— Что будет готово? — по какой-то причине Амира произнесла это шёпотом. — Мы тебя не оставим!
В этот момент помещение содрогнулась от удара в двери.
— Отставить пионерскую х*йню, — отрезал я, глядя девушке в глаза. — Ты слышала приказ.
Юлия, в отличие от Амиры, долго уговаривать не пришлось. Не успел я договорить последнее предложение, как он уже спешил перетащить сестру через разбитое окно на улицу.
Амира сглотнула ком в горле, но больше спорить не стала. Девушка бросила на меня полный грусти и сожаления взгляд — и выскочила в окна вслед за Юлием.
Я закатил глаза. Кому-то надо смотреть меньше боевиков.
Дверь в комнату, тем временем, уже практически вылетела из петель. Каждый удар Хнума громом разносился по помещению, стены дрожали, а немногие оставшиеся осколки стекла в окне принялись падать из него на пол, сродни монеткам в игровом автомате.
Почему я решил остаться?.. Да всё просто. У меня был неплохой шанс.
А ещё я был зол.
Зол на то, что врагами мне выпала кучка некомпетентных идиотов, неспособных справиться даже со школой, полной детворы. Зол на то, что мог бы к этому моменту снять уже две-три дополнительных печати, с которыми подобной ситуации и не возникло бы, скорее всего. Зол на то, что мы потерял Константина, но всё равно очутились в положении, где приходилось играть в партизанщину. Зол на Хнума за то, что он вонял, как протухший кусок баранины по скидке, завалявшийся в лавке неудачливого мясника. Невероятно зол на то, что, как итог один мой друг попал в плен к Богам, другой пропал без вести, а родителям одного рыжего парня приедет тело без головы, стоит только куполу пасть.
Всё это меня невероятно бесило.
Нет, во мне не было горящей пламенем ненависти, из-за которой я потерял бы голову. Скорее, я был взбешён этими божками как каким-нибудь особо живучем комаром, умело уклоняющимся от тапка. А я не люблю комаров.
И к тому же…
Сильно. Хочу. Спать.
Я резко подскочил к двери и в одно движение вытащил из ручек копьё Ахилла. Не думал, что когда-нибудь увижу его ещё раз.
Простое, но надёжное оружие. Феноменально крепкое, особенно учитывая тот факт, что выглядело оно со стороны как простая палка с бронзовым наконечником. В последний раз я его видел вместе с Ахиллом перед всей троянской историей.
Я хмыкнул. Вроде бы Геракл говорил, что Ахилл тогда всё же выжил. Надо будет вернуть ему игрушку при случае.
Хнум долго мешкать не стал, и уже со следующим ударом вынес своим плечом дверь с половиной проёма.
— Ох, — он выпустил из огромных ноздрей воздух, завидев меня. — Это ты, ч-человек.
Он смотрел на меня, как кошка смотрит на лазерную указку. Внимательно и не отводя взгляда.
— Я сразу п-понял, что с тобой ч-что не так… — он топнул копытом по полу, отчего по паркету пошли трещины. — Надо было к-кончать тебя с б-бабой ещё там…
Я ничего не отвечал, лишь заинтересованно склонил голову, давая ему продолжить.
— А теперь… — он сделал шаг вперёд, — ты б-бросаешь копьё и н-начинаешь умолять меня о пощаде.
Я снова склонил голову, только теперь уже в другую сторону. Забавные у него колени. Выгнутые такие.
Хнум сделал ещё один шаг вперед; между нами оставалось метра три.
— П-пощады не будет, в-врать не б-буду… — он снова вдарил копытом по полу, — … я-я сожру тебя… р-разница лишь в том, будешь ли ты жив, когда я стану отрывать от тебя куски.
Я слегка приподнял бровь.
— Если скажешь, куда побежали твои д-друзья… то есть тебя я буду мёртвым. А что до друзей… п-посмотрим! — Хнум против рассмеялся. — П-пойми, что вы уже мертвы. Т-ты, э-этот «Влад», в-все, кто смеет противиться Богам… а пройдёт н-немного времени, и все остальные люди вернутся в с-стойло… т-так что я п-предлагаю тебе простой выход!
Я цокнул языком и ещё раз глянул на копьё в руке.
— Д-думаешь, оно тебе поможет? Ты обычный ч-человек, ты не сможешь убить меня, д-даже если сильно п-посстараешься. Я — Бог!
Я склонил голову. Краем взгляда было заметно, что мерзкая рожа Хнума расплылась в улыбке.
— Можно только один вопрос? — я сжал копьё покрепче. — Господин Бог.
