Галопом по окопам, или Квест для невезучей попаданки (СИ) - Малеёнок Светлана

Глава 13. Кто они?

- Что? – пискнула я, со страхом вглядываясь в лица детей и вроде бы вполне вменяемой и приятной женщины.

Справа от меня кто-то хрюкнул. Я с подозрением посмотрела на надувшего щеки Рауна, когда слева от меня громко и тоненько засмеялась малышка. Я перевела с нее взгляд на улыбающееся лицо женщины, и у меня от души отлегло.

- Фу! Ну вы меня и напугали, эйре Гертруда! Я в последнее время такого насмотрелась, что и в такое вполне могла поверить! И все же, кто вы?

- Мы – сумасшедшие! – все так же улыбаясь, повторила женщина.

- Не, ну хватит! Шутка затянулась. И, кстати, откуда Селестия знает это слово?

- Кто такой «кстати», я не знаю, но Селестия это слово слышит чуть ли не с пеленок! И да, сумасшедшие мы по официальной версии хранящихся в доме умалишенных документов. Такими нас признали наши семьи и… просто выкинули из своей жизни, отправив в это ужасное место.

- Как это? Не понимаю, - замотала я головой, - «признали семьи»? Значит, вы не из одной семьи?

- Конечно не из одной! – Гертруда ссадила малышку со своих колен и, улыбаясь, что-то ей шепнула в ушко. Малышка хитро на меня взглянула и, громко топая ножками, убежала куда-то в темноту.

- Так как же вы здесь оказались все вместе? Да еще каким образом это связано с сумасшедшим домом?

- Все просто и одновременно сложно, - всегда улыбчивое лицо женщины помрачнело, уголки губ опустились, и она сразу стала выглядеть старше, как человек, проживший жизнь, полную лишений. – Я не простолюдинка. Я – маркиза! После смерти мужа от меня самой отказались мои собственные дети, дочь и сын. Они признали меня сумасшедшей и отправили в этот дом для того, чтобы беспрепятственно, не выделяя мне вдовью долю, поделить наследство.

Я ахнула, прижав руки к губам. Я даже представить себе не могла, как можно отказаться от собственной матери.

- Да, девочка, вот так бывает, - грустно кивнула она и улыбнулась уголками губ, когда глаза ее оставались грустными. – Но я не ропщу! Я сама виновата в том, что мои дети выросли настолько черствыми. Я слишком много в свое время занималась балами и нарядами и совсем не занималась детьми. Не дарила им свою любовь и заботу. Так что все справедливо, «что посеешь, то пожнешь».

- И у нас так говорят, - кивнула я и тут же внутренне сжалась. Сколько уже раз я неосторожно оброненными фразами давала понять, что я очень издалека, и не сосчитать. Но Гертруда лишь слегка приподняла бровь, явно отметив про себя то, что я сказала, но пока вопросов задавать не стала.

- Так вот, когда я оказалась в том мрачном замке, то в этот же день бежала. Видимо, мои конвойные не ожидали от меня, пожилой женщины, такой прыти, вот мне это и удалось!

- Но вы же совсем не пожилая! – не удержалась я от восклицания.

- Об этом чуть позже, дитя мое, - лукаво улыбнулась моя загадочная собеседница.

- Хорошо. Но как вы переплыли широкую реку? Вы же, наверное, не знали про спрятанную под плакучей ивой лодку?

- Сначала не знала. Но обо всем по порядку! Я знала, что меня сразу бросятся искать, и, возможно, с собаками. В какой стороне река, я знала, поэтому, как только сбежала, спряталась в маленькой каморке у черного хода, там, где держат уборочный инвентарь, но дверь на улицу раскрыла настежь, чтобы думали, что меня нет в замке. Уже был поздний вечер, и, видимо, мои преследователи подумали, что бабка никуда не денется, далеко не убежит, решили идти с утра меня искать.

- Мама Гертруда, давайте я вам чаю принесу? – осторожно тронув женщину за рукав, спросил мальчишка, тихонечко сидевший рядом. А я первый раз услышала, как он к ней обращается.

- О, а и правда, принеси! А то ливень какой идет, сразу в дом влагой потянуло, зябко стало, - Гертруда ласково погладила пацаненка по вихрастой рыжей голове.

Мальчишка сполз с дивана и ушел в темноту.

- Хорошо льет! – довольно произнесла женщина, - а это значит, дорогая, все твои следы смоет к утру! А значит, не сунутся теперь сюда ищейки несколько дней, пока дороги не просохнут.

