НеТемный 8 (СИ) - Изотов Александр

— Я лишь защищался, — спокойно ответил я.

— Да, ты не нападал в ответ.

— И тратил силы…

— Эх, — Кенна с досадой вздохнул, — А мозги у тебя не бросские, права была Мать. Ты вот сразу догадался, — он отмахнулся, — Некоторые мои ученики ходили неделями, пытаясь понять свою ошибку.

— Так что ты делал?

— У бросской крови есть одно свойство…

Я думал, он сейчас скажет про сжигание Тьмы, но дальше Кенна меня искренне удивил.

— Тот огонь, который ты чувствуешь внутри, в своей крови, и который якобы питается яростью, — он сделал акцент на слове «якобы», — На самом деле его дровами служат совсем другие эмоции. Ярость лишь распаляет, как воздух.

Хм-м-м… Я думал, что меня уже сложно удивить, но в этот момент выругался сам на себя за то, что был так слеп. Владеть стихиями огня и воздуха, и не видеть аналогии с бросской кровью и яростью?

Да, по тугодумию я среди броссов занял бы… эээ… я бы, наверное, даже не нашёл бы, где такие состязания проводятся.

— Бросский огонь сжигает низменные чувства, — прошептал я, догадавшись.

— Бросский огонь не питается яростью. Он и есть ярость… А питается он… — тут Кенна, принявший важный вид, осёкся, — Что ты сказал? Ну вот, скрой меня Хморок, и тут ты сам догадался!

Я лишь отрешённо кивнул, полностью погрузившись в свои мысли. Как я не видел этого раньше? Ведь тот же страх, сковывающий сердце… Стыд, печаль, и ещё целый букет эмоций, убивающих человека изнутри — это неотъемлемые признаки Тьмы!

Тёмный маг с самых первых шагов учится контролировать этим эмоции, чтобы Тьма, которая и так поразит его душу, не сожрала её раньше времени. И особенно хорош тот Тёмный маг, который достигает хладнокровия ледяного камня.

Но это первые шаги Тёмного мага. Это самые азы, которые потом забываются, становясь частью разума, превращаясь в рефлексы.

Это было так давно, что я и забыл о такой простейшей истине… Я забыл свои первые ощущения, когда коснулся Тьмы. Как сковало моё сердце, как свело все мышцы, и я не мог двинуться, пока боролся со страхом.

Этот Кенна, будь он неладен… он же по сути ищет эти проявления Тьмы в моей душе и вытаскивает их из глубины наружу. И это он ещё не поджёг мои низменные эмоции, хотя мог это сделать!

Я обернулся на манекены…

— А откуда у них страх?

Кенна резко посерьёзнел, и даже, кажется, обиделся на меня. Нельзя быть таким умным в Бросских Горах.

— Вот Мать говорила мне, что ты — необычный. Но я не подозревал, насколько… Ты зришь прямо в корень тех знаний, что я постигал месяцами! — он грустно добавил, — На манекенах есть частички Тьмы, конечно же. Крохи, оставленные великим Хмороком на заре веков, и они до сих пор служат нам.

Я лишь усмехнулся. Ну, ладно, теории достаточно…

— Ещё! — сказал я, готовясь к новой схватке.

Глава 13

Кенна, заметив мой настрой, теперь явно был готов к сопротивлению. Ну а я же мысленно собрал все свои эмоции, будто пучок сена в кулак.

Вот бывший страж поднял ладонь, и я снова ощутил страх… Кенна немного удивился, ведь он ожидал от меня сопротивления, но я был занят немного другим. Эмоции всегда отражаются на астральном теле, которое Тёмные Жрецы хорошо развивают, и сейчас я видел, как действует магия Кенны. Просто я не туда смотрел…

Потом в дело вступил уже я. Вытянув руку, я сначала подумал — а что я хочу от противника? Чтобы он воспламенился? Чтобы он пал ниц на колени, умоляя о пощаде? Ведь в магии главное — намерение.

Вспомнил тёмное учение, где Бездна учила нас находить самое плохое в душе человека, чтобы подчинить его. Направляя Тёмную Ауру в эти глубины, мы заставляли его снова испытывать худшие момент своей жизни.

И, не придумав ничего лучше, я попробовал точно так же… Только в этот раз у меня не было Тёмной Ауры. А что у меня есть? Есть стихия огня и воздуха, которые, кстати, тоже образуют неплохую ауру.