Хнум хмыкнул. Я же сразу продолжил.
— Когда-то давно я знал одного парня. Он был красивым, —я хмыкнул, — но даже чересчур, понимаешь? В него влюблялись все подряд, он всем отказывал… кучу народа довёл до самоубийства.
Лицо барана немного перекосилось. Кажется, он начал о чём-то догадываться. История была в своё время довольно нашумевшей.
— В итоге… веришь или нет, он влюбился в своё отражение и помер. Странно, да? Всё пялился и пялился на своё отражение, даже есть не мог.
— Д-думаешь, ч-что услышал где-то старую историю про Н-нарцисса, и я п-пожалею тебя потому, что ты н-напомнил мне про м-мир до войны⁈
Я рассмеялся.
— Да чего же «услышал»? Из-за него погибла моя хорошая подруга. Я всё это своими глазами видел.
Хнум глуповато заморгал.
— Ч-что ты несёшь, человек? Нарцисс мёртв уже тысячи лет.
Я пожал плечами.
— Мертв. Но всё ваше кодло мне чем-то его напоминает, — я поднял голову. — «Я Бог», «Мы Боги». Такое же тупое самолюбие. Только, в отличие от того мудака — ваше ничем не обоснованно. Мы ведь понимаем, что, если бы ты был действительно Богом такого масштаба, как мнишь о себе, тебе не пришлось бы гоняться за золотыми детками, разбивая двери головой, да?
Хнум яростно выдохнул. Казалось, словно из его ноздрей выходит пар.
— Сейчас т-ты будешь жалеть о своих словах, ч-человек, — кулаки Хнума сомкнулись.
Я хмыкнул.
— А что, я не прав? Я знал много Богов. Чёрт, да я могу ходить по Олимпу с закрытыми глазами, — я уставился в потолок, вспоминая, что к чему. — Вход… налево — фонтан с амброзией, справа — палата с нимфами….
Хнум от удивления слегка отошёл назад.
— Дальше — висячие сады. Но… — я улыбнулся, — откуда тебе-то это знать, Хнум? Уверен, что тебя дальше Диона даже не пускали ни разу.
— Т-ты полубог? — взгляд Хнума стал красным. — Мерзкая полукровка…
Я покачал головой.
— Да нет. Я человек. Просто был вхож, знаешь ли. Часто там бывал. Зачастую вместе с Дитом.
Хнум рассмеялся.
— Только один человек был вхож на Олимп в те времена, и ты — не Сизиф.
— О, — кивнул я, — ты меня знаешь? Очень мило.
Я резко дернулся вперёд, перехватив копьё. Спустя секунду оно вонзилось в изогнутое колено Хнума.
— А-а-а-а! — баран взвыл как не в себя, — ч-что…
Я провернул копье в ране.
— Потому что кто ты такой — я в душе не е*у.
Сжав копьё поближе к концу, я уклонился от кулака Хнума, который целил мне в грудь, и перескочил через барана.
— И да, — я дал ему подзатыльник одной рукой, параллельно вырывая из колена копьё второй, — я не совсем обычный человек.
Удар.
Удар.
Удар.
Баран пытался что-то ответить на мои быстрые атаки копьём, но у него совсем не хватало скорости, чтобы меня поймать. Совсем скоро из нескольких ран на его теле начал вытекать ихор.
— Т-твои п-попытки смешны… ты в-всё равно меня не убьёшь этим копьем…
Хнум пытался звучать угрожающе, но на деле даже по голосу было заметно, что баран несколько испугался.
— Я-я сильнейший из в-всех Б-богов здесь… тебе не п-повезло, ублюдок…
Вместо ответа я лишь быстро рассёк ему ноздри наконечником копья. Броня, а вместе с ней и мохнатое тело барана окропились божественной кровью.
— Я ничего не говорил про копьё, — ухмыльнулся я.
Это было правдой. Возможно, здесь я пошёл на небольшой риск, однако… дело в том, что Шезму, усиленный во время боя с Локи, ещё не успел проявить себя в полную силу. И если первая его версия явно бы ничего с Хнумом сделать не могла, то теперь… мне стало интересно, насколько хорошо он работал не с обычной, но с божественной кровью.
— А-а-а-а-а-а! Сука! Что ты делаешь⁈ — интонация барана от боли стала совсем человеческой, без запинок. — Хватит!!
Оказалось, что работал Шезму с божественной кровью просто отлично. Орал Хнум из-за того, что я начал медленно вытаскивать из него эту самую кровь тонкими ниточками, дразня его раны.
