Сто баллов удачи (СИ) - Го Александр

Я даже обрадовался некоторой свободе действия, но уже на выезде за пределы внутренней стены понял: с лошадью что-то не так. На животное будто наложили чары, и как бы я ни пытался ею управлять, она мирно шла в такт с пятёркой кавалеристов спереди.

И снова это чувство несвободы. Я с трудом сдерживался от бунтарских порывов. Сдерживался, потому что понимал: моё положение хрупкое и начни я противиться прянику, они принесут кнут. Переломают ноги, например, и надсмотрщики разного рода ещё чаще будут находиться рядом со мной. Это, конечно, всего лишь мои мрачные опасения, но после жутких сцен первого дня в этом мире, стоит ожидать от подобного средневекового общества именно таких действий.

Нравы средневековых людей, обладающих абсолютной властью, никогда не отличались милосердием и доброй, это я знал хорошо по истории собственного мира.

Всё, что мне оставалось из свободы действия в дороге — это вертеть головой и осматривать незнакомый новый мир.

Кавалерия носила лёгкие доспехи и закреплённые хитрым образом на поясе — немного горизонтально — изогнутые мечи. Я, правда, до сих пор детально не различал рода их войск и знаки отличия. Даже среди всадников встречались разные знамёна и цвета.

Мы выехали в город. Жители Малфорта толпились вдоль мощёных улиц, уступая дорогу нашему отряду. Люди бросали на меня взгляды — настороженные, любопытные, словно пытались угадать, кто я такой и почему вокруг меня столько стражников. Я и сам этого не понимал.

Никто не ликовал, не скандировал «да здравствует талисман короля». Никто, похоже, вообще не знал, кто я. Просто чужак в окружении стражи. Про удачливый талисман все точно уже слышали, а вот в лицо не знали — это хорошо.

Один из всадников не стал замедлять шаг, когда на его пути оказался старик. Тот оступился на краю дороги и упал, остался на пути с виноватым взволнованным лицом, будто не верил, что в него действительно въедут. Времени, чтобы подняться у старика не оставалось, но всадник мог и объехать.

Копыта тяжёлого коня прошли прямо по нему. Толпа ахнула, кто-то вскрикнул. Стражник даже не оглянулся.

Я резко повернулся, сердце ухнуло вниз — от неожиданности и бессилия. Старик лежал на мостовой, как тряпичная кукла, но через секунду зашевелился, застонал. Живой.

— Эй! Ты чего творишь⁈ — крикнул я в спину всадника не сдержавшись.

Моё возмущение пропустили не только стражники, но и горожане, которые лишь смотрели на меня отупевшими и запуганными лицами. Никогда не испытывал подобное: я одновременно в центре внимания, но в то же время как будто невидимка.

И глупо было бы упрекать этот народ за отсутствие социального чувства несправедливости. В таком-то мире при абсолютной монархии?

Проклятье. Вот и вся цена человеческой жизни в этом королевстве.

Я пытался отвлечься от неприятных мыслей и просто разглядывал окрестности. Мы проезжали приметный район, выделяющийся на фоне общей серости Малфорта.

Здесь попадались дома из камня, зачастую оштукатуренные и покрашенные в яркие цвета: красные, зелёные, жёлтые; выглядели ухоженно и аккуратно; многие были оборудованы небольшими уютными балкончиками и витражными окнами на верхних этажах. Выше пяти этажей здесь ничего не воздвигали.

Признаться, от столицы королевства я ожидал большего, хотя, может быть, я был слишком искушённым ценителем культуры фэнтези и ожидал что-то в духе Минас-Тирит или Мелнибонэ.

Раскатал губу, ага.

Малфорт быстро показал свою тень, когда мы лишь немного отошли от центра. Дома посерели, убавили в высоте и цене стройматериалов. Мостовые пропали, появились деревянные лачуги и бараки, а вместе с ними и узенькие переулки, в которых горбились тени нищеты, витали запахи нечистот.

После роскоши дворца и окрестных территорий внутренней крепости, после величественности короля и знати я ожидал увидеть столицу в ином свете и масштабе. Теперь же казалось, что все богатства ушли на обитель короля, либо же меня зачем-то намеренно вели по самому невзрачному маршруту.

За городскими стенами начались обширные поля и луга, тянувшиеся к лесистым холмам. Моя охрана была значительно усилена — вдоль дороги с обеих сторон показались дополнительные кавалерийские отряды, а впереди чуть быстрее мчалась разведка.

Ландшафт не менялся всю дорогу, отчего быстро настигла скука. Я начал примечать детали, на которые бы и не обратил внимания, если бы не хотел разогнать нахлынувшее уныние. На полях заметил причудливые растения, каких раньше не видел даже на картинках. Некоторые деревья и цветы выглядели незнакомо, причудливо. Так, например, не помню, чтобы на родной Земле попадались высокие раскидистые деревья с коричневыми листьями или цветы по размеру бутонов сопоставимые со шляпкой подсолнечника.

Если здесь так причудливо отличается флора, то стоит ожидать сюрпризов и от фауны…

Мы достигли окраин деревни, которая отчасти скрывалась за холмами. Ничего примечательного лишь скромные крестьянские лачуги. Как бы хотелось познакомиться с местным бытом, пройтись по этим хатам, пообщаться с людьми; но я всего лишь драгоценный раб, и чем дальше мы от дворца, тем сильнее это ощущал.

Здесь на отдалении от посёлка был организован лагерь охотников и отправная точка всей королевской охоты. Офицер из кавалерии громко известил, что именно здесь и начинаются королевские охотничьи угодья.

На опушке раскинулся пышный шатёр, расшитый королевскими гербами. Под ним разместили столы, заставленные напитками и закусками для участников. Рядом возвышались стойки с оружием — арбалеты, копья, длинные охотничьи ножи. Лошади были привязаны к деревянным загородкам, а слуги в походной одежде готовили всё необходимое для начала охоты. Место выглядело торжественно и грандиозно.

Я поскорее спешился, но тут же оказался в окружении бдительной стражи. Вокруг собралась толпа придворных, охотников и рыцарей. Герои тоже были здесь. Несколько раз промелькнул Ранков и та дерзкая девушка Мира.

Король величественно взошёл на небольшую возвышенность в центре охотничьего лагеря. Его мантия развевалась на лёгком утреннем ветерке, а золотая корона сверкала в лучах солнца. Он поднял руку, призывая к тишине, и заговорил громким, уверенным голосом:

— Достопочтенные господа, герои и верные слуги короны! Сегодня мы собрались здесь не просто ради забавы, но во славу древних традиций! Королевская охота — это испытание чести, ловкости и доблести, демонстрация силы и единства нашего народа.

Толпа загудела одобрительно, охотники склонили головы в знак уважения.

Речь короля, по обыкновению пафосная, на удивление, длилась недолго, а затем раздался громкий звук рога, возвещающий начало охоты.

Король куда-то поспешно ушёл, а ко мне сквозь стражу протиснулся вельможа и с почтительным поклоном протянул арбалет.

— Господин, примите это оружие, надеюсь, оно послужит вам в этой охоте так же верно, как и ваша удача.

В отличие от массивных луков, которые держали охотники, моё оружие выглядело скорее декоративным — слишком новым, слишком вычурным для настоящей охоты. Тем не менее я принял его, скрыв сомнение.

— А на кого охотимся? — спросил я вельможу, что уже собирался уходить.

Он задумчиво ответил:

— На всё, что крупнее белки. В королевских угодьях есть и лисы, и волки, и даже медведи. Это что касается зверей. Существа мифические заходят к нам редко.

— Мифические?

Вельможа не ответил, лишь вежливо кивнул мне и скрылся за стеной стражи.

Я с небольшим отрядом двинулся вперёд в сторону леса, окружённый стражниками, как кусок сахара, облепленный муравьями. В стороне мелькали гончие, подбадриваемые криками егерей, а другие охотники уже растворялись в зелени леса. Меня, как обычно, вели особняком от основных событий.

Какая мне охота? С таким присмотром только грибов насобирать смогу.

В один миг я ускорил шаг, внаглую обойдя стражу.

— Я из этого арбалета в вас должен стрелять или в зверей⁈

Озадаченные стражники пропустили вперёд, видимо, не ожидая от меня такого напора, но сами старались не отставать. Их обеспокоенные лица заметались в собственном строю, видимо, в поисках офицеров, которые дали бы дальнейшие указания. Но либо офицеры расслабились, либо сильно отстали. Я почувствовал чуть больше свободы.