Сплюнув себе под ноги, старуха снова замолчала, а потом выдавила:
— А у Хью твоего как — заикание-то прошло уже, едрид его в пень?
— Прошло, — бездумно откликнулась я, размышляя над тем, что услышала.
Картинка потихоньку складывалась. Вот, зачем Элис сорвалась с места и решила перебраться в столицу: хотела для сына лучшего будущего. Но почему у нее ничего не вышло?.. Почему она стала мыть полы в притоне мадам Розы? А Хью, судя по всему, школьником так и не стал.
— Прошло, — повторила старуха, шевеля пальцами ладони, на которой горел огонь. — Это хорошо. Учитывая, что заикания никакого и не было.
Я замерла.
— Я…
— Ты, ты, — повторила она, наваливаясь на меня всем телом. — Идем. Расскажешь мне, кто ты такая. И про заикание. И про то, как ты умудрилась не знать про то, что дом Элис давно — тогось.
Я окаменела, не зная, что делать. Руби за несколько часов разговора не смогла догадаться о том, что я только изображаю Элис. Лорд Мэлори, мадам Роза, служанки — никто не догадался.
А какая-то старуха…
— А я не какая-то, — хрипло отрезала она. — Ты давай-давай, иди вперед, что встала. Я без тебя не доберусь!
— Как вы…
— Да неужто Элис бы не знала, что мне от этой тропинки — тридцать шагов до дома? С какого ляду мне карета нужна?
Твою же… мать! Руби ругала Элис за нелюдимость — вот я и решила, что в деревне она тоже держится особняком, так что мне не составит труда притвориться ею. А уж деревенской жизнью меня не напугаешь, вся юность там прошла.
Но — увы.
Я скосила взгляд на огонь в руке старухи. Она что, вдобавок к этому и мысли читать умеет?
— Я много чего умею.
Да чтоб тебя! Дальнейшую часть пути мы проделали молча, и я старательно смотрела себе под ноги, думая только о мхе, кмнях и ветках. Старуха кряхтела, и даже в этом звуке мне слышалось ехидство.
— Там мама с Бабкой-Матершинницей! — услышала я испуганный голос Эми, когда мы кое-как выбрались из леса к дороге.
— Ой! — воскликнул Хью.
Рыжие головы спрятались в карете — и наступила тишина, разве что старуха тяжело дышала мне в ухо.
Стоит ли подпускать ее к детям?
— Стоит, — отрезала старуха. — Да и ты, вижу, человек не гнилой, не бросила чужих-то. Элис их в свое время не бросила — и ты туда же. Одного поля ягоды, вот и спелись. Элис-то где, а?
Хороший вопрос. Я снова прислушалась к себе — тишина. Ни чужих мыслей, ни чужих чувств.
— Ладно, разберемся. Ну, пострелыги?
Пострелыги? Словарный запас у нее, конечно…
Дети из кареты выглядывать отказались. Уже окончательно стемнело, и мир вокруг я видела только благодаря огню, который зажгла на руке старуха.
— Боятся, — доверительно сообщила мне она. — Что я их украду и косточки их обглодаю!
Вот знала бы — проехала бы мимо. Кто она такая? Деревенская сумасшедшая?
— Ну-ка подсоби мне в эту твою колымагу забраться, сама-то я не смогу — вон какая ступенька-то высокая! Да не проехала бы ты! Даже если бы тут псина на дороге лежала — все равно бы остановилась. Вперед!
Мне пришлось разрешить детям сесть со мной на козлы, потому что оставаться внутри кареты вместе со старухой они отказались наотрез.
— Это старуха Мира! Она ведьма! — прошептала Эми. — Она нас всех убьет!
— И сожрет! И кости обглодает! — добавил Хью. — Так все говорят, она людоедка! Я с ней не поеду!
Час от часу не легче! Какое-то время ушло на то, чтобы убедить детей сесть рядом со мной, а ведьму, тьфу ты, старуху, — зажечь фонарь на карете.
Если она умеет колдовать, то… я задумчиво посмотрела на свои руки. Может, сможет и мне помочь? И Хью?
Но… про какого Черного она говорила? И что делать с домом? Ничего, уверена, можно будет попроситься к кому-то на постой на первое время. Сейчас уже поздно, а утром… Дети, в случае чего, смогут поспать в карете, а еда и вода у нас пока есть. А завтра что-нибудь придумаем. Может, все-таки убраться из Петушков, раз дома здесь нет?
