— Обещаю, — продолжая смотреть в темноту ночного неба, я позволил себе пару минут поразмышлять о будущем, а потом и сам закрыл глаза.
Утром, выбравшись из цепких объятий Миэль, я начал готовиться к отправлению. Полученные на севере трофеи и ценности выгружены, обратно погружено всё необходимое для будущей кампании, на детей и внуков я посмотрел, а значит, пора и честь знать.
Спустившись в тронный зал цитадели, я приметил несколько изменений, что добавил от себя Максимус, и лишь хмыкнул, всё же моё лёгкое презрение к помпезности и показной роскоши было странным для Талдора, вот сын и исправлял некоторые моменты. Слуги уже активно работали, и со странным недоверие посматривая на меня.
— Как обычно, уходишь рано утром? — на выходе из цитадели меня ждал Максимус.
— Да, сам знаешь, не люблю долгие прощания, да и дела не ждут, надо ещё очень многое успеть, — поравнявшись с сыном, я решил не спешить.
— Знаю, — устало ответил он, потерев глаза, — но я был бы не против, погости ты подольше.
— Что, хочется отдохнуть от тяжести правления и посвятить немного времени себе?
— В том числе. Сейчас, занимаясь проблемами баронства, я никак не могу понять тех детей, что свергают родителей и стремятся скорее получить наследство.
— Просто они редко думают о самом правлении, а просто хотят получить как можно больше власти и влияния, думая, что родители их ограничивают, — вынес предположение я.
— Вполне возможно, — не мог не согласиться сын, — но я хотел поговорить о другом. Мои братья, — с лёгкой заминкой произнёс он, — они будут расти здесь, в Заливе?
— Пока я не закончу с Иррисеном — да. На севере слишком опасно, и пока угроза ледяных ведьм и тех тварей, что расплодились при их правлении, не будет решена, детям там делать нечего, или ты чего-то боишься?
— Нет, просто хотел уточнить, всё же ты воспитывал каждого из нас, и я боюсь…
— Не беспокойся, я же всегда могу заскочить на пару дней поиграться с детишками, — уверил его я, — кстати, как идут переговоры и свадьбе Курта?
— Почти закончены, будущая невестка — вторая дочь барона Локрита из Янмаса, мы с ним познакомились во время войны с подземными ордами, а когда я узнал, что одна из его дочерей родилась с пробуждённой кровью небожителей, то сразу ухватился за этот шанс.
— Локрит, Локрит… — начал вспоминать я, — это не то баронство, на территории которого есть парочка железных рудников на северо-востоке?
— Да, оно, — подтвердил сын, — но из-за кое-каких сложностей, они почти не разрабатывались, так что, — улыбнулся мне он.
— Всё понятно, молодец, что смог так воспользоваться ситуацией, — хлопнул я его по плечу, — а что с Марком?
— Одно из баронов северней нас, в коронных землях, потерял почти всю семью от вспышки болезни, и у него осталась только молодая внучка, девочка болезненная и редко покидавшая замок. Если Мирослава не откажется её посмотреть, то Марк станет правителем собственной земли.
— Рабочий вариант, — подумав о будущих перспективах, я мысленно даже восхитился сыном, — а как там Кальтир и Мина? Миэль говорила, что они уже закончили университет.
— Да, пару месяцев назад, и почти сразу сели на корабль до Абсалома, — поморщился Максимус, — как сказал брат, он хочет повидать мир и проверить полученные знания на практике, а Мина увязалась за ним.
— Понятно, Талиэль им всё передал? — на всякий случай уточнил я.
— Снаряжение они взяли, как и походные наборы, — начал перечислять он, — а пряди их волос и флаконы с кровью помещены на склад в мастерской под стазис, на случай… неприятностей.
— Рад, что не ошибся в своём выборе, — с нескрываемой гордостью посмотрел я на сына, — но мне уже действительно пора. Если случится что-то, ты знаешь, что всегда…
— Могу тебя вызвать, не переживай, я помню, — едва я открыл рот, как Максимус продолжил, — флот с походными пайками будет готов в срок и должен будет прибыть с большим запасом, не волнуйся, я помню.
— Ладно-ладно, не даёшь своему старику и слова сказать, — расправив новые золотистые крылья, я в последние раз взглянул на сына.
— Тоже мне, старик, — последнее, что я услышал от него.
Поднимаясь всё выше и выше, я чувствовал некий моральный подъём от короткого отдыха в Заливе. Повидал детей, прошёлся по улицам своего творения, просто насладился видами цветущей природы. Не то, чтобы северные красоты успели приесться, но хотелось немного разнообразия.
Короткая вспышка, и я вновь оказываюсь далеко на севере, паря над сияющим огнями Тролльхеймом.
С момента прибытия на север прошло чуть больше полугода, а Хагрич уже было не узнать. Деньги и безопасность привлекли переселенцев из других соседних земель, сейчас раздираемых борьбой за власть и территории. Пока новые владыки, победившие своих линнормов, старались устроиться на троне и решить старые территориальные претензии с соседями, ранее пустынный Хагрич стал настоящим уголком спокойствия. С самого завоевания Бабой Ягой территории Иррисена, мои нынешние владения стали неприкосновенной землёй, и не только из-за того, что брать тут было особо нечего, но и из-за понимания, что без заслона от ледяных ведьм и их питомцев, плохо будет всем.
Вот и получилось, что Хагрич стал местом притяжения как обычных, для сурового севера, земледельцев, так и воинов, что не желали проливать кровь зазря в мелких разборках, а моё обещание скорого похода на восток, воодушевило их. Так что вокруг Тролльхейма и на юге владения сейчас велись активные стройки, а приграничные гарнизоны получили дополнительных бойцов.
Спустившись на одну из башен замка, я коротко кивнул караульному, а сам отправился вниз, перед утренним совещанием надо сделать ещё несколько дел, банально выгрузить кое-что из деми-плана на склады. Писари, заранее знавшие о моём прибытии, уже ждали меня, так что задержек не было.
Пока вереницы людей перетаскивали товары, я изучал гроссбухи. Приходы и расходы были в норме, если не считать рекордного поступления зерна и овощей, выращенных в самом владении.
Мирослава, после проведённого нами ритуала, окончательно перестала быть ведьмой, превратившись в полноценную жрицу, отчего изменился не только запах исходящий от неё, но и вырос уровень сил. Целительство, благословления, ритуалы — всё это в её исполнении стало намного сильней. Благословлённая ей земля превратилась буквально во что-то невообразимое: один пастух, забыл воткнутый в поле посох, а когда вернулся через пару дней, тот уже пустил корни и дал побеги. Отдельно о горящих зелёным светом глазах и источаемой ауры умиротворения и говорить не стоило.
Изменились не только мы с ней, а почти все, кто был рядом при завершении ритуала. Эйр и Георгий, как и все аасимары, присягнувшие Перуну, сменили серебро в глазах на белизну и искры. Те кто нашёл себя под рукой Сварога — стали горячее, а почти любое ремесло стало давать им проще. Последователи Мары же наоборот, побледнели и на ощупь стали холоднее. Каждый аасимар, что прибыл со мной из Залива — изменился. Изменились и полуэльфы, но уже не так радикально, и, если не присматриваться, то заметить отличия не так просто.
