О бедном мажоре замолвите слово 3 (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

— Дедушка имел честь быть подданным Германской Империи, — с достоинством наклонил голову тот. — С отца же Клейны приняли подданство российского императора.

— Ясно. Ну, здравствуйте, Роберт Леопольдович. С чем пожаловали?

— А давайте мы с вами к лавочкам отойдем? — немец дернул головой в сторону парковой зоны при больнице. — Чего мы как тополя на входе встали?

И правда — давно обрусевший.

Спорить я не стал — тупо это, когда такой танк предлагает. Из всех магов, с кем я в этом мире встречался, схожие ощущения были только от ауры старшего Шувалова. И тот ее большую часть времени держал в узде. А Клейн — наоборот, сознательно выпускал. Чтобы, видимо, сразу все понятно было.

Но я почему-то не волновался. И даже не опасался его ни капли. Это как на самолете — когда он взлетел, бояться уже нет никакого смысла. Он либо сядет, либо нет. И от тебя это никак не зависит.

Игорь за нами пошел. Строго держа дистанцию в десять шагов. Напряженный.

На лавочке мой новый знакомый очень трогательным жестом разложил извлеченный из кармана плаща платок. На него и уселся, сразу выжидательно уставившись на меня. Пришлось тоже садиться. Без платка. Впрочем, доски не были такими уж грязными.

— Итак, Михаил Юрьевич, сразу обозначим предмет нашего разговора. И его форму. Я в своем роде посредник, представляющий некую организацию. Международную и довольно могущественную. Сам в ее состав я не вхожу, лишь передаю то, что мне было поручено передать. Как и не имею никакого интереса в предмете нашей беседы, кроме оговоренного гонорара. Это понятно?

— Вполне.

Фига себе посланцы у этих сил, пославших его! Ветеранов гонять с поручениями, это я вам скажу… Хотя, если подумать — не лишено смысла. Во-первых, такого «курьера» голыми руками не возьмешь, и на допрос не потащишь. Ну а во-вторых — демонстрация в своем роде. Что «организация», чьи интересы он сейчас представляет, действительно настолько международная и могущественная.

Блин, еще одна организация! Платов из одной, этот из другой. Как блох на собаке прямо!

— Далее, — продолжил между тем Роберт Леопольдович. — Все сказанное мной в нашей беседе не будет являться выражением моего личного мнения, равно как и демонстрацией симпатии или антипатии.

— Переходите уже к делу, а? — политесы старикана потихоньку начали раздражать.

— Как скажете, — не обиделся на грубость тот. — Итак, мне поручено провести с вами переговоры относительно некого предмета, случайно попавшего в ваши руки. Организация заинтересована получить его любым способом. И под любым, молодой человек, я подразумеваю действительно — любой способ.

— Флешка? — чего-то подобного я и ждал.

— Носитель информации имеет высокую ценность для организации. Вы крайне меня обяжете, Михаил Юрьевич, если просто назовёте сумму, которая покроет ваши издержки от ее временного владения. И компенсацию за неудобства.

Красиво завернул. Издержки и неудобства. Это он сейчас про пальбу в бистро и похищение Сашки так выразился?

— Иначе? — предложил я ему продолжить.

— Вот что вы за люди такие — сразу же вам надо к «иначе» перейти! — даже раскипятился вдруг «профессор». — Господь дал людям речь и разум не для того, чтобы они друг друга лупили палками! Цивилизованный человек всегда предпочтет договориться.

— Что же эти цивилизованные люди сперва крадут что-то чужое, а потом в попытке забрать это — устраивают пальбу? — хмыкнул я. — Чем их Господь по вашему обделил — словарным запасом или разумом?

Роберт Леопольдович вдруг заулыбался, будто я ему что-то приятное сказал. И сухоньким своим пальчиком погрозил мне шутливо.

— Неплохо-неплохо! Но тут я, как мой батюшка говорил, им не доктор. Однако же, что сделано, то сделано. Смысл ворошить угли этого старого костра…

— Вчера все случилось так-то.

— Вы прекрасно поняли о чем я сказал, Михаил Юрьевич. Да, некоторые члены организации допустили ошибку, неверно просчитав ситуацию и приняв слишком резкие решения. Но это уже случилось и изменить этого нельзя. Можно лишь попытаться рассмотреть возможности, которые дает текущее положение дел.

