Багряная радуга (СИ) - Гришин Алексей

Права, разумеется. Ну и что⁈ Вот прямо сейчас выгнать этих девчонок, отправить назад, в ад, из которого нет возврата?

Д,Оффуа развернулся, внимательно посмотрел на жену, на слуг. Заговорил медленно, тщательно подбирая слова.

— Кто здесь посмеет обвинять представителя короля? Мой дом — часть посольства, здесь не действуют османские порядки. Всякий, пришедший сюда, может рассчитывать на защиту наших законов, а они рабства не признают. Кому и что не ясно?

Слуги, потихоньку пятясь назад, предпочли улизнуть из коридора, где уверенно назревал грандиозный скандал. Ну их, высокородных, пусть сами собачатся.

Рабыни прижались спинами к стене, казалось, они мечтают вжаться в нее в тщетной попытке спрятаться от надвигающегося урагана. А это, несомненно, был именно он: мужчина сжал кулаки, женщина уперла руки в бока и даже не думала отвести взгляд. Тихая, покорная восточная жена? Может быть, где-то и водятся такие, но точно не среди знати — в гаремах таких сжирают сразу. Не в прямом смысле, но жертвам от этого не легче.

— Гони их в шею, пока хозяин не пришел за своим имуществом. Знаешь, что у нас с ворами делают? Насмерть камнями забивают, вместе с семьей и слугами. Гони немедленно! Ай!

Впервые всегда уступчивый д,Оффуа жестко схватил за руку Делал, попытавшуюся прорваться к незваным гостьям и вытолкать их из дома.

— Назад. Вернись назад, пожалуйста. Они останутся здесь, а завтра я пойду к реис уль-кюттабу и потребую их освобождения. Джамиль, принеси ножовку, снимем эту гадость.

Бам! Бам-бам-бам! Кто-то со всей дури забарабанил кулаками по двери.

— Какого шайтана! Кто смеет ломиться в дом представителя короля Галлии! — Голос д,Оффуа был грозен, но не произвел ни малейшего впечатления на незваного гостя.

— Да мне насрать, чей ты там представитель! Отдай моих женщин! Люди видели, как они вошли в этот дом!

Наглец напрашивается на неприятности? Наглец их получит. Д,Оффуа открыл дверь, прямо перед ним стоял невысокий толстяк, изо рта которого мерзко воняло. Деньги на рабынь нашел, а на врача пожадничал, скотина? Ну да, не ему ж это нюхать.

— Верни моих рабынь! — О боже, ну и вонь. Господи, подай терпения.

— Пока я здесь, этот дом принадлежит Галлии. В Галлии эти женщины свободны, никто не имеет права покупать и продавать галлийцев, словно скотину.

Но толстяк не пожелал слушать, попытался оттолкнуть д,Оффуа и прорваться в коридор, где видел силуэты своего имущества. Такая грубость была немедленно пресечена ударом могучего кулака в нездоровые зубы, пара которых немедленно отлетела в уличную грязь. Наглец упал, крепко, но не смертельно ударившись затылком, дверь захлопнулась.

— Правоверные, помогите! Кафизы обокрали! Избили! Убили! На помощь! Спасите!

Чего у жителей Стамбула не отнять, так это готовности в любой момент прийти на помощь соседу. У него пожар? Помогай гасить, пока огонь на твой дом не перекинулся. Его грабят? Выручай, пока разбойники в твой дом не отправились. Иначе в большом и тесном городе долго не проживешь: сгоришь, ограбят или убьют.

А тут орут благим матом, помощи просят. Да мало ли что там случилось, сегодня ты не поможешь, завтра — тебе. Так что уже минут через десять перед Красным домом собралась немаленькая такая толпа, истово требующая справедливости. Те самые соседи, что еще днем вежливо здоровались, с пожеланиями мира и здоровья, сейчас размахивали зажженными факелами и вполне серьезно угрожали разнести дом по кирпичикам, если нечестивый хозяин не вернет чужое имущество и не отправится к стражникам, дабы понести заслуженное наказание.

Ни то ни другое в планы д,Оффуа не входило категорически.

Пришлось высунуться в окно, закричать:

— Расходитесь, дом принадлежит посольству Галлии! Женщины — граждане Галлии, они под охраной посольства!

Вместо ответа в окно полетели камни, еле удалось увернуться.

Погано. Решать что-то надо, а что?

— Чёрт возьми, вот же влипли! Придется ждать стражу, должны же они навести порядок.

