Системный Творец (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич

Брэнн получил удар по плечу. Корень монстра вонзился довольно глубоко, и мужчина упал, стиснув зубы. Я бросился к нему, разрубил корень у самой земли и оттолкнул его в сторону. Мужчина тяжело дышал, но продолжал сжимать оружие и снова встал, в глазах у него плескалась лютая решимость.

Рагварт стоял насмерть в центре, его меч сверкал, но и он успел схлопотать несколько удушающих щупалец, и кровь лилась по его щеке. Я видел, как товарищи падали и вставали снова, как люди стояли лицом к лицу с законом жизни: убей или будь убит.

Одна из тварей кинулась прямо на Рагварта. Она сноровисто оплетала его ноги и пыталась уронить мечника. Я бросился между ними, опустился, ударил по корню, и он порвался, но отдача ударила меня по локтю. Я ощутил боль, как будто кто-то вбил в руку раскалённый прут. Рагварт сжал клинок, кивнул, выпрямился, и мы снова вгрызлись в толпу.

Казалось, что этой битве не будет конца. Крови было много. Когда мы были максимально вымотаны к нам приблизился Корневой Оплот. Умная тварь явно выжидала подходящего момента. Он размахнулся, и несколько наших почти оказались под ударом, но вдруг по монстру прилетел небывало сильный удар.

На горизонте показался другой отряд. По всей видимости подмога, о которой говорил Эдварн, пришла. Она появилась так вовремя, что мне показалось, будто сама судьба дала нам ещё один шанс.

Люди из города, закованные в броню, приближались необычайно быстро. Над ними вспыхивали названия множества умений, да так быстро, что я не успевал их прочитать. Поголовье монстров стало уменьшаться с небывалой скоростью.

Один из воинов поднял руку и из земли вырвалась колонна камня, которая, словно гигантский колун, придавила Корневой оплот. Другой махнул, и в воздухе прорезался серп света, разрубивший монстра пополам. Третий ударил щитом по земле и вокруг разгорелся огненный венец, который сжёг десяток мелких порослей. Они действовали согласовано, как хорошо обученный механизм, их умения были разрушительными и быстрыми.

Мы, уже еле державшиеся на ногах, добивали тех, что оставались, но сил в руках почти не было. Я чувствовал, что стоит сделать ещё шаг, и упаду. Но чудо случилось, твари кончились. Их тела осыпались на поле, и воздух наполнился запахом мокрой гнили.

Я стоял, опираясь на топор. Сердце колотилось, тело дрожало. Это была победа. Но в глазах новоприбывших воинов я увидел не облегчение, а тревогу.

Один из них шагнул к командиру и медленно снял шлем. Лицо у него было усталое, суровое, глаза — как у человека, уже увидевшего слишком много.

— Эдварн… Мы получили сигналы с Великого леса. Там…

Он осёкся. Его взгляд, тяжёлый и мрачный, метнулся сторону. Туда, откуда пришли монстры. Остальные бойцы переглянулись, и я почувствовал, как холод пробежал по спине.

— Лес… больше не под контролем.

После этих слов над поляной повисла гробовая тишина. Я не понимал смысла сказанного, но по лицам моих товарищей ясно было одно: случилось что-то страшное. Настолько страшное, что наш бой был лишь прелюдией.

Глава 8

Воздух над полем боя, еще несколько минут назад рвущийся от криков, звонов стали и хруста ломаемой древесины, теперь был густым и тяжёлым. Он вязко стелился у земли, перемешивая запах свежей крови, смолы и странной, сладковатой гнили, исходящей от тел монстров.

Стонала не только земля, усеянная обломками и тёмными лужами, но и люди. Стонал Рагварт, зажимая окровавленную рану на щеке, стонал Брэнн, пытаясь вправить плечо, упираясь ногой в труп Поросли. Я стоял, опираясь на топор, и чувствовал, как каждая мышца в теле горела отдельным, ярким огнём. Дыхание сходилось в горле узкими, рваными спазмами.

Эдварн, с лицом, залитым потом и грязью, стоял рядом с командиром прибывшего отряда.

— Капитан Горст. — голос Эдварна звучал хрипло, но собранно. — Спасибо за подмогу, вы вовремя.

Мужчина кивнул, коротко, без эмоций. Его взгляд скользнул по нашему потрёпанному отряду, будто составляя безжалостную смету потерь.

