Газлайтер. Том 37 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Маша, — говорю я, передавая ей мыслеобраз, — смотри, кого нашёл.

Брюнетка, которая уже грызёт пятое яблоко — очень уж оно вкусное, да и мы без обеда, — принимает картинку, хмурит лоб.

— Красивая?.. — протягивает бывшая княжна Морозова с удивлением, перекидывая Синий меч в другую руку. — Но почему едет с Дианой? Не предала же она нас?

— Вряд ли, — отвечаю спокойно, чуть прикрыв глаза, продолжая наблюдать через Ломтика. — Посмотри внимательнее.

Маша сосредоточенно вглядывается в воспоминание, которое я ей передаю, будто хочет уловить скрытую деталь.

— Ну да, едет, — неуверенно произносит она. — Сидит спокойно, как все остальные. И что?

Я усмехаюсь, качая головой.

— Красивая никогда не ездила верхом. Она перемещается тигрицей. Да и остальные дела привыкла делать в зверином облике.

— Это точно, — кивает Маша. Она редко видела Красивую, но помнит её в основном в полосатой шкуре.

— И этот золотой обруч на плече, видишь?

— Больше на ней нет украшений… Может, артефакт?

— Верно. Похоже, обруч и держит её в человеческом облике. Это артефакт принуждения.

Маша качает головой, поджав губы.

— Даня, ты хорошо знаешь привычки своей воительницы, — говорит она с оттенком ревности, пытаясь сделать голос безразличным.

Что ж, раз в год и палка стреляет. Вот и обычно неревнивая Маша, которая этим качеством разительно отличается от той же Светки, сейчас проявила нетипичную для себя натуру.

— Не только её, — отвечаю. — Например, Камила обожает ожерелья, бусины и любые украшения на шею. А Светка, когда нервничает, хрустит чем угодно — орехами, чипсами.

Маша краем губ улыбается, будто не хочет, но не может удержаться.

— А я? — спрашивает она с любопытством.

Я поворачиваюсь к ней и киваю на ближайший куст, у которого верхние листья покрылись тонким инеем.

— А ты подмораживаешь всех вокруг, когда ревнуешь, — отвечаю я.

— Ой… — брюнетка опускает глаза и с удивлением восклицает: — Но я не выпускала технику!

— Это голая сила, ага.

— Я что, настолько сильная⁈

— Скорее, ты адаптивная, — улыбаюсь. — У тебя произошёл резонанс с Синим Мечом, — киваю на древнее оружие херувимов в руке благоверной. Раз мы находимся на враждебной территории, то Маша и убирать его не стала. — Меч подхватывает твои сильные эмоции.

Маша рассматривает кристаллы инея, которые медленно тают на листьях, и тихо смеётся, уже без тревоги.

— Ну хоть красиво выходит.

Пыхтиш, которому понравилось ходить на четвереньках, подходит к кусту и, принюхавшись, съедает листья с инеем. Освежился, а то ему жарко в мохнатой шкуре.

Дикий яблоневый сад, Темискира

Маша сидела рядом с Даней, пытаясь до конца осознать — до какой степени он знает их всех. А ее саму конкретно? Вот значит каково быть женой телепата! Мысли читает — само собой, но он ведь еще и всё помнит! Вообще это хорошо — не забудет годовщину их свадьбы.

Она уже собиралась еще поспрашивать Даню о привычках «сестер» — полезная ведь информация, — как по мыслеречи связалась Света. К тому же она чем-то хрустела. Маша тут же улыбнулась, вспомнив слова Дани о привычке блондинки когда нервничает.

— Маш, ну чего там у вас? — потребовала ответа бывшая Соколова.

— Почему ты опять нервничаешь? — удивилась Маша: — Я же сказала: женщины на этом острове ненормальные.

Света фыркнула и продолжила хрустеть сухариками, судя по всему.

— Да с чего ты вообще взяла, что я нервничаю? — спросила светловолосая «сестра» в голове.

— Сестринское чутьё, — ответила Маша, наблюдая, как Данила снова прикрыл глаза. Видимо, снова следит за амазонками. — Не о чем тебе волноваться. Женщины здесь сумасшедшие — они ненавидят мужчин.

Светка фыркнула.

— Да просто потому что эти бабы не видели нормальных мужчин! А как распробуют Даню — так и нормализуются! А оно нам разве надо⁈

Маша прикрыла ладонью рот, чтобы не рассмеяться вслух: Светкина прямота всегда была камнем преткновения между серьёзными планами и бытовым хаосом.

