женщины. У тебя их, наверное, уже штук пятнадцать?
— Я тебя сейчас стукну. У меня лишь Любава, и больше не будет, — рассердился я, а тот глаза выпучил. — Точно побью!
— Да за что? Даже Джеймс завидовал твоему гарему. А теперь ты говоришь: «Я — однолюб». Это, как если бы Джеймс вдруг перестал быть таким ублюдком.
— Желание побить тебя у меня никуда не делось, — я сделал руки в боки, а тот встал в боевую стойку.
Этот гад и до попадания в Иной мир был мастером боевых искусств. И это в двадцать семь-то лет…
— Да, но сейчас я сильнее тебя. И тебе меня не побить.
— Мне нет, а им? — я кивнул в сторону, и из калитки вышли два огромных волка.
— Я не сомневался в тебе! — воскликнул азиат и, упав на колени, поклонился, касаясь лбом земли. — Возьми меня к себе, Иван. Хотя бы на правах ученика.
— Подчинение? — приподнял я бровь.
— Полное. Я желаю продолжить культивацию и в будущем основать свою школу.
— Ладно, — согласился я и вздохнул. — Мне как раз нужны рабочие. Будешь моим гастарбайтером.
— Ура! — Ли тут же вскочил на ноги. — Ты не пожалеешь, Иван.
— Очень на это надеюсь. Эх… Ещё один пожиратель маны сильно меняет мои планы.
— Я всё отработаю!
Китаец поклонился и, схватив пару сумок, умчался за калитку, и раздался крик. Мы рванули к нему, а тот стоит, раскрыв рот. После чего медленно обернулся.
(кит) — Это… это… фантастика!
(кит) — Сам ты фантастика. Это старый восток! — ответил я, а тот похлопал глазами и рассмеялся.
— Немного не так. Не лаодонг — старый восток, а лаодонг — труд!
Я посмотрел на него и промолчал. Сам он дурак.
— Но всё же… Здесь такой высокий уровень маны! Мои даньтянь невольно раскрываются, а ци аж вскипело!
Да, этот чудик ману называет энергией ци.
— Да-да, жить пока будешь на втором этаже. Там был матрас, но его обоссали и пришлось выкинуть его. Сегодня закажу новый.
— Да, Мастер, — поклонился он.
— Р? Новый член семьи? — спросила Вай, и я её погладил, ибо сама голову подставила.
— Мой ученик. Если будет плохо себя вести, можете кусать.
— Не надо меня кусать… Такие мне половину руки оттяпают за один укус, — Ли посмотрел на волков, потом на меня. А затем рванул наружу, дабы перенести остальные сумки и чемоданы.
А когда он отнёс вещи к себе в комнату, я провёл ему экскурсию.
— Это кактус, — привёл я его в сад.
— Кактус?.. Какой знакомый… — китаец потянул руку, но застыл. — От него жар идёт… Кактус из пустоши Менсарис⁈ — Ли отскочил от кактуса.
— Он самый.
(кит) — Ты — псих? Зачем?
(кит) — Сам дурак. Я — его имя.
— Не минцзы — «его имя», а минчжи — мудрый, — поправил меня Ли.
— Вот я и говорю, сам дурак, — проворчал я и объяснил дураку, в чём мой гений сочетания глаз зимы и кактуса. В итоге китаец погрузился в размышления, а я продолжил экскурсию.
— Это пруд.
— Это огурцы.
— Это лосиха.
— Это баня, — сказал я, и Ли очнулся.
— Почему она круглая? — поинтересовался узкоглазый.
— Потому что это эльфийская купальня.
— Но ты же сказал, что баня…
— Да. Это русская баня, эльфийская купальня и гномья пивоварня. Три в одном.
— Иван… ты часом головой не ударился? — Ли обернулся ко мне, разглядывая меня.
— Я тебя сейчас стукну… Пошли, — открыв дверь, провёл Фому неверующего внутрь. Даже дал заглянуть в каждую дверь.
— Иван, ты — псих. За такое осквернение традиций и культуры и гномы, и эльфы объявили бы тебе войну! В особенности из-за того, что ты технологии гномов совместил с технологиями ненавистных им эльфов.
Я посмотрел на Ли, который погрузился в воду в купальне, и не стал говорить, что с эльфами я и так воевал. А гномов против меня настроил Джеймс.
