Проснуться однажды или всё началось с измены (СИ) - "ТиссОль"

- Нет, - я отдернулась от него. - Я не пойду туда, там что-то чадит, и я чуть не задохнулась, поэтому и пришла сю…

Не успела я и договорить, как от рюшегруппы отдалилась еще одна высокая брюнетистая фигура, одетая почти так же, как и Истиан, и бросилась в мою комнату. Затем оттуда послышались какие-то непонятные мне слова и звуки не то чего-то разбивающегося, не то ломающегося. Пробыв в комнате совсем не много времени, из которой доносились приглушенные чертыханья и, скорее всего, ругательства, он вернулся и сразу обратился ко мне:

- Бранна, как у вас в вашей части опочивальни оказался окуривающий оган, да ещё и с томником?

- Гранд, давайте вы всё расспросите у сестры потом, а сейчас я отнесу её в свои покои, а то она совсем замерзла. Вон, даже зубы стучат. И не разглядывай так союзную бранну! – строго сказал тот, кого, видимо, звали Истиан, обращаясь к какому-то гранду.

«Интересно, это имя или титул? А бранна это кто? Жена барана? Опочивальня?! – Но тут-то мне понятно, что это. А вот оган и томник – это вооще что или кто? Что за тарабарщина!» - пыталась я осмыслить услышанные слова.

Но тут Истиан с легкостью подхватил меня на руки, словно я какая-то пушинка. Ага, с моими-то сто двадцать во всех статегических, и нетолько, местах и сто восемьдесят в высоту! Силён он, однако! И быстро вышел из комнаты, оставляя все разборки рюшегруппе и баранам.

Глава 3

Меня несли по длинному коридору, в котором стояли люди в светлой одежде с рюшами, у некоторых были подсвечники в руках. Они расступались при нашем приближении, давая нам пройти.

Всё происходило так быстро, что меня только и хватало на то, чтобы созерцать мелькающие в слабом свете и меняющиеся картинки коридоров, людей, подсвечников. Я так еще и не поняла, что это со мной происходит. Да и со мной ли?

Наконец он вошёл в небольшую комнату с маленьким окном, скудно освещенную одиноко стоящей свечой на прикроватном столике, и аккуратно положил меня на кровать, стоящую у стены.

- Ну, вот, - произнес он, укутывая меня в одеяло. – Ты совсем замерзла. Сейчас согреешься. Посиди пока так, а я скажу кому-нибудь из слуг принести согревающий отвар. Не бойся, сюда никто не войдет. Это моя комната. Я сейчас.

Он вышел, оставив меня одну сидеть на кровати, укутанную в тёплое одеяло. Просидев какое-то время неподвижно и глядя туда, где скрылся за закрытой дверью мой теланосец, я начинала согреваться и пыталась осознать, что же всё-таки происходит.

Я точно знала, что я - Изольда Романовна Истольцева, сотрудник районного архива, тридцати пяти лет от роду, разведёнка без семьи и детей. Нет, семья-то, конечно, была - родители, брат с сестрой и племянники, но вот своей – ни мужа, ни детей.

Сегодня… или уже вчера? В общем … я приехала на дачу, чтобы подготовить небольшой домишко к весеннему дачному сезону. И последнее, что помню …. То, как прибравшись во дворе и в домике, протопив печку легла спать. Утром должны были приехать родители, вот я и уехала пораньше, чтобы приготовить домик к их приезду.

Все же семейные, все занятые, а раз уж я «без детей и плетей», то и решила помочь. Сама, впрочем, как и всегда.

А потом уже проснулась, задыхаясь от смрада совсем не у себя на даче, а … не пойми где.

- Это что же получается?

Я начала суматошно себя осматривать и ощупывать, освобождаясь из кокона ткани, в который была укутана. Волосы, лицо, руки…. Всё, что я могла рассмотреть, потрогать и пощупать было не моё, хотя, я четко всё это чувствовала моим. Я шевелила, дергала, щипала, крутила и вертела всем, чем могла и понимала, что все эти манипуляции я проделываю с собой. Но это всё было не моё! Всё, что я смогла увидеть и нащупать было раза в два, если не больше, меньше и тоньше чем у меня.

Ну, зато теперь понятно, почему этот … как его там … Истиан? Ну, тот, что типа брат… Подхватил меня на руки как пушинку.

