— Твоя жена опасна, Пьер, — заявила леди Адель. — Она чуть не убила меня. Тому есть десятки свидетелей.
— Я бы не напала, — фыркнула я.
— А не надо было злить, маму, — встряла Агнес — единственная дочь среди троих сыновей. — Она страшна в гневе.
— Агнес, помолчи, — перебил ее Пьер.
— Вы еще смеете меня обвинять в случившемся? — возмутилась леди Адель. — Не я закинула Писки на дерево, не я превратилась в чудовище и перепугала всех насмерть. Половина слуг уже подала прошение на отставку. Как вам такое?
Все притихли, переваривая информацию. Со слугами неудобно получилось. В наш дом и так неохотно нанимались на работу.
— Ты права, мама, — кивнул Пьер. — Это было недопустимо и возмутительно.
Я повернулась к мужу. Мне не послышалось? Вместо того, чтобы защитить семью, он выступил против нас? Злость снова клокотала внутри, и я поспешно сжала кулаки, пряча удлинившиеся когти. Вдох-выдох. Мне нельзя оборачиваться. Второй раз за утро точно перебор.
— С тобой всегда было трудно, Эриния, но мы закрыли глаза на твои недостатки и приняли тебя в семью, — произнесла леди Адель. — И чем ты отплатила? Прости, но я вынуждена сказать прямо — мы мне не нравишься, и я жалею, что в свое время дала согласие на ваш с Пьером брак.
Прежде чем ответить, я осмотрела гостиную, чтобы немного успокоиться. До чего же безвкусно она обставлена! Шторы в разноцветные яркие полосы, мягкая мебель в цветочек, бордовые стены и уродливые ковры. Весь декор подбирала свекровь. Дом оформлен согласно ее пожеланиям, и это сущий кошмар.
— Глядя на ваш вкус, я даже рада, что не нравлюсь вам, — произнесла я.
— С тобой невозможно нормально общаться! — возмутилась свекровь.
— Если бы я хотела быть удобной, стала бы диваном, — парировала я.
За спиной захихикали дети. Зря я разжигала конфликт, то сил терпеть уже не было.
— Дети должны покинуть дом, — в итоге отчеканила свекровь.
Когда она говорила таким тоном, всем было ясно, что возражать ей бесполезно. И все же я надеялась, что Пьер что-то скажет. Хоть что-нибудь! Но он молчал… а это означало согласие.
Речь, конечно, шла о пансионе, на котором леди Адель давно настаивала. Но мои дети особенные, им нужна материнская забота и внимание.
— Дети, — я встала с дивана, — мы уходим.
— Куда? — подскочил Пьер.
Ах, вот теперь он отреагировал! Жаль, поздно.
— Ты же не думал, что я оставлю своих детей? Если им не место в этом доме, то и мне здесь делать нечего.
Покидая гостиную, последнее, что я увидела — довольную улыбку свекрови. Она все-таки добилась своего. На это ушло восемь лет, но она избавилась от меня.
Вслед за мной и детьми в коридор выскочил Пьер, и я выдохнула с облегчением. Он едет с нами! Но, увы, я ошиблась.
Придержав меня за руку, Пьер зашептал, чтобы дети не услышали:
— Правильно, уезжайте на время. Пусть мама успокоится. Ты же видишь, она сильно расстроена. Потом вернетесь.
— Да она не в себе! — возмутилась я. — Выгнать из дома собственных внуков… Поехали с нами. Какая разница, где жить, если мы вместе?
Пьер не ответил, но в его глазах мелькнул ужас. Разница все-таки есть. По крайней мере, для него. Аристократ привык к определенному уровню комфорта. Шелковые простыни, изысканная еда, слуги, обожаемые лошади, с которыми Пьер проводил больше времени, чем с родными детьми. Все это он бросить не мог, а нас — запросто.
— Папа, ну поехали, — в разговор вмешались дети.
— Я приеду… попозже, — вынужден был ответить Пьер. — Привезу вам подарки на Новый год.
Я вздохнула. Пьер свой выбор сделал. К сожалению, не в нашу пользу.
* * *
А ведь Пьер обещал мне сказочную жизнь в день нашей свадьбы! Только я забыла уточнить, какая роль мне отведена в этой сказке. Похоже, я — эпизодическая героиня, которая никому неинтересна и не нужна.
