Системный целитель. Трилогия (СИ) - Ковтунов Алексей

– А правда ли то, что говорят? – подошёл ещё один аристократ, молодой парень в расшитом камзоле. – Что система понизила вас до второго сорта?

Вокруг нас начала собираться небольшая толпа любопытных. Ну конечно, зрелище униженного графа – это же такое развлечение, как можно пропустить.

– Чистая правда, – спокойно кивнул Аксаков, и на его лице не дрогнул ни один мускул. – И знаете, в этом есть свои плюсы.

– Плюсы? – недоверчиво переспросил тот. – Какие же плюсы могут быть в понижении сорта?

– Ну, например, теперь мне не нужно посещать все эти утомительные заседания совета, – Аксаков позволил себе лёгкую улыбку. – И больше никто не требует от меня возглавлять очередную безнадёжную экспедицию в прорывы. Знаете, как приятно, когда твоя жизнь перестаёт быть разменной монетой в чужих играх?

Толпа озадаченно притихла. Похоже, такой реакции они не ожидали. Обычно пониженные в сорте аристократы либо впадают в депрессию, либо начинают оправдываться, либо пытаются скрыть свой позор. А тут человек открыто говорит, что рад произошедшему.

– Впрочем, прошу простить, господа, – продолжил граф, – мне нужно поприветствовать ещё нескольких старых друзей. Увидимся позже.

И он двинулся вглубь зала, оставив меня наедине с толпой любопытных. Те ещё немного постояли, обсуждая странное поведение графа, потом потеряли интерес и разошлись по своим делам.

А я, воспользовавшись моментом, направился к длинным столам с закусками. Всё‑таки хорошо быть не просто охранником, а ещё и целителем. Ведь просто охранники стоят где‑то там, в углу, и кушать им нельзя. А вот с целителями в этом мире церемонятся, разрешают хоть что угодно и даже не всегда смотрят на сорт.

Столы ломились от еды. Тут были и мясные нарезки всех видов, и рыба, от солёной сёмги до копчёного осетра, и сыры, каждый из которых наверняка стоил больше, чем месячная зарплата простого работяги. Фрукты, выпечка, канапе с икрой, какие‑то замысловатые салаты в маленьких вазочках. Всё это великолепие охранялось армией официантов, готовых в любой момент подскочить и подлить вина или предложить очередную порцию деликатесов.

Взял тарелку, наложил себе всего понемногу. Мясной рулетик таял во рту, сыр с плесенью оказался неожиданно вкусным, а икра… ну, икра и есть икра, тут сложно промахнуться. Краем глаза заметил, как несколько гостей бросают на меня косые взгляды. Понятно, третьесортный целитель, нагло поедающий деликатесы – это явно не вписывается в их картину мира. Но и сказать что‑то они не решаются, всё‑таки я при графе, а с Аксаковыми ссориться желающих мало.

Пока жевал, думал о том, что надо было взять с собой енота. Он бы сейчас сидел под столом и ждал, когда я суну туда пару тарелок чего‑нибудь вкусненького. Но увы, этот пир только для меня. Остальные предпочитают общаться между собой, плести интриги, обмениваться колкостями и строить козни. А мне остаётся только наблюдать и набивать желудок.

Аксакова тем временем утащили какие‑то старые друзья. У них там свои развлечения, свои разговоры, в которых мне делать нечего. Я же просто наслаждался вечером как умел. Такие приёмы созданы для того, чтобы заводить новые знакомства, обрастать связями, заключать договора. Одним словом, на этот праздник многие пришли как на работу.

А я, кстати, тоже своего рода бизнесмен! У меня, между прочим, клиника своя есть.

Так что когда наелся, решил – а чем я хуже? Пойду тоже связи заводить.

Сказано – сделано. Доел последний рулетик, вытерся салфеткой и пошёл искать коллег. Правда, это оказалось не так‑то просто, ведь все здесь были одеты в примерно одинаковые строгие костюмы и общались между собой закрытыми группками. Могли бы хоть таблички повесить, мол, здесь общаются промышленники, здесь сфера развлечений, там медиамагнаты, тут говорят между собой воротилы авторынка или производители оружия, а в этой скромной комнатке сидят целители и договариваются о новых стандартах лечения, например. Вот так было бы удобнее, но увы.

