С мечом среди звёзд - Швынденков Михаил

Декан сама подошла ко мне.

– Матвей, а для тебя имеет значение, какие оценки у тебя будут стоять за первые курсы?

– Нет, лишь бы был проходной балл.

– Я спрашивала у преподавателей, оценку «удовлетворительно» готовы выставить все, чтобы не тратить время на амулетчика.

Я отдал ей свою зачётку и через неделю получил её с отметками «удовлетворительно» по всем дисциплинам первого и второго курса. То есть формально я это всё прошел, у меня нет «хвостов». Отлично! Я, конечно, просмотрю весь материал, который должен был изучать в соответствии с программой, но мне не нужно уже бегать за преподавателями или восстанавливать конспекты. Просто отлично!

Вот с таким хорошим настроением я шёл в библиотеку. Путь мне преградила Староверова Анфиса.

– Здравствуй. Так ты тоже студент? Я думала, что ты преподаватель и приказал мне идти на факультет амулетчиков. А теперь я по твоей милости в полной заднице. Это не факультет, а полный отстой!

Я беру девушку под локоток, и увлекаю в сторону библиотеки, а сам поддерживаю разговор.

– А куда ты хотела поступать?

– Я всю жизнь мечтала быть целителем.

Разговаривая, мы зашли в библиотеку, я провёл девушку в преподавательский зал, который сейчас был пуст.

– Ты знаешь все базовые движения руками? Умеешь вписывать руны в амулеты? Сколько у тебя есть целительских амулетов?

– Основные движения знаю. А целители рунами не пользуются, это считается непрофессиональным.

– Анфиса. Я и сам собирался попасть на целительский факультет. Но меня не взяли, поскольку я старше предельного возраста. Взяли только на третий курс к амулетчикам. Но я совершенно не унываю. Я собираюсь за эти три года стать полным магом. Пусть у меня будет диплом амулетчика, но я буду знать все направления магии и смогу работать в любом направлении. А что будет нужно в жизни, там «будем посмотреть». На нашем факультете учат плохо, но и задают мало. Ты никогда не предъявляй претензий преподавателям. Никогда! Запомнила? Ты скажешь, я же хочу стать сильным магом! А кто тебе мешает? Смотри, вот на полке учебные программы. Вот программа факультета целителей, а это наша. Смотри внимательно. Первый семестр изучается практически одно и то же. Общие сведения о магии, о безопасности и так далее. Разница в том, что у целителей рассказывают подробнее и спрашивают строже. Но рассказывают не подробнее, чем написано вот в этих учебниках. Берёшь учебник и изучаешь. А когда втянешься в это дело, будешь успевать изучать и ту программу и эту, хотя они со второго курса будут уже разными.

– Анфиса, самое главное, не повторяй за кем-то глупость о том, что руны и амулеты, это что-то недостойное твоего внимания. Мой знакомый не был целителем, но у него были амулеты по очистке ран, остановке кровоснабжения, сращиванию тканей, рассасыванию тромбов. И с этим набором он в полевых условиях делал полостные операции и спасал жизни людям.

– Как-то не верится…

– Запомни главное. Совершенно неважно, на какой факультет ты поступила. Захочешь, выучишь две, три специальности. А к амулетчикам я тебя отправил, потому что в этом Отделении практически нет аристократов. Там легче учиться, потому что проще отношения между студентами. Ты ведь от аристократов пострадала?

– А нам сказали, что в библиотеке нам нечего делать, нужно только конспекты писать.

– А это обратная сторона медали. В Отделении проще учиться потому, что преподаватели амулетчиков за магов не считают, и, соответственно, и обучают. Ты, не пытайся что-то доказывать преподавателям, только неприятности наживёшь! Конспекты пиши и по ним готовься отвечать. Но для себя материал учи по учебнику, шире конспектов. Можно даже шире программы, но знать всё в рамках программы, это обязательно. Если что-то будет вызывать сомнения, подходи, спрашивай.

– И ты мне просто так будешь помогать?