К счастью, мне есть куда пойти, на улице не останемся. От родителей мне достался двухэтажный дом с лавкой. Вот только там давно никто не жил. За время отсутствия хозяев дом стал холодным и мрачным, а еще его облюбовали пауки.
Пьер лично подвез нас в карете до города. Проводил! Лучше бы он маме своей возразил, заступился за детей, но нет, на это у него смелости не хватило. Я смотрела на мужа и не понимала, что нашла в нем восемь лет назад. Молодая была, глупая.
Слуги занесли в дом сундуки с вещами, а следом вошла я с детьми и мужем.
— Здесь довольно мило, — оптимистично заявил Пьер.
— Здесь ужасно, — возразила Агнес. — Папа, ты не можешь оставить нас в доме с пауками! Я их не выношу, ты же знаешь.
Пьер скривился, словно от зубной боли. А ведь это его дочь. Или в этом он теперь тоже сомневается?
— Я буду часто вас навещать и привозить подарки, — заявил он.
Откупиться решил? Как будто подарки компенсируют общение с отцом! Я почувствовала, что снова закипаю. Пока не случилось непоправимого, я поспешила проводить Пьера до двери. А точнее, выпроводить.
— Я буду высылать средства на жизнь, — пообещал муж напоследок.
Как я сдержалась, известно только богам. Наконец, Пьер сел в карету, и я выдохнула. Пора сосредоточиться на главном — на детях. Все четверо сбились в кучу посреди гостиной и испуганно смотрели по сторонам.
— Дом не в лучшем состоянии, я знаю, — сказала я им. — Но это потому, что его давно никто не любил. А без любви все чахнет — и человек, и цветок, и даже дома. Но нам под силу это исправить.
— Как же нам показать дому нашу любовь? — нахмурился Джед — рыжий повелитель огня.
— Уборкой! — заявила я, и дети дружно застонали.
В поместье отца они привыкли, что все делают слуги. Что ж, об этом придется забыть. На слуг у нас нет средств. Но физическая работа пойдет четверняшкам на пользу.
Первым делом мы смели пыль и паутину. Потом отдраили полы, а следом затопили камин. И вот уже дом стал уютнее. Дети вымотались за день, а мне еще предстояло закупить продукты, приготовить ужин, всех накормить, согреть воду для купания, вымыть детей и уложить спать.
Когда четверняшки уснули, я без сил рухнула на мягкий подоконник у окна. Вот это был денек! Все, чего я сейчас хотела, принять горячую ванну и лечь в кровать, но многодетной маме некогда расслабляться.
Завтра же Новый год! А дом совсем не украшен. Дети проснутся утром с ожиданием праздника, а его нет. Я не могла этого допустить. Им и так тяжело. Так что я отправилась за новогодними украшениями. Атмосфера праздника поднимет всем настроение.
Я потратила минут двадцать, чтобы найти лавку с игрушками. Прежде я ее не видела. Впрочем, я давно не жила в этом районе и вообще редко бывала в городе. Сельская жизнь в поместье полностью меня устраивала. До недавнего времени.
Я набрала целую гору игрушек, гирлянд, цветного дождика, и уже пошла расплачиваться, как вдруг заметила его — восхитительный шар на елку, расписанный вручную.
Меня привлек странный рисунок. Город, поразительно непохожий на все, что я когда-либо видела. Высокие дома тянулись к небу, окна горели разноцветными огнями, а по улицам ездили кареты без лошадей.
Не моргая, я смотрела на рисунок и в какой-то момент почудилось, что он двигается. Я даже расслышала нетерпеливые гудки, а потом мелькнуло мужское лицо, словно отразившись в шаре.
Отпрянув, я часто заморгала. Привидится же такое! На всякий случай оглянулась, но вокруг никого не было, я — единственный посетитель лавки, не считая продавца. Но он ни капли не похож на того мужчину. Не могло в шаре быть никакого отражения.
— Нравится? — спросила старик-продавец.
— Да, очень красивый, — пробормотала я, все еще не до конца придя в себя.
— Забирайте, он ваш.
— Вряд ли он мне по карману… Такая искусная работа должна стоить очень дорого.
— Это подарок оптовому покупателю, — подмигнул он, намекая на гору выбранных мною игрушек.
Вот только они были дешевые. Шар стоил дороже их всех вместе взятых, но старик настаивал, и я почему-то не смогла отказать. Шар будто манил меня. Странный, непонятный, но тем и притягательный. Я забрала его домой.