И в ней я чувствую Кенну… Тёплого. Дышащего. Испаряющего в воздух пот от напряжения, и так ловко скрывающего в душе досаду от того, что я так легко осваиваю науку стража. А ещё зависть, да такая, что она распаляла ярость… Ай-ай, очень плохие эмоции.

Поймав это неуловимое чувство, которое источала его ярость, я ухватился за неё. А потом, используя словно опору, устремился к корням его эмоций — туда, где скрыто всё низменное. И попробовал поджечь…

Моя кровь отреагировала так бурно, открылся неведомый мне доселе магический канал, по которому тут же устремилось очищающее невидимое пламя тут же устремилось.

— Всё! — Кенна вскрикнул, упав на колено, — Хватит!

Не на шутку испугавшись, я тут же прекратил и открыл глаза, увидев бледного, как смерть, бросса. Он упал на четвереньки и весь трясся, причём от него исходил пар, будто Кенну облили кипятком.

— Ты… уфф… — бывший страж тяжело дышал, с трудом пытаясь подняться, — Ты слишком силён! Я не понимаю…

Показалась возле ристалища пара стражей, облачённых в доспехи — они бежали к нам, размеренно помахивая топорами. Да и среди домов послышались возбуждённые голоса собирающихся броссов.

Но Кенна, всё-таки поднявшись, лишь махнул всем, мол, всё в порядке. Стражи остановились, с недоверием глядя на меня из-под закрытых шлемов.

Сам Кенна выглядел очень растерянным. Да и я тоже… Я ведь даже и не понял, что сделал. Точнее, толком и не успел ничего сделать, но чувствовал себя едва ли лучше Кенны — новая магия требовала много сил.

Смердящий свет! Вот только-только нащупал что-то интересное и новое… И чем-то это напоминало Магию Крови, только на более тонком уровне. А то, что тратит силы, так это от неопытности.

Поджав губы, я обернулся на манекены… Прикрыл глаза, снова повторяя примерно то же, что и с Кенной. Но нет, манекены никак не отзывались, ведь они не были живыми, не дышали. Огненно-воздушная стихия никак их не чувствовала, и огонь в моей крови никак к ним не тянулся.

А если… Я напряг свои чакры, имитируя призыв Тьмы. Сейчас я совсем не ощущал эту стихию, но мне она и не нужна была. Мне было достаточно почувствовать, что она рядом. Хоть малую толику, хоть единственную зацепку…

Кенна ведь сказал, что там, в манекенах, сохранились частички. Так, а чем мне их почувствовать? Может, попробовать через свою кровь? Чувствую нарастающую ярость — значит, Тьма рядом.

Есть!

Я тут же, уцепившись за ускользающее ощущение Тьмы, направил туда свою ярость. А следом и огонь… Жечь, так вовсю, чтобы это видели даже с камнеломских стен!

Ударивший в лицо жар и оглушивший рёв пламени намекнул мне, что я слегка перестарался. На моё плечо упала рука, и когда меня стали отталкивать, я прекратил жечь Тьму…

Или наоборот, потерял столько сил, что магия сама прекратилась.

— Ты чего натворил, бросская твоя рожа⁈ — Кенна так злился, что забыл про все приличия.

Кое-как прийдя в себя, я уставился на оплавленные блестящие камни, вокруг которых всё ещё бушевало пламя. Все видели, что манекены текли, уменьшаясь в размерах, и даже то, что я уже прекратил на них действовать, не помогало укротить пламя.

Так вот ты какая, бросская кровь… Если тебя, словно хищника, нарочно натравить на Тьму, ты можешь и не остановиться. Будет рвать и жечь, пока сама не иссякнет до последней крови.

Неожиданно каменные изваяния потухли. Просто был огонь — и тут же испарился, словно втянувшись в камни.

— Достаточно, сыновья мои, — раздался голос старшей жрицы.

Сама Мать стояла на краю ристалища. Она смотрела на потрёпанного Кенну и на устроенное мной пожарище со страдальческим видом — так любая мать смотрит на учинённый её чадом беспорядок и понимает, что всё это теперь её проблемы.

Кенна помог мне подняться.

— Ты обладаешь огромной силой нашей крови, Малуш, но стоит быть осторожнее, — она всё же улыбнулась, — Даже я впервые вижу такое.

Затем она хмуро добавила, обращаясь к Кенне:

— Ну что, страж, я говорила тебе, что твоя гордыня до добра не доведёт?