Только вот как я могла так уменьшиться и измениться всего за одну ночь? Да-ну – не! Не может быть!

Скорее всего, я угорела и это всё - всего лишь бред моего воспаленного от угара сознания. Вот поэтому мне и видится вся эта муть. Ну и – желаемое за действительное! Похудела… Интересно, а на сколько сантиметров я сжал… умень…, ну в общем стала ниже? Если на десять, то просто класс! Хотя, не – лучше на пять.

Но что это за место и кто тогда все эти люди, которые обращаются ко мне как к Лизабель - бранна кактоеётам? Видимо, они знают кто это и что происходит, а вот я нет.

Ну и самое странное то, что я их понимаю и они меня тоже. Правда говорят они как-то странно, да и я тоже. Вроде и по-русски, а вроде и нет. Думаю-то, я точно по-русски, а вот когда произношу фразы, как будто что-то меняется. Умение понимать язык и говорить на нём – это конечно хорошо, так можно многое узнать, а вот дальше…. И что мне теперь делать? Как себя вести? Я ведь не она и никого, и ничего не знаю. И что теперь будет?

Я была готова зареветь и забиться в истерике, потому что все эти вопросы сводили меня с ума. Такое поведение было мне совсем не свойственно. Я всегда, даже в самых сложных ситуациях, была спокойна, рассудительна и могла здраво мыслить и оценивать ситуацию. Но не в этот раз!

Сейчас происходило что-то не поддающееся ни моему пониманию, ни анализу. Полный угар! Как бы и бред, но как бы и нет.

И что мне теперь делать? Всё это происходит уж очень как-то по-настоящему. Неужели моё угарное - угоревшее сознание или … сознание в угаре … Вот как правильно? Ай – хоть как! Но всё это уж очень как наяву! Прям сумасшествие какое-то! А в домике-то я была одна … Это что же тогда получается? Раз я была одна то … Нет! Не могла я сойти с ума! Да и с чего вдруг! Сумасшедшие так не бредят! Хотя, раньше же я с ума не сходила, тогда откуда мне знать? Ой, что ж теперь будет?

Я смахнула одинокую слезинку, медленно стекающую по щеке, и закусила кулак, чтобы не заорать.

Глава 4

- Ну, как ты? Согрелась? Сейчас служанка принесет теплый отвар. - Перебил мои почти истеричные размышление появившийся …. А кто он мне? Интересно, его можно считать моим братом?

- Где я и что происходит? – спросила я хриплым полушепотом, но он меня услышал.

- Ты в замке у… твоего …, а теперь уже в вашем замке. Вчера ты сочеталась союзом с бранном Мигуилом Ветрийским. Это ваша первая союзная ночь, которая, вот так вот… и, видимо, не состоялась.

Он вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая.

И вот что мне ему ответить? Что я не та, за кого меня принимают? И откуда я знаю о «состоялась» эта ночь или нет? Стоп! Этот Мигуил – это тот колобок, которому я врезала? Так он что, мой … как там называют того, с кем я сочеталась союзом? Союзник? Муж? Нет уж! Мне он ни в том, ни в другом – да вообще ни в каком качестве не нужен! Такие колобки пусть катятся в другие закрома к загребущим ручкам «неледей», а мы уж как-нибудь и без них проживём.

Так раздумывая, я смотрела на Истиана и не знала, что говорить. Ну и что тут скажешь?

- Так было единение или нет? – повторил он вопрос ещё раз, так и не дождавшись моего ответа. - Я видел кровь на ткани, в которую ты была замотана. Извини, что я такое спрашиваю. Конечно, с юной девой так не разговаривают, но я твой брат и это важно.

Он внимательно смотрел на меня, ожидая моего ответа.

А я что? Я что была девственницей? Ну, не я, а она, то есть … ну… эта Лизабель, за которую он, да и не только он, меня принимает.

Я попыталась прислушаться к своим ощущениям. Ни в каких стратегически важных местах я не чувствовала ни боли, ни неприятных ощущений, разве что пощипывала рука, которую я, видимо, порезала, когда пыталась разбить окно. И что это значит?

- Я не знаю…. Ничего не помню, - я всё же выдавила из себя какой-никакой ответ.

- Да уж, даже не верится! – как-то странно произнёс Истиан, над чем-то раздумывая.

«И что тут такого странного в этих двух маленьких фразах?»