— Деньги?

— Универсальное средство, не находите? Всегда нужны, никогда не хватает. Так что скажете? Обдумаете мое предложение? Уверяю, с суммой можете не скромничать.

— Роберт Леопольдович, вы ведь понимаете, что с сыном князя Шувалова говорите?

— Есть большая разница между деньгами вашего отца и вашими собственными! — наставительно произнес он, подняв палец.

А он точно немец? Как-то по-одесски прозвучало.

— То есть, «не скромничать» я могу именно из расчета своего положения?

— Как хорошо, что вы все понимаете! Уже готовы назвать сумму?

Точно еврей!

— Знаете, мне подумать надо.

— Пары суток вам хватит? Нет-нет, вы не думайте, что я давлю! — он тут же замахал руками. — Такой срок был озвучен мне, как приемлемый.

— Вот и не давите, — отрезал я. — С делами разберусь только. И с этими, как их… издержками временного владения. И сразу же дам вам ответ. Это все?

— Фактически, да, — кивнул Клейн. А когда я начал подниматься, цепко ухватил меня за рукав. — Только вы, Михаил Юрьевич, не тяните с ответом, очень вас прошу. А то организация начнет терять терпения, отчего всякие неприятности могут начать случаться. Не с вами, упаси Господь. Дураков в организации нет, чтобы с одним из Семи ссориться.

Я холодно взглянул на него.

— Вы сейчас угрожаете моим друзьям, Роберт Леопольдович?

— А скажите, зачем я вам в самом начале говорил то, что вы не хотели слушать? — искренне возмутился старикан.

А, ну да. Я не свой собственный мальчик, а посланец сил, пославших меня.

— Ясно. Вы передали все, что хотели?

— Абсолютно! — улыбнулся Клейн.

— Тогда я пойду, — освободив рукав, я выпрямился.

— Хорошего дня, Михаил Юрьевич! — уже в спину выкрикнул мне этот странный дедок.

В несколько шагов ко мне приблизился Игорь. Лицо его ничего не выражало, но вот слегка нервный взгляд давал понять насколько он напряжен.

— Вы закончили?

— Да, идем к машине.

— Михаил, я прошу прощения, что не смог почувствовать его раньше. Этот человек закрылся от меня полностью, а ауру выпустил только на подходе к вам.

Переживает. Промашка профессионала, понятное дело.

— Не стоит себя винить, Игорь. Он ведь Ветеран? — когда телохранитель кивнул, я махнул рукой. — Ну и чего переживать тогда? Ты бы все равно ничего не сделал. Ладно, погнали к Вадиму скатаемся, проведаем. Потом меня до моей машины подбросишь и в отдел.

В салоне я прикрыл глаза и задумался. Итак, что у нас есть со всеми этими встречами и разговорами? Платов зовет под крылышко в «Ковчег», старший Шувалов требует в скорейшем порядке пройти лечение магического бессилия, а на горизонте появилась организация, которая вчера пыталась похитить Турова. Примерно так выходит.

А еще все немного осложняется тем, что отец пытается информацию по «Святогору» пробить через свои связи, Платов — стоит за теми, кто пытался не дать ей уйти в свободное плавание, а таинственная «организация» является, судя по всему, теми самыми заказчиками, что и пытались выкрасть чертежи криво работающего мобильного доспеха из секретного КБ.

Все вроде. А, ну и угрозы еще, да. Не мне лично, а моим близким, к княжескому роду не относящимся. Теперь все, точно. И что с этим делать, тащ-майор?

Может и правда, продать эту флешку, нахрен? Взять кучу денег и забыть всю эту историю, как страшный сон? Да не, понятно, что я не всерьез так думаю. Кто б мне дал такое сделать. В организации я не сомневался, эти заплатят, причем столько, сколько я попрошу.

Вот только я таким образом к ним на крючок сяду. Сын князя продал секреты государства каким-то непонятным хренам с горы. К бабке не ходи, покупатели потом этим и меня и старшего Шувалова шантажировать будут. А что у нас за госизмену дворянам полагается — ну, вспоминай, Мишина голова, ты же у нас на юриста училась. Лишение титулов и смертная казнь, вот что. В случаях особо тяжелых такие последствия весь род накрыть могут.