Зима в твоём сердце, или Снежный бал для целительницы (СИ) - Шаенская Анна

– Не может быть... – Дьянни жалобно зыркнул на Джастина. – Господин, а вы…

Джастин молча протянул свой коммуникатор. Чек на экране был точной копией моего, даже время перевода совпадало до секунды! Только… имени не было. Для подтверждения личности Тревелли воспользовался дорогостоящей магической печатью, позволяющей покупателю сохранить инкогнито.

Плохо, очень-очень плохо… Похоже, под иллюзией скрывается кто-то из знати или магической элиты. Иначе, к чему такая маскировка?

– Господин Дьянни, – от проскользнувших в голосе Джастина рычащих ноток кожа покрылась мурашками. Неужели он… дракон?!

– Это ошибка… – проблеял ювелир, – сбой системы! Платежи принимает голем-автоматон, они прошли одновременно и аппарат посчитал его как один…

– Давайте обратимся в банк, – предложила, – там наверняка скажут, чей перевод прошёл первым.

– Не располагаю временем, – отрезал Джастин.

Кто бы сомневался!

В банке придётся раскрыть настоящее имя, а у мужчины явно были причины скрывать его. Кто же он на самом деле и зачем ему понадобился проклятый бриллиант?

– Предлагаю поступить проще. Раз камень уже выбрал владельца, не будем оспаривать его решение, – маг принялся стягивать перчатки, – на запястье хозяина Сердца должна появиться печать…

– Д-да… Красная лилия на фоне молодого месяца, – заикаясь произнёс Дьянни. Ему не терпелось любой ценой избавиться от амулета и вытолкать нас из мастерской. – О-о-о-о! – едва Джастин закатал рукав, моё сердце пропустило удар, а ювелир издал торжествующий вопль. – Да, это она! – воскликнул, указав на сверкающую от магии печать.

Подделать этот знак было невозможно, и от осознания, что я проиграла, в глазах потемнело. Амулет был моей единственной надеждой все изменить…

– Госпожа, не переживайте! Сию минуту верну вам залог, сделаю вечную скидку в пять процентов и… и… вот! – на радостях, Дьянни метнулся к витрине и схватил роскошный черепаховый гребень, украшенный жемчугом и аметистами. – Подарок в честь приближающейся Ночи снежных лилий…

– Не нужно ничего, – просипела, пытаясь сдержать слёзы.

– Тьфу… метель вам на голову, госпожа! – вспылил Дьянни. – Радуйтесь, что камень выбрал не вас! Я бы всё отдал, лишь бы избавиться от него навсегда! Но эта… кровавая гадюка постоянно возвращается! – последнюю фразу ювелир, забывшись, проорал на весь магазин.

Я слышала, что из-за древнего проклятия Сердце раз за разом возвращалось к нему, едва исполнив желание нового владельца или… испив его крови. Последнее случалось гораздо чаще, и если ювелир в течение суток не находил новую «жертву», магия Сердца начинала менять его собственную жизнь. Причём, в худшую сторону.

– Госпожа, поймите, вас бы амулет угробил ещё на выходе из магазина, – немного успокоившись, добавил Дьянни. – А у господина Тревелли хоть шансы есть…

– Бдзынь! – мой коммуникатор неожиданно вспыхнул и на экране высветился номер главного целителя. Проигнорировать звонок Вэринги не могла, хоть и отлучилась с работы на законных основаниях.

– Да…

– Эстер! Срочно в госпиталь! – вопль Олафа переплёлся с истерическим визгом и надрывным женским криком, а через миг в центре магазина вспыхнул вихрь экстренного портала для Огоньков.

Забыв обо всём, рванула на помощь. В Бездну камень! Сейчас главное – пациент.

ГЛАВА 2: Проведи меня сквозь Тьму

Вспышка! Едва переместилась в крохотную раздевалку, на меня обрушилась аура чужой боли и… смерти. Она кружила рядом как чёрный ворон Рока, готовясь увести за собой пациента.

– Не отдам! – зло предупредила невидимую соперницу. На сегодня с меня хватит поражений!

Наспех стянув шубку, бросила её на стул и активировала висящий на груди амулет. Он позволял моментально переодеться в стерильную униформу и убрать волосы под аккуратный лекарский чепец.

Закончив с одеждой, скользнула под очищающую арку. Несмотря на поразительную дремучесть в отношении женщин, королевство Серебряного льда в остальном было невероятно развитым. Особенно поражали достижения местной артефакторики. На Земле я бы никогда не привела себя в порядок за десять секунд.

