— Может, лучше сдать властям? — нерешительно произнёс торговец.
В толпе снова зашептались потому что некоторые узнали Гу Мин Мэй. Многие даже уже хотели сказать торговцу, кто перед ним, но Наташа к этому времени уже отвязала от пояса круглый жетон из нефрита, удостоверяющий её личность, и подняла перед собой, показав мужчинам вырезанный на нём рисунок. В центре ажурного рисунка с дырочками, как на кружеве — семейного кланового узора, читалось имя владельцы.
— Я Гу Мин Мэй, законная дочь правого министра генерала и князя Гу Кая, — довольно произнесла Наталья.
В толпе зашептались, те кто был не в курсе, удивлённо загудели. Попрошайка снова, но уже изумлённо посмотрел на молодую барышню.
Торговец и его слуга шокировано и испуганно вперили глаза в девушку, даже забыв выказать почести и поприветствовать.
«Ближе бандерлоги, ближе», — вспомнила Наташа слова удава Каа из Маугли, увидев сейчас похожую картину:
— Давайте позовём чиновников департамента преступления и наказания. Я не против, — добавила Гу Мин Мэй.
Привлечённые шумом, либо кто-то их позвал, на улице показались и сами чиновники местного магистрата, что патрулировали улицу. По обычаю, главный из них был одет в форму чиновника, с чёрной ушастой шапкой чиновника на голове и с мечом на боку. Сзади него шли шестеро в одеждах и шапках чиновников более низших по рангу и статусу, с надетыми лёгкими кожаными доспехами, также вооружённые мечами. Такие отряды от магистрата выполняли здесь роль местной полиции.
— Что здесь происходит? — презрительным тоном спросил главный из них. Увидