Лекарь драконьей матушки (СИ) - Юраш Кристина

Вся эта канитель, которая напоминала подготовку к празднику, не мешала императрице следить за всеми моими передвижениями. Выходить за дверь мне было запрещено. Только в мою комнату. И стоило мне только подойти к своей двери и попытаться открыть ее, я слышала гневный голос.

Под конец она потребовала, чтобы мне заколотили дверь, ведущую из моей комнаты в коридор, аргументируя это тем, что через мою дверь к ней могут пройти убийцы.

Я же прекрасно понимала, что дело не в таинственных убийцах, а в том, что она категорически против того, чтобы я виделась с ее сыном.

Я понимала, что она была права. Император — не тот мужчина, который будет тосковать по одной женщине, когда вокруг столько соблазнов. Даже если у этой женщины появилось скромное голубое платье с белым передником. Оно было не роскошным, а каким-то милым и даже простоватым. Но мне оно нравилось!

Дни сменялись днями, примерки — примерками. Императрица была ужасно требовательна, а я поглядывала на свое детище на колесах, куда даже положила под спину мягкую подушечку. На щеках императрицы снова появился румянец. Она чувствовала себя намного лучше, но связывать два события — правильное питание, регулярные упражнения для рук и ног, и улучшение самочувствия, ее императорское величество упорно не хотело.

Алое платье для выхода будет самым лучшим вариантом! — наставляла императрица. — И если брать алое платье, то к нему обязательно рубины или гранаты! Отдайте распоряжение ювелиру, пусть сделает их в форме капли! Мне кажется, капля подойдет лучше всего! О, боги! Я волнуюсь как дебютантка!

Швеи кивали, а императрица уже готовилась ко сну. Я тоже направилась в свою комнату, ненадолго зависнув возле окна. Завтра — торжественный выход в свет. Первый шаг к выздоровлению, как я надеюсь. Я решила померить платье. Я надела его, глядя на себя в зеркало. Распустив волосы, я улыбнулась своему отражению. В этом платье я была похожа на Золушку. — Ты не приходишь.

Голос в комнате прозвучал тихо, словно шепот ветра, и я вздрогнула, словно меня вдруг кто-то тронул за плечо. Внутри всё сжалось от неожиданности.

Мое сердце забилось сильнее. Мне точно не показалось?

Я едва слышно вздохнула и медленно повернула голову. В полумраке комнаты появился высокий силуэт.

— Вы? — прошептала я, узнав императора. Ничего себе!

Глава 46

— Почему? — спросил Аладар, и его голос был мягким, чуть хриплым, как у человека, кто давно не спал. Я оглядела комнату, пытаясь понять, как он здесь оказался. В голове мелькнули мысли — он не мог просто так войти. Все двери закрыты.

— Ваша матушка запретила, — тихо произнесла я, решив говорить правду. — Она следит за мной. Всё потому, что кто-то ей сказал, что нас видели вместе, выходящими из каких-то покоев. Помните, когда мы следили за… неуловимым кормильцем?

Император слушал внимательно, его глаза были глубокими, как два бездонных колодца, в которых можно было утонуть.

— И как запрет моей матушки влияет на вас? — спросил он тихо, чуть с оттенком иронии. — Если у меня есть ваш прямой приказ?

Я не понимала, зачем он пришёл. Неужели соскучился? Или, может, красавицы вокруг уже закончились, и он ищет хоть какую-то компанию?

— Я… — начала я, чувствуя, как слова застревают у меня в горле. — Понимаете, я не хочу её нервировать. Если она нервничает, у неё поднимается сахар в крови, и ей становится хуже.

В комнате воцарилась тишина. Я ощущала, как внутри меня борются чувства: страх, надежда, желание понять его. И вдруг подумала: «Может, он действительно скучает? Как и я? Может, мне не кажется? И между нами есть что-то большее?»

— Значит, когда матушка волнуется, ей становится хуже, — произнёс Аладар, аккуратно сняв с пальца перстень и вложив его мне в руку. — Вот, держи. Чтобы не нервировать матушку.

Я взглянула на перстень — золотое украшение с изображением дракона, тяжелое и увесистое. Оно казалось необычайно значимым.

— Что это? — прошептала я, чувствуя, как сердце забилось быстрее.

