«Истинная для дракона — это все равно, что подарок небес. Драконы любят своих истинных, сдувают с них пылинки и носят на руках. Они — главные сокровища драконов. Тебе так повезло, Элис! Скоро ты уберешься отсюда — и будешь жить, как настоящая леди!» — убеждала Руби скорее себя, чем подругу.
Когда Элис сбежала с детьми, Руби окончательно успокоилась, решив, что свои три тысячи золотых честно заработала. Каково же было ее удивление, когда она сообразила, что ее ищет королевская стража. И не просто ищет, а крайне тщательно ищет.
Мало кого так искали, как ее!
И вот у Руби сдали нервы — она заявилась на наш порог сама, чтобы бросить Элис в лицо проклятые бумажки.
«Подавись! И отзови уже этих ищеек, жадина!» — рявкнула она и развернулась на каблуках.
Я едва успела ее догнать и прижать к себе. Нашлась! На глаза навернулись слезы, а возмущенное «колготка!» прозвучало, как музыка.
Сейчас Руби, которую я уговорила оставить эти деньги себе, окончательно завязала с ремеслом жрицы любви и открыла ателье. Получалось у нее, к слову, весьма неплохо, именно она сшила несколько моих любимых платьев, которые были не только красивыми, но и удобными.
Но на свадьбу она наотрез отказалась приходить — по тем же причинам, что и Мира: «Где я — и где дворец?»
Пришлось идти на подкуп и обещать познакомить Руби с одним крайне симпатичным мужчиной: Грегом, который с момента появления этой красотки на нашем пороге совсем потерял покой.
Жизнь постепенно налаживалась, хотя никогда не бывала спокойной. Какой тут покой, когда лист предзаказа на артефакты занимает три страницы, характер Миры стал только хуже, а в ближайших планах у меня — долгожданная свадьба с кронпринцем и вступление в обязанности принцессы?
И это не говоря уже о троих детях, одна из которых, Эми, никак не могла смириться с тем, что я не до конца ее мама, второй, Рольф, — боялся, что его снова выгонят на улицу, а третий, Хью, — уже вошел в переходный возраст и мог за пару секунд устроить пожар во всем доме.
А ведь скоро к ним прибавиться четвертый, которого я, кажется, ношу под сердцем.
— Поцелуй меня, — попросила я, взяв лицо Седрика в руки.
— Только если ты передумаешь насчет брачного договора, — ухмыльнулся он, поглаживая мое бедро.
Запрещенный прием, между прочим!
Но и я не лыком шита.
— Ни за что, — отзеркалила я его ухмылку.
Седрик прищурился.
— А если я предложу тебе сделку?
Я ничего не смогла с собой поделать: тут же заинтересованно подняла брови.
— Какую?
— «Жить долго и счастливо» — о чем-нибудь тебе говорит?
И раньше, чем я ответила, он меня поцеловал. Я мгновенно растаяла от теплых прикосновений, но не собиралась сдавать позиции.
Впрочем, у нас еще будет время на то, чтобы вдоволь друг с другом поспорить.
Примерно вся жизнь.