Ничего, прорвемся, где наша ни пропадала.
— Она не ведьма, а пожилая женщина. Ей нужна помощь — мы же не могли бросить ее в лесу, верно?
— Почему? Могли же! — возразила Эми.
Я вздохнула. Из кареты раздался старческий хриплый хохот.
Зараза, которую я подтолкнула кнутом, отказывалась идти.
Все одно к одному.
А вдруг она и вправду людоедка? Вот весело будет. Старуха расхохоталась снова, и я качнула головой. Она была права: я не смогла бы проехать мимо или ее бросить. Она ведь еле ходит! Я отлично помнила, каково это — врагу не пожелаешь.
— Но! Пошла, пошла!
— Там направо поверни! — каркнула старуха из кареты. — И налево сразу!
До деревни мы не доехали: дом старухи стоял на отшибе, дорога к нему была такой узкой и непроходимой, что скорее напоминала тропинку. Заноза недовольно фыркала, ветки деревьев били по крыше и по бокам кареты, я напоминала Хью и Эми закрывать лицо руками.
— Приехали! — гаркнула старуха, когда впереди показался дом, в нескольких окнах которого горел свет. Двухэтажный! И, судя по всему, довольно просторный. А я-то ожидала хижину Бабы Яги.
Вот только состояние дома оставляло желать лучшего: даже в темноте было видно, что он здорово просел, а на крыше вырос мох и… кажется, тонкое деревце.
— Приехали! — повторила старуха. — Помоги-ка мне вылезти отсюда! Ишь!
— Ждите тут, — попросила я детей, спрыгивая на землю.
Те сонно моргали и даже не пытались спорить. Хорошо хоть не свалились на ходу! Пора их уже спать укладывать, хоть в карете.
Старуха уже успела открыть дверь, сбросить вязанку хвороста вниз и теперь примеривалась, как бы выбраться наружу.
— Давайте, обопритесь на меня, — скомандовала я, подставляя локоть.
— Обопрусь, — ответила старуха, с тяжелым кряхтением спускаясь. — Ты, как тебя там, сегодня у меня переночуй с подкидышами своими — а потом убирайся, нечего тебе тут делать. Черный вернется — жизни тебе не даст.
Глава 12
Я замерла. Черный? Какой еще Черный? Память Элис, ее чувства и ощущения в теле по-прежнему молчали. Как будто, стоило мне вытащить ее детей из лап мадам Розы, неизвестная мне сделка оказалась закрытой — и Элис исчезла.
«Защити их. Пожалуйста! Я все отдам! Тело, жизнь — все!» Во рту стало горько. Вот ведь глупышка, самоотверженная и такая… хрупкая. Дуреха!
— Сделка, говоришь? — прищурилась старуха.
— Вы могли бы перестать лезть в мои мысли? — возмутилась я.
— А ты думай потише. Идем! Пострелыг своих возьми, а то тут и уснут. Комары покусают, мало не покажется.
— А вы…
— Сама дойду, — отмахнулась старуха, попробовала сделать шаг вперед и взывыла: — Ай! Да чтоб вас всех перекосежило! Провалитесь вы все демонам в з…
— Давайте я помогу, — поспешила я и вздохнула: дети сейчас словарный запас свой обогатят так, как даже в борделе бы не обогатили. — Хью, Эми — давайте за мной!
— Нам страшно!
— Мам, не ходи туда!
— Там чудовища!
— Чудовищ в другом месте нужно искать, — проворчала старуха.
Я вздохнула: совсем забыла, как это — иметь дело с настолько маленькими детьми. Давно это было. Пришлось вернуться и попросить детей спрятаться в «волшебную» карету, пока я не вернусь. Чтобы чудовища до них не добрались.
А сама пока решила разведать обстановку. Мало ли, я уже даже людоедству не удивлюсь.
Я помогла старухе подняться на крыльцо, она с трудом открыла дверь и ввалилась внутрь дома. Пахло запустением и сыростью. Старуха зажгла огонь на руке, а потом дотронулась им до стены — камень, закрепленный в вязи металлических прутьев, тут же загорелся.
— Артефакт! — пораженно выпалила я.
Я мало что знала об этом мире, но помнила, что артефакты — предметы, в которых заключена магия, — здесь стоят больших денег, а изготавливать их не так-то просто. Потому не ожидала увидеть один из них в доме деревенской старухи. И уж тем более не ожидала, что она зажжет его одним прикосновением!