Взял бокал игристого, чтобы не выделяться из толпы, и подошёл к одной кучке людей. Пожилой мужчина с аккуратной бородой что‑то втолковывал двум собеседникам помоложе, активно жестикулируя.

– Так дела не делаются, господа! – возмущался он. – Нельзя просто так взять и отменять перевозки в дальние регионы! Там ведь люди живут, им товары нужны!

– А почему вы сами не займётесь этими перевозками? – пожал плечами один из собеседников. – Если мы отменим маршруты, рынок освободится, и вы сможете подзаработать.

– Да я не специализируюсь на дальних расстояниях! – замахал руками старик. – Мои перевозки только до пятисот километров от столицы, не дальше. Там другая специфика, другие караваны нужны, другая охрана…

Понятно, эти занимаются логистикой. Они продолжили спорить на тему того, сколько охраны надо отправлять с колонной, и высказывать недовольство тем, что в империи собираются вводить новые сборы на топливо и налог на передвижение по федеральным трассам. А ещё дороги в стране откровенно паршивые, и чинить их никто не собирается.

Подошёл к другой кучке, а там дорожники обсуждают, что эти долбаные логисты уже достали. И так выделяется мало средств на ремонт и охрану дорог, так эти утырки ещё и экономят на всём, перегружают караваны сверх всякой нормы, и мало того, постоянно жалуются на дорожное покрытие. Которое они сами и убивают своими перегруженными телегами!

Так и ходил от кучки к кучке, выслушивая их разговоры. Железнодорожники жаловались друг другу, что давно пора повышать цены на перевозки, но это не разрешают в министерстве, потому приходится работать в убыток. Хотя я смотрел на них и почему‑то они ну совсем не были похожи на тех, кто работает в минус. Когда на тебе часы за несколько миллионов рублей, а на пальцах перстни с камнями размером с виноградину, разговоры о работе в убыток звучат как минимум неправдоподобно.

Производители жаловались на поставщиков, мол, сырьё дорожает, сроки срываются, качество падает. Поставщики жаловались вообще на всё подряд – на производителей, на логистов, на правительство, на погоду и на положение звёзд. Шахтёры жаловались на расходы при транспортировке руды, попутно обсуждая новые методы укрепления тоннелей при проходке через нестабильные породы. Нефтяники же не жаловались вообще, а делились друг с другом фотографиями яхт и обсуждали, какой курорт лучше выбрать для зимнего отдыха.

В какой‑то момент я случайно забрёл в боковой коридор и наткнулся на дверь с табличкой «Сигарная комната». Решил заглянуть – может, там найдутся целители.

Зашёл и сразу окунулся в плотное облако ароматного дыма. Здесь было тихо, спокойно и как‑то торжественно. Представительного вида мужчины разных возрастов сидели в глубоких кожаных креслах, пускали облачка дыма к потолку, и в комнате царила звенящая благоговейная тишина. Никто не разговаривал, не спорил, не жаловался. Просто сидели и курили, каждый погружённый в свои мысли.

Я присел в свободное кресло, сигару брать не стал – не моё это, всё‑таки лёгкие беречь надо, врач я или нет. Так и сидел минут двадцать, наблюдая за этим странным ритуалом молчаливого курения.

Наконец один из присутствующих, пожилой мужчина с аккуратной седой бородкой и цепким взглядом, докурил сигару, аккуратно затушил её в пепельнице и поднялся с кресла.

– Давайте повысим цены, господа, – негромко проговорил он.

Остальные согласно кивнули, не произнеся ни слова. Мужчина неспешно прошёлся по своим лёгким малым исцелением – я чётко видел характерное свечение целительской энергии – и спокойно вышел из комнаты.

Ага, понятно. Видимо, нашёл наконец целителей. Вот только и говорить с ними явно не о чем, их и так всё устраивает. Они сидят тут, попыхивают дорогими сигарами, периодически договариваются о повышении цен на свои услуги, и жизнь у них прекрасна. Никаких жалоб, никаких проблем, никаких конфликтов. Идиллия, да и только.

Впрочем, чему удивляться. Целители в этом мире – это элита из элит. Их мало, спрос на них огромный, и они могут диктовать любые условия. Разве что, первосортных лечат бесплатно по приказу системы, тогда как остальным подобная роскошь недоступна. А если кому‑то не нравится – пусть попробует обойтись без целителя, посмотрим, как долго он протянет.