— Это — ключ к тайным переходам. Мой детский перстень, — спокойно ответил император, показав такой же перстень на своей левой руке. — В комнате есть вход. Просто приложи его к стене — и откроется проход. Ты пройдешь по коридору, свернешь — третья дверь налево. Мои покои.

Я ошарашенно посмотрела на него. Это что — намек? Как это понимать? Я что-то растерялась!

— Эм… спасибо… — сказала я, чуть заикаясь. — Но вы понимаете, что прийти я могу только… эм… ночью, когда ваша матушка спит? Вас это не смутит?

Он взглянул на меня с легкой улыбкой, в глазах — искра скрытой надежды и, может быть, нечто большее. В этот момент я почувствовала, как внутри меня всё сжалось, будто сердце хочет вырваться наружу.

— Не смущает, — тихо сказал он.

Вот как это понимать?

И в эту минуту внутри меня заиграла странная смесь чувств — и тревога, и надежда, и тихое тепло, которое возникло, когда он протянул мне этот таинственный ключ. Я понимала, что это знак доверия, поэтому покрепче сжала перстень в кулаке.

— Жду, — бросил император, положив руку на стену.

Я смотрела на то, как в стене открывается тайный проход. Он молча кивнул, и взгляд его стал чуть мягче, чуть теплее.

Я осторожно повертела кольцо в руках, ощущая вес и тепло металла. Внутри всё переворачивалось, и я вдруг поняла — между нами есть нечто большее, чем просто долг или случайная встреча.

— Спасибо, — прошептала я, глядя на кольцо. — Спасибо, что пришел.

“Я так скучала!”, - мысленно сглотнула я, прижимая кольцо к груди.

— У-у-ух! — выдохнула я, глядя на себя в зеркало и сдувая челку. Я начинала улыбаться самой себе, чувствуя, что вот-вот рассмеюсь от счастья.

Так стоп! Тормози! Тебя хотят сделать фавориткой!

Я легла спать, стараясь думать о хорошем.

Глава 47

Я проснулась не сразу, словно сон еще держал меня в своих объятиях. Но вдруг услышала требовательный голос, который исходил из соседней комнаты.

Это была императрица.

— Ну где ты там! — нетерпеливо произнесла она, а я улыбнулась. Теперь важно было, чтобы первая прогулка прошла безупречно. Я уже давно научилась быстро приводить себя в порядок, и сейчас, одевшись в то самое голубое платье, подчеркивающее скромность, и повязав белоснежный передник, — я почувствовала легкое волнение.

Да, сегодня особый день.

«Только бы получилось! Только бы все прошло гладко!» — умоляла я судьбу.

В покоях императрицы уже хлопотали служанки. Я ждала, когда ее императорскому величеству сделают прическу.

Я смотрела на получившийся результат, удивляясь мастерству парикмахеров. Седые волосы были уложены в сложную прическу с множеством локонов и тесных плетений, украшенных жемчужными шпильками и тонкими кружевными ленточками. Каждая деталь её наряда — словно тщательно подобранный узор, отражающий богатство и утонченность.

Совместными усилиями мы переодели ее величество, а потом осторожно помогли императрице усесться в кресло.

Она тут же вцепилась руками в подлокотники, словно я сейчас с разбега дам скорость под сто двадцать километров в час.

Приятно, когда в тебя верят.

Служанки расправляли платье, немного обнажая красивые туфли с бантами, украшенные драгоценностями, которые стояли на полочке для ног.

Лицо императрицы было спокойным, но я чувствовала ее волнение. Ее руки чуть-чуть подрагивали, а я покатила ее к двери.

— Все не так плохо, — заметила она, когда я повернула коляску и покатила ее по коридору. — Я, если честно, ожидала худшего! Слуги, которые встречались нам на пути, замирали в поклонах, а императрица едва заметно кивала. Я же толкала ее кресло вперед, чувствуя, что это вовсе не так просто, как я думала. Ничего, привыкну!

На нашем пути попадались и придворные — изумленные, немного растерянные. Они не ожидали увидеть такую картину. В их глазах читалось искреннее удивление, ведь они никогда не видели императрицу в таком виде. Ингерина Гельфрейх, высокомерная и гордая, при виде своих разодетых подданных чуть приподняла подбородок, словно демонстрируя, что она — все еще та самая императрица, даже в коляске.