— Мы получили сигнал бедствия с тринадцатого форпоста Великого леса. — начал он, и его слова падали, как камни в мёртвую воду. — Они сообщили, что началось то, чего мы все так боялись.

Эдварн замер, а его пальцы непроизвольно сжали рукоять топора.

— Получается, что все порубочные отряды… Мертвы? — переспросил он, и в его голосе впервые зазвучало нечто, похожее на неподдельный ужас.

— Все. — подтвердил Горст без колебаний. — Выживших нет. Твари шли сплошной стеной. Гарнизоны на границе пытаются сдержать натиск, но… — он резко махнул рукой в сторону бесконечных полей. — … как видишь, фронт прорван. Ручейки монстров уже просачиваются.

Я почувствовал, как холодный комок опускался в желудок. «Великий лес», «порубочные отряды», «гарнизоны» — эти слова складывались в картину грандиозной катастрофы, масштабы которой моё сознание отказывалось охватить. Это был не просто одиночный набег, это было начало чего-то чудовищного.

— Баронесса уже отправила доклад в столицу, — продолжил Горст, — ждём указаний. Но пока их нет, действуем по обстановке. Собирайте добычу, — он кивнул на поле, усеянное телами монстров, — все, что сможете унести. И быстро. Отряд добытчиков распущен до особого распоряжения. Рисковать людьми ради вывоза хлама сейчас — глупость. Так что тащите на себе. Остальное… — его лицо скривилось в безразличной гримасе. — … сожжём. Чтобы не прорастало.

Эдварн молча кивнул. Его плечи, ещё секунду назад напряжённые, слегка опустились, не от слабости, а под тяжестью принятого решения. Он обернулся к нам, к своим измотанным, искалеченным бойцам. В его глазах не было и тени сомнения, только стальная воля.

— Вы все слышали. — его голос, низкий и хриплый, резал тишину. — Собираем трофеи. Только ценное и только то, что можем унести.

Ответом было молчаливое, усталое движение. Никто не спорил. Правила игры резко изменились, и выживал теперь тот, кто действовал быстрее и умнее.

Началась странная, почти похоронная церемония. Мужчины, ковыляя и сплёвывая кровь, принялись обшаривать тела поверженных тварей. Лиор и Брэнн, действуя в паре, отрубали самые крепкие на вид клыки или когти, срезали участки необычно прочной коры. Рагварт, с перевязанной головой, собирал отрубленные щупальца Лиановых Скользней, скатывая их в плотные, липкие клубки. Кэрвин, всё ещё сипящий, но уже на ногах, методично вытаскивал из туш стрелы, которые можно было использовать повторно.

Я наблюдал за ними несколько секунд, чувствуя странный разлад. Их добыча была грубой, материальной, понятной в этом мире — зубы на сувениры или амулеты, прочная кора для доспехов, щупальца, возможно, для каких-то зелий… Но мне всё это было не нужно. Моё сокровище было под ногами, и его никто не замечал. Сердце забилось чаще.

Я отстегнул от пояса свёрнутый холщовый мешок, который взял с собой почти на автомате, повинуясь смутной надежде. Развернул его. Горловина мешка зияла тёмным провалом, словно жаждущим ртом.

Я начал с того места, где мы приняли основной удар. Под ногами хрустела щепа — крупная, размером с ладонь, и мелкая, почти стружка. Всё это было испещрено странными узорами, будто бы древесные кольца на мгновение застыли в момент взрыва. Некоторые обломки были тёплыми на ощупь, другие неестественно холодными. И все они, как я уже успел заметить краем глаза, отливали мягким, едва уловимым системным свечением. Щепа Лесной Поросли. Обрезки Лианового Скользня. Осколки Корневого Оплота. Десятки, сотни единиц ценного, нет, бесценного для меня материала, который все остальные считали мусором.

Я работал быстро, почти не разгибаясь, сгребая щепу в кучу и закидывая в мешок. Пальцы цеплялись за острые края, но я почти не чувствовал боли — только нарастающую, почти детскую радость кладоискателя. Мешок быстро тяжелел, наполняясь сухим, звонким хрустом.

Вскоре он оказался наполовину полон. Спина горела огнём, но останавливаться было нельзя. И тут меня осенило. Зачем тащить эту тяжесть на себе, если можно схитрить?.