— Бесполезно, — сквозь зубы процедил слуга, не отвлекаясь от работы ножовкой, боясь вместе с металлом зацепить нежную девичью кожу. — Стражники в такую бучу ни за что не сунутся, чтобы самим булыжником по затылку не получить. Тем более ночью.

— А я предупреждала, я говорила тебе… — сварливым голосом начала жена, но под взглядом супруга осеклась. Бывают у мужчин такие взгляды, когда сразу ясно, что лучше помолчать.

— Джамиль, ошейники спилил?

— Да, господин, что дальше делать? — Четко, почти по-военному, только что во фрунт не вытянулся.

— Собрать оружие, порох, пули. Пистолеты приготовить, зарядить. Сальва, этих одеть как нормальных правоверных, разрешаю перетрясти гардероб госпожи. Только ничего вычурного, приметного, чтобы скромно все.

— Сделаем. — Сальва схватила рабынь за руки и быстро-быстро повела, почти потащила на второй этаж.

— А… — попыталась-таки встрять в разговор Делал.

— А ты, милая, собираешь деньги и драгоценности. Документы не забудь, наши и слуг, больше ничего не брать. Будем уходить.

Сам рванулся в кабинет, схватил саквояж, сунул в него пачку незаполненных бланков, печати, принесенные, по счастью, сегодня вечером со службы (поработать хотел вечером, надо же), перья и чернила. Только потом надел перевязь со шпагой. Все, осталось пониже нахлобучить шляпу, укрыться плащом, и можно бежать. Только куда? Прорываться сквозь толпу?

— Ну и куда бежать? — озвучила тот же вопрос Делал. Паники в голосе нет, в руке заряженный пистолет — вот это женщина!

Дзинь! Бам! Зазвенели разбитые окна, застучали камни по стенам.

Началось.

— Джамиль, что на заднем дворе?

— Чисто, господин. Можно идти, — почти сразу прозвучал ответ.

Отлично. Д,Оффуа окинул взглядом маленький отряд. Все одеты тепло и неброско, так, как и надо. Жена и слуги вооружились пистолетами, держат их уверенно. Девчушки нервно кусают губы, но в общем держатся неплохо, визжать и падать в обморок не собираются. Осталось последнее.

Он подбежал к разбитому окну и выстрелил из двух пистолетов. Стрелял над головами, но этого хватило, чтобы воинственная толпа, как тараканы, порскнула в стороны. Ненадолго, скоро они вернутся, настроенные еще более решительно, но сейчас и этого достаточно.

— За мной. Джамиль — замыкающий.

Через пристроенную на задворках дома конюшню, в которой так и не появились лошади, беглецы вышли в маленький глухой дворик, ограниченный Красным домом и еще двумя, фасадами выходящими на соседнюю улицу. Чьи это дома, д,Оффуа так и не удосужился поинтересоваться. И черт с ними. Со двора есть выход на соседнюю улицу, туда! Назад! Какого дьявола, что происходит⁈

На соседней улице было круче, чем у их дома, тут уже явно никому не было никакого дела до беглых рабынь — какие-то люди с факелами врывались в ближайшие дома, мужские крики и женский визг неслись из разбитых окон. Выстрелов… а нет, вот и они: в доме напротив громыхнуло дважды, раздался стон, потом хрип и бульканье. Точно, кому-то перерезали глотку. Что теперь делать?

Сейчас эти сумасшедшие добегут до двора, сунутся сюда. Кого-то удастся убить, но не всех, к сожалению.

— Сюда, скорее! — Джамиль открыл какую-то дверь в соседнем доме, на которую никто другой не обратил внимания. — Ну же!

Рассуждать некогда, все забежали внутрь, заскрипели петли, зашуршал засов.

— Уф-ф, успели, слава Всевышнему! — Кажется, слуга смахнул пот со лба. Темно, но силуэты как-то можно различить.

— Сидим тихо, ждем, — шепотом скомандовал д,Оффуа.

А что еще остается?

Слышно, что еще какие-то люди ворвались во двор, сквозь редкие и мелкие щели ничего не разглядишь, только отсвет факелов.

— Дверь осталась открытой, господин. В нашем доме шум и крики. Или соседи разбежались, или полезли в драку. Слышите?

Кто-то длинно и заковыристо выругался. Потом скомандовал:

— Разгоните это быдло, узнайте, куда делись жильцы. Любой ценой узнать, если жизнь дорога!