Я не удержался от хохота.
– Майк, это точно сработает, – ответил я, хлопнув его по плечу. – Только представь, как чисто будет, если воды вообще не будет!
– Правда? – на секунду он воспринял мои слова всерьёз, но затем и сам рассмеялся, поняв нелепость своей идеи.
Эти ситуации, хоть и были частью нашей повседневной рутины, дарили моменты настоящего смеха. Семилетние кадеты, с полной серьёзностью исполняя обязанности, пытались выглядеть взрослыми, но их детские привычки и неумения часто вырывались наружу, превращая казарменные будни в нескончаемую череду забавных эпизодов.
Этих детей приходилось учить буквально всему. С утра до вечера я показывал им простейшие, казалось бы, вещи – как начищать сапоги так, чтобы они блестели на солнце, словно зеркала, как правильно пришивать пуговицы и гладить форму, чтобы она выглядела безупречно. Некоторые мои подопечные впервые держали в руках утюг, и первое время это вызывало немало забавных сцен. Постепенно, однако, каждый из них начал осваивать науку, как выглядеть на уровне.
– Эрвин, а правда, что если долго начищать сапог, то можно увидеть в нём своё отражение? – однажды спросил Томас, с сомнением глядя на сапожную щётку в своей руке.
– Конечно, Томас. Особенно если будешь чистить так же, как сейчас, – усмехнулся я. – Давай сильнее, а то даже пыль не убрал.
Томас поморщился, но, собравшись, принялся начищать сапог с ещё большим усердием, и, к моему удивлению, за несколько минут у него действительно появился первый блеск.
Гладить форму оказалось сложнее всего. Один из ребят, Дэниел, как-то даже подошёл ко мне с жалобным выражением лица, показывая на форму, где от его утюжки осталась складка посреди рукава.
– Эрвин, ну почему она всё равно мятая? Я же гладил!
Я едва сдержал смех и положил ему руку на плечо.
– Потому что надо сначала разгладить форму, а потом аккуратно вести утюгом, – ответил я, показывая. – Попробуй так и увидишь, что получится.
Со временем они все стали справляться с этой, в общем-то, нехитрой наукой.
В столовой также произошли большие перемены. Первое время кадеты морщились от любой каши и не могли смириться с простотой армейских блюд. Но всё изменилось после введения утренней зарядки. Каждое утро начиналось с пробежки – это было жёсткое испытание для детей, привыкших к комфортной домашней жизни, где не нужно было бегать по несколько километров. Усталые, порой с полусонными глазами, они выходили на построение и изо всех сил старались поспевать за ритмом.
– Эрвин, мы так каждый день будем бегать? – задыхаясь, спросил Майк в середине одной из первых пробежек.
– Будем, – твёрдо ответил я, подбадривая его кивком. – Зато потом завтрак покажется вкуснее, поверь. И ты сам станешь сильнее.
Через пару недель пробежек и зарядок за столом в столовой я увидел настоящую перемену: ребята ели всё, что им клали, и даже просили добавки, благо проблем с этим не было.
– Ты посмотри на нас, Эрвин, – как-то обратился ко мне с ухмылкой Саймон, никогда не страдающий отсутствием аппетита, когда мы собрались за ужином. – Если так пойдёт и дальше, я стану толще бочонка с водой.
– Только если не будешь лениться на зарядке, – ответил я, смеясь.
– Я на неё и выхожу только ради завтрака, – подмигнул Саймон, и вся группа ребят рассмеялась.
С каждым днём они всё больше и больше втягивались в армейский ритм. Поначалу пробежки казались им мукой, но постепенно, заметив свои достижения, ребята начали относиться к этим утренним испытаниям как к серьёзной части их жизни в корпусе.
На вечернем построении, когда все стояли передо мной, уже без страха в глазах, а с сосредоточенными лицами, я чувствовал гордость. С каждым днём они становились ближе к пониманию того, что значит быть частью корпуса.
С первых дней учебы у меня завязался конфликт с одним из преподавателей. У меня был аттестат об общем образовании, и мне совсем было не интересно сидеть на занятиях по базовым предметам. Однако никто, похоже, не обратил на это внимание, и я оказался в классе, слушая объяснения элементарных задач, которые уже давно были для меня пройденным этапом. От скуки я зевал, изредка поглядывал в окно или иногда просто отвлекался. Именно тогда преподаватель – старший учитель Сорейн, мужчина лет пятидесяти с резкими чертами лица и холодным взглядом – заметил мою незаинтересованность и не замедлил отреагировать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