— Светка, — вздохнула бывшая княжна Морозова, — ты неисправима.

— И не собираюсь исправляться, — буркнула блондинка.

— Ой, всё, потом договорим, — Маша оборвала мыслеречь, заметив что Даня достал светящийся связь-артефакт.

— Разве на острове есть связь? — удивилась брюнетка, наблюдая, как Даня касается артефакта пальцами.

— Покров Гестии и не влиял на доступ к порталам, но закрывал связь и источник сигнала, — отвечает телепат. — Кстати, теперь Темискиру могут заметить очень многие.

Как раз в этот момент с моря доносится очередной рёв, но Даня не обратил на него внимания. Он включил связь-артефакт, из которого прозвучал смутно знакомый голос:

— Ваше Величество? Данила?

— Да, Владислав Владимирович, я на связи. Слушаю.

Тут только Маша признала Красного Влада, бессменного начальника Охранки. Вот же интересно: Даня отвечает обычным голосом, даже со скукой, а когда даже отец Маши, князь Морозов, принимал звонок от царского брата, то сразу подбирался — важный человек звонит! Но из них двоих — Красный Влад и муж Маши — второй точно важнее, намного важнее, и Марию брала гордость за супруга.

— Данила, я, на самом деле, всего лишь хотел напомнить, — голос Владислава Владимировича стал мягче, почти дружеским, — у нашей Оли скоро день рождения.

— У Ольги Валерьевны? — уточнил Данила.

— Верно, — подтвердил Владислав Владимирович. — Было бы неплохо, если бы ты поздравил её лично. Она, сам знаешь, многое делает для Золотого на пользу нам всем.

Маша едва заметно напряглась. Слишком уж подозрительно звучал этот мягкий тон. Начальник Охранки пользовался приёмами, которые женщины применяют, когда хотят добиться своего. Ласково, обтекаемо, но так, что отказаться невозможно.

— Помню про праздник, Владислав Владимирович, — ответил Данила коротко. — Постараюсь заскочить, но ничего не обещаю.

— Конечно-конечно. До скорого, — быстро завершил тот.

Связь-артефакт погас, и тишина вновь окутала рощу. Маша взглянула на Даню и весело прищурилась:

— Ты даже в эпицентре диверсии находишь время для светских звонков, дорогой.

Даня усмехнулся:

— Работа — она и есть работа, даже среди диких яблонь, — ответил он с ленцой. — К тому же я не знал заранее, по кавому поводу звонил Владислав Владимирович. А он — второе лицо в Царстве. Мало ли, вдруг случилось что-то важное.

Маша кивнула, но про себя подумала, что Владислав Владимирович — тип хитрый и коварный. Не зря, наверное, шлёт такие «дружеские» напоминания. Возможно, они с Царём вместе пытаются обхаживать Даню, подбирая момент, чтобы заманить его поближе к трону. Ладно бы, если всё действительно ради Ольги Валерьевны — та лапочка, и Маша к ней относится тепло, даже дружит. Её в род можно. Но ведь эти двое не остановятся на одной Оле — протолкнут ещё каких-нибудь племянниц, кузин и прочих «ценных союзниц». У Дани ведь разрешено многоженство!

«Вот о ком стоило бы Свете переживать, — подумала Маша, сдерживая усмешку. — А то боится она этих ненормальных амазонок. С амазонками и их полубогиней мы как-нибудь разберёмся. А вот Царь с Охранкой — куда опаснее угроза для нашего семейного счастья».

Мы с Машей уходим на другую поляну. Я решил сменить место встречи и выбрал ровную площадку под высокой отвесной скалой. Удобное местечко, защищённое от ветра и рева с моря, которого становится всё больше.

Пыхтиш остался у опушки, пыхтит себе под нос, а мы неспешно идём в центр поляны.

Снова связь-артефакт оживает. Теперь звонит Зар. Я вздыхаю, принимаю.

— Ваше Величество, надеюсь, не сильно отвлекаю.

— Да какая уже разница, — отмахиваюсь. — Говори, что хотел.

— Вы вернётесь в Багровый дворец до послезавтра?

Я тут же настораживаюсь — просто потому что кто этого лорда Зара знает? Хитрющий он.

— А тебе я зачем нужен послезавтра?