– Бдзынь! – арка тихонько пискнула, сообщая об окончании обработки, а через миг меня телепортировало в палату.

– Моя дочь! Спасите мою дочь, умоляю! Помогите… – едва развеялись магические всполохи, уши заложило от душераздирающих криков и судорожных рыданий, а растекающаяся по госпиталю аура смерти стала ещё ощутимее. Пациентка была на грани…

– Ваша светлость, я сделаю всё, что в моих силах, но вы должны немедленно покинуть палату, – голос Вэринги звенел от напряжения. Он явно не первый раз пытался вышвырнуть родственников, но те никак не реагировали на его слова.

На саму пострадавшую Олаф не смотрел, сосредоточившись на стабилизирующих артефактах, позволяющих ненадолго «заморозить» раны.

– Светлейший, – обогнув рыдающую женщину, скользнула к пациентке, краем глаза отмечая, как напрягся её отец.

Великого герцога Алекса дэс Тьянни узнала сразу. Его прадед был инициатором закона, запрещающего женщинам заниматься лекарским делом. Он разработал систему Хозяин-Огонёк, согласно которой, такие как я имели право приближаться к больному только в присутствии мужчины-целителя и то лишь для того, чтобы напитать его магией.

Сам Алекс пошёл ещё дальше, пытаясь запретить даже Огоньков. Знал бы он, что «великий» Вэринга, на которого молится всё королевство, на самом деле родился без лекарского Дара и выполняет роль ширмы. А всех пациентов лечит презренная помощница…

– Я против присутствия Огонька! – прошипел Алекс, грубо хватая меня за локоть и оттягивая от девочки. Я даже не успела осмотреть её, только заметила лужу крови да жуткие рваные раны на шее и плече.

На малышку явно напал крупный хищник… А может даже дикая нечисть типа стрыги или гуля. Сейчас как раз сезон Мёртвой вьюги, когда они выползают из чащи Проклятого леса. А чета Тьянни, несмотря на риск, любила проводить зиму за городом.

Если я права, кроме обычной обработки ран придётся нейтрализовывать яд и снимать с девочки проклятия…

– Ваша светлость, состояние Алисии критическое, мне понадобится очень много Силы, чтобы стабилизировать вашу дочь, – в голосе Вэринги прорезались стальные нотки.

Он рисковал, выступая против герцога, но выбора не было. Без меня у него нет шансов спасти девочку, а у меня… нет даже права голоса. Если скажу хоть слово, сделаю только хуже.

– Умоляю… – вновь всхлипнула герцогиня. Ей, в отличие от мужа, было плевать на закон и то, кто спасёт несчастного ребенка.

– Время идёт на минуты, – продолжил Олаф, начертив в воздухе пустую сканирующую руну. Активировать её он не мог, зато манёвр позволил мне обманом вступить в игру.

– Льер дэ скаар, аль миэр дэ альграска! – мысленно прочитала заклинание, наполняя чужое плетение Силой. Очертания комнаты передёрнуло рябью, и обычное зрение сменилось магическим. Увиденное совершенно не радовало.

Тяжелая кровопотеря, шок, рваная рана на шее и правом плече, перелом ключицы, многочисленные повреждения нервов и сосудов, но, что ещё хуже, по телу девочки чернильными нитями растекалась паутина яда и проклятий.

Всё-таки на неё напала нечисть…

– Присутствие Эстер не обсуждается! – от рёва Олафа заложило уши, и я едва не потеряла концентрацию. Чокнутый герцог не отступал, и я всерьёз подумывала, не приложить ли его по затылку лотком для инструментов?

Будь на месте Алекса кто-то другой, его бы вообще не пустили сюда. Но перечить двоюродному брату самого Ледового владыки жрецы не рискнули.

Единственное, что немного успокаивало, так это наличие ещё одной обрабатывающей арки на входе. Хоть о стерильности можно не переживать. Жаль, мы не могли добавить в очищающий дым снотворное для особо буйных родственников…

– Ваша светлость, что вам дороже, принципы или жизнь дочери? – вкрадчиво добавил Вэринга, вплетая в голос ментальную магию.

В отличие от лекарского Дара, внушением он владел мастерски. Правда… воздействие на знать было запрещено законом, и если Алекс почувствует, на плаху мы с Олафом пойдём вместе. Но жизнь девочки стоила такого риска.