- Ну так вот, рассказываю дальше! Ночью, как только все стихло, я тихонечко вылезла из чулана, сбегала на кухню, наелась вдоволь, да и с собой прихватила пирожков и воды. Старалась брать всего по чуть, чтобы наутро пропажи не заметили. Спрятала запас в коморке, а потом осторожно открыла щеколду, да побежала в сторону реки! Бежать приходилось извилисто, выбирая заметные вешки в виде тонкого деревца или камня приметного. Добежав до реки, я зашла в воду, оставляя в глине глубокие следы. А затем осторожно по ним назад вышла, да побежала назад по своим же следам! Хорошо, что ночь была лунная, все видно было, но я боялась, что могут и меня увидеть из замка, но удача в тот раз была на моей стороне. Я вернулась тем же путем и спряталась в кладовке.

- Потом был очень трудный день! Я и носа не смела высунуть оттуда, да и просто пошевелиться. Тело затекло и болело, просто страсть! Но делать было нечего, вытерпела. Судя по разговору за дверью чулана, меня весь день искали. Немного вокруг замка, но больше за рекой. Из этих же разговоров я и узнала об этой деревеньке да о лодке, которую, по их словам, никто не трогал. Затем, следующей ночью, я осторожно вылезла из своего убежища и тем же путем вернулась на реку. Нашла лодку, захваченным с кухни ножом перерезала веревку и переплыла на этот берег.

Переночевала в деревне, в чьем-то сарае на подворье с дальнего края деревни. Ну а наутро позаимствовала корзинку да весь день по полю на окраине деревни и проходила. Ну, будто бы собирала травы да ягоды.

- А как же вас не схватили, эйре Гертруда? Раз вы все время на виду были? – не выдержала я, перебив женщину.

- Мама Гертруда, вот ваш чай! – вернулся Раун с небольшим деревянным подносом, на котором стояли две большие кружки с ароматным травяным настоем да деревянная же крынка с медом.

Я взяла свою кружку, поблагодарила мальчишку и, прикрыв глаза, с упоением вдохнула необыкновенно вкусный запах луговых трав и цветов. А тем временем Раун принес и два пестрых лоскутных пледа, один заботливо накинул на плечи женщине, а второй мне. И так приятно стало от такого простого знака внимания, что аж глаза защипало от набежавших невольных слез. При всех немалых деньгах моего отца, в моей семье и десятой доли той заботы никогда не было. Я отхлебнула горячего травяного чая и подняла глаза на задумавшуюся о чем-то женщину.

- Гертруда, а так как же вас не схватили тогда на поле?

- Да потому, что ягоды и травы собирала женщина средних лет, а они искали старушку! – лукаво улыбнулась моя таинственная собеседница. А я и зависла.

- Да, я тоже помню, что на рынке видела старушку, тогда как так получилось? Вы очень даже еще молодая женщина!

- Да какая же я молодая!? – засмеялась Гертруда, махнув на меня рукой. – Мне скоро сорок семь лет исполнится!

- Конечно молодая! У нас в вашем возрасте даже рожают еще! – успокоила я женщину, а сама чуть не подавилась чаем, сообразив, что опять выдала это загадочное «а у нас»!

На что женщина лишь снова улыбнулась, ничего не спросив.

Уткнувшись лицом в чашку, я маленькими глотками пила чай, усиленно изображая, что не могу оторваться от такой вкуснятины. Ощутив, что больше мои щеки не полыхают, словно костер, вопросительно посмотрела на Гертруду, ожидая продолжения невероятного рассказа.

- Ну, теперь мы дошли до главного, Элея! В тот замок, именуемый сумасшедшим домом, привозят совершенно нормальных людей. Вернее тех, у кого с головою все в порядке, но зато кому-то из родственников они очень мешают добраться до наследства. И все те люди, что томятся в мрачных застенках, это аристократы с магическими способностями.

- Что? Магическими? – я сидела, открывая и закрывая рот, понимая, что все эти разноцветные чешуйки полоза с необыкновенными свойствами лишь цветочки по сравнению с тем, что я теперь узнаю.

- Да, дорогая! Каждый аристократ несет в себе хоть какое-то магическое умение. Я, например, могу наводить морок на себя, могу казаться старше или моложе. Когда меня посадили в карету, что отвезла меня в тот мрачный замок, в карету я садилась в черном плаще с капюшоном, закрывавшим лицо. Поэтому сопровождающие не знали, как я выгляжу. Выходила же я по прибытию уже в виде старушки, вот и не ждали от меня мои надсмотрщики такой прыти! – засмеялась Гертруда, ставя на поднос опустевшую чашку. Я же лишь восхищенно покачала головой, слушая этот фантастический рассказ.