– Я не такой, как те, от кого ты сбежала в Академию. Конечно, я мужчина, а ты очень красивая девушка, и, конечно, я был бы не против с тобой пообниматься. Но я никогда не буду ставить такие условия, что я для тебя что-то сделаю, если ты мне… Никогда! Поэтому подходи и спрашивай без всякого страха. Если я буду не в состоянии тебе помочь, я об этом просто скажу.

Потом мы до ужина сидели рядом, но изучали каждый своё. Это же повторилось и на следующий день, и на следующий.

– Анфиса, скажи, ты садишься рядом со мной, чтобы быстрее что-то спросить, или чтобы все считали, что ты моя девушка?

– А ты против?

– Нет. Только… А, ладно. Скажи, а ты хочешь это только всем показать, или действительно хочешь быть моей девушкой.

– Ты сказал, что приставать не будешь.

– Не буду. И вопросов больше задавать не буду. Приходи, садись рядом и занимайся.

Хотя мне непонятно, чем это всё закончится.

Через две недели меня вызвали в кабинет декана нашего факультета.

– Матвей, ты говорил, что тебе нужно пару часов. Я дверь закрываю, можешь делать со мной, что хочешь.

– Катерина, давай всё же определимся, я делаю с тобой что хочу, или мы правим форму твоего носа?

– Я имела в виду именно мой нос.

В Университете Чародейства и Колдовства мы изучали раздел магии, который можно сравнить с пластической хирургией. Только чародеи не режут ткани и кости, а изменяют их форму. У женщины нос был тонким в средней части, а на конце расширялся. Иногда говорят, нос «картошкой». Я чарами перемещения мягких тканей вылепил другую форму носа. Теперь нос у нашего декана был прямой, ровный, как у арабских женщин у нас на Земле.

Когда я закончил, и женщина посмотрела в зеркало, она села и расплакалась.

– Катя, не нужно меня сегодня никак благодарить. Ты лучше поезжай в город и сделай другую причёску.

Она так и сделала. На следующий день вся женская часть Академии шумела новостями, что декан факультета магии воды полностью сменила имидж. Теперь она не «синий чулок» и не монашка, а «смерть всех мужиков».

Через месяц она спросила у меня, готов ли я выкупить её замок. Мы поехали туда в выходной. Там уже дожидались нас два стряпчих: один представлял интересы Екатерины, а второй – мои. В качестве оплаты рассматривались восемь бриллиантов по двадцать карат весом. Я сам увеличил сумму оплаты, так как кроме замка я приобретал небольшую часть земли вокруг него. На этой земле находилась деревенька на двадцать домов, её пашня, и сенокосные луга. В договоре было записано, что поименованные старые слуги живут в том домике, где жили сейчас, до своей естественной кончины. При этом выполняют посильные для них работы и получают жалование не ниже золотого в месяц. Я потребовал внести в договор, что левое крыло донжона остаётся в распоряжении виконтессы Екатерины Ушаковой до тех пор, пока она не откажется, или же в течение двадцати лет.

Когда все бумаги были оформлены, и стряпчие уехали мы пошли ужинать.

– Матвей, а почем такой странный срок, двадцать лет?

– Я подумал, что через двадцать лет тебе любовники уже будут не интересны.

На эту фразу за моей спиной захохотала старая кормилица Екатерины.

– Ах ты, гад, ну я тебе сейчас!

– Катя, дорогая, давай покушаем. Про эти двадцать лет. Если ты выйдешь замуж, пожалуйста, не привози сюда своего мужа. Надеюсь, у него будет свой дом, – кормилица опять хмыкнула.

Когда мы с Катериной попали в спальню, я потрогал её лицо.

– Вот эти места мы с тобой немного поправим. Но это кости, под ними есть мягкие ткани. Если кость резко подвинуть, ткани будут деформированы, это плохо. Поэтому будем эти кости сдвигать совсем по чуть-чуть, и не чаше чем раз в две недели. За три месяца всё сделаем.

Я сделал то, что предложил женщине, а потом мы занимались любовными играми. На этот раз Екатерина воспринимала меня гораздо спокойнее, но всё равно угомонились мы не скоро. А в Академию поехали рано утром. Я настоял на том, чтобы выйти из кареты за два квартала от Академии, а не приехать вместе с деканом.

Подобных сеансов было ещё два. Потом я спросил женщину: