Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9 (СИ) - Афанасьев Семен

— Звонили из аналитики.

Та спецслужба МИДа, поняла айтишница.

— Что поют? — так же беззаботно поинтересовался логист.

— Прошла нехорошая информация, ты понял по каким каналам. Местные пытаются лихорадочно закрыть выезд нашему другу, — на китайского учёного никто из двоих не смотрел.

— Может, пройти границу пораньше? — задумался вслух Такидзиро. — Если между ведомствами неразбериха, из последнего зала погранцы доставать уже не имеют права. Как и снимать с борта. Могут только тормознуть, когда ему штамп в паспорт ляпают. Но если тот момент будет позади…

— Не поможет. Те весёлые ребята, которые были возле тюрьмы, сейчас ставят на уши свой центральный аппарат. Вроде бы этап согласования с судом — другим способом его не задержишь. Большего мне не сказали — наши не хотят светить агентуру, скорее всего, сами не в курсе.

— Давай тогда посчитаем по худшему сценарию. — Визуально Решетников расслабился ещё больше.

Ван, внимательно отслеживающий японские лица, вздохнул и с наслаждением припал к высокому стакану с апельсиновым фрешем.

— Худшего сценария не будет, — Огихара уверенно покачал головой. — Борт же японский.

— В воздухе не развернут?

— По формальным правилам в самом крайнем случае могут попытаться завернуть с рулёжки, но и то. Решение суда в команды авиадиспетчеров трансформируются долго.

— Не должны успеть тогда, — Такидзиро, видимо, наплевал на спокойствие китайца и резко впал в задумчивость.

Ван что-то такое уловил и обратился на жонггуо к посольскому.

Тот коротко качнул головой, выплеснул в рот остатки кофе и решительно поднялся:

— Пойдёмте. Дойду с вами, спрошу экипаж кое о чём.

Уэки про себя поразилась, сколько она ещё не знает о недекларируемых пропускных каналах сквозь неприступные (официально) службы аэропорта.

Контроль паспортов на этом проходе, вопреки подспудным опасениям, не занял и минуты. Дольше всего мордовали не Вана (как можно было бы подумать), а вообще Огихару. На его просьбу позвать сектюрити — надо передать через экипаж кое-что по дипломатической части — сотрудник миграционной службы на ровном месте упёрся:

— Вас и досюда имели право не пустить!

— Не имели вы такого права. Рейс двадцать два — наш, Japan Airlines. Nihon Kоku, — продублировал чиновник зачем-то на родном языке.

— То, о чём вы просите, категорически невозможно!

— … В вашей больной фантазии. Наш разговор фиксируется?

Оба спорящих дружно посмотрели на висящую над их головами на кронштейне камеру.

— Да.

— Отлично. Заявляю официально, — после пары минут препирательств Даити-кун закусил удила. — Ни авиационная безопасность в Китае, ни тем более вы не имеет права ни останавливать, ни досматривать дипломата с дипломатическим паспортом принудительно, если он не вылетает, а только сопровождает.

Разговор вёлся по-английски, почему — Уэки сперва не поняла, ведь товарищ Решетникова бегло говорил на местном. В разгар чужой ругани до неё дошло: Даити-кун выбрал язык, который они с Такидзиро знают. Беседа явно на повышенных тонах, говори он по-китайски — Ван-то поймёт и нервничать не будет (к нему претензий не возникло), а вот они с Решетниковым нервных клеток могут подрастерять.

— … Если же дипломат сам летит, он может быть досмотрен, но с соблюдением особых условий — вежливо, с уважением и без физического принуждения. — Огихара будто забивал словами гвозди в доску. — Основание: Венская конвенция о дипломатических сношениях от тысяча девятьсот шестьдесят первого года…

Такидзиро громко зевнул.

— … Согласно статье двадцать и сорок девять, личность дипломата неприкосновенна. Его нельзя задерживать, арестовывать, обыскивать… Он имеет иммунитет от юрисдикции принимающего государства…

— Извините. — За спиной местного сотрудника соткался кто-то из начальства. — Можно ваш документ?

Через десять секунд они вчетвером шли по рукаву в сторону самолёта.

— До последнего трясся, — признался Такидзиро после отрыва от земли.

Она не ожидала.

— Почему? — Ута покосилась на Вана.

Учёный занял место возле иллюминатора и восторженно провожал глазами землю. Когда раздавали леденцы перед взлётом, хань взял себе сразу три и сейчас хрустел ими, как ребёнок.

— Покормить его не успели! Только сока и дали в зале ожидания! — спохватился Решетников. — Хорошо, бизнес-класс, — успокоился он через секунду. — Сейчас набор высоты закончится — исправимся.

— Почему ты нервничал до последнего? — Уэки не стала бы директором департамента, если б не умела получать ответы на свои вопросы.

— Если самолёт уже начал руление или оторвался от земли, китайская сторона не имеет юрисдикции вмешиваться. Но до взлёта — любое вмешательство возможно. — Товарищ воровато оглянулся и признался, — прям одним местом чувствовал, счёт на секунды.

Затем сказал, каким именно местом.

Через какое-то время на вызов кнопкой из бизнес-класса появилась стюардесса:

— Чем могу помочь?

— Наш товарищ только что вышел из китайской тюрьмы, — рубанула в лоб Ута, сама не понимая, зачем так поступает. — Пожалуйста, помогите его накормить? Так, чтобы он гордился, что летит в Японию?

Аппетиту учёного они с Решетниковым удивлялись следующую половину часа.

Глава 9

— Решетников-сан, Уэки-сан. Вы позволите? — к ним подошла незнакомая стюардесса, не та, которая обслуживала ранее и не из тех, что работали в эконом классе. — Есть важная информация. Капитан настаивает донести до вас в полном объёме — возможно, это на что-то влияет. Вдруг вы решите предпринять какие-то действия прямо сейчас.

— А откуда вы знаете, как нас зовут? — весело ответила вопросом Ута, поймавшая в результате адреналинового отходняка свой регулярный вайб под названием «море по колено».

Логист удивлённо задрал брови и ткнул указательным пальцем в сторону её груди.

— Вот я тормоз, — Ута развеселилась сильнее — на выданных МИДом пиджаках и у неё, и у спутника до сих пор красовались бейджи-карманы.

С именами, «ведомственной принадлежностью», с флагом и названием страны.

Стюардесса тем временем присела на одно колено между рядами, опираясь на подлокотник — чтобы оказаться на уровне лиц пассажиров и не вещать на весь салон (обязательная часть подобных авиапроцедур, особенно в бизнес-классе). Она заговорила тихо, прикрывая рот ладонью (тоже в японской манере), чтобы другие пассажиры не прочитали по губам:

— Вам сообщение от капитана.

Обратные билеты они покупали по сети своими руками, когда в дипломатической машине неслись по Пекину. Возможно, поэтому приятного одиночества в салоне, как по дороге сюда, не наблюдалось. Другие пассажиры кроме них в бизнес-классе имелись (впрочем, немногие числом и сидели они в противоположном конце, в стороне).

— Конечно. Спасибо лично от меня такой очаровательной шефу рейса, — доброжелательно улыбнулся Решетников. — Пожалуйста, не стойте на коленях, — серьёзно попросил он. — Мне крайне неловко: я не чистокровный японец, в других местах так не принято. Рядом есть свободное кресло, люди далеко — вас не услышат.

Он поощряюще свесился в проход, девица расположилась на следующем месте и сделала то же самое, наклоняясь к пассажиру вплотную.

Ута почувствовала резкий укол ревности — да, беспочвенная тупость. С её внешностью можно себе позволить; пользуясь габаритами бизнес-класса, она поднялась из кресла и решительно уселась на колени Решетникова:

— Должна же и я слышать, о чём вы. Понимаю, что так нельзя, но вы же ненадолго? — и ангельски захлопала ресницами. — Сейчас быстро сообщите нам, что хотели — я тут же вернусь обратно.

Такидзиро картинно вздохнул и снова драматично задрал домиком брови.

— Не любит он меня, — Уэки тоже «вздохнула», доверительно глядя на сотрудницу авиакомпании. — Только и делает, что юзает, причём не буду уточнять, куда и как. Пха-ха-ха, читаете между строк намёки?