Ли умер в двести семьдесят лет. Не помню из-за чего, но он не застал «Век истребления». Возможно, поэтому и не обижен на меня.
— Но купальня хороша, — согласился жёлтокожий китаец, купающийся в жёлтой воде. И нет, она такого цвета не из-за того, что кто-то долго терпел в туалет, а из-за трав.
— Ещё бы, — хмыкнул я в ответ.
— Позволь вопрос… Всё это. Ты ведь явно не в январе начал.
— Нет. И ты действительно хочешь знать эту тайну? — я серьёзно посмотрел на Ли, и тот кивнул после пяти секунд размышлений.
— Когда я победил Владыку демонов и пришли боги, я назвал Белую шлюхой и рассказал Чёрному о её сексуальных похождениях.
— Ты что сказал?.. — парень сперва завис, а потом начал ржать, как гиена, и едва не утонул. Но даже выбравшись из воды и из купальни, продолжил ржать. Ей богу гиена…
— Стоп! Ты победил? А ведь Джеймс уже целую поэму написал, как он, оставшись последним, одолел Владыку и затем умер.
— Я и не сомневался. Спасибо, что не сказал всем, что я, оказывается, вообще на сторону демонов перешёл, — сказал я и увидел выражение лица Ли. — Серьёзно⁈
— Да… Он всем пишет, что ты был на стороне демонов и лишь поэтому они проиграли в той битве. Но в итоге добро выиграло войну…
— Вот же мудак! — не выдержал я и рассказал, как всё было. Но история была долгой, так что закончил я её уже за ужином. — Ну и последнее. Ко мне недавно шестеро наёмников из США приезжали. От Джеймса. Пыток он моих хочет. Так что у тебя последний шанс сбежать, Ли.
— Я останусь. Стану сильнее, и мне уже будет плевать на всяких там Джеймсов, — уверенно заявил тот. — И думаю, ты так же считаешь.
— Вот, грибочки, — Любава поставила перед нами большую чашу маринованных грибов.
— Да, пусть приезжают и сдохнут. А тот, кто верит Джеймсу… Ну, это диагноз, — ответил я и вонзил вилку в грибы. Причём одновременно с китайцем.
(кит) — Вкусно! — воскликнул тот.
(кит) — Спасибо, — улыбнулась рыжая.
(кит) — А как так произошло, что вы китайский выучили?
— А можно он прибежал, что вы открываете овощи имеете еду? — перевела Любава.
— Я сам не понял, слишком быстро говорит, — покачал я головой.
— Вы зачем китайский учили? — спросил тот уже на русском. А я сходил в спальню и вернулся с книгой. — О? О-о-о-о! Но откуда?
— Что это? — поинтересовался я.
— Это труд по медицине одного известного мастера! Как он попал к вам? Тем более что это оригинал.
— Это от моего… учителя… — сказал я, вызывая ещё больше удивления у Ли. Пришлось ему рассказать про бабулю.
— Понятно. Если ты не против, я на время заберу эту книгу и почитаю. А потом попытаюсь объяснить.
— Лучше. Освой массаж, будешь учителя своего радовать, — хохотнул я.
— Да, Мастер! — воскликнул тот и, улыбаясь, подгрёб к себе книгу. Похоже, и правда ценная… Аж интересно стало. Но ладно, это потом.
После ужина выяснилось, что Ли, собственно, тот ещё нищеброд… Все оставшиеся деньги он потратил на перелёт в Россию. Ну а до этого путешествовал по стране, искал места силы.
Придётся иногда давать ему денег. На носки там да на пену для бритья. И вот, с утра ему пришлось работать…
— А почему… мы пилим деревья? — недоумевал китаец. — Понял! Для моего дома?
— Почти… Для дозорной башни.
— Дозорной… — выпучил глаза китаец с бензопилой.
— Да. Чтобы всё вокруг было видно. Хорошо же? Вдруг враг будет красться? Или воры магические растения воровать?
— Понял! Пили-и-и-и-ись! — Ли завёл бензопилу и начал пилить старое дерево. Оно уже дало молодую поросль, и важно было её не повредить. А вот старику пора на покой. Столько солнца закрывает своей пышной, но старой кроной. Там все нижние ветки уже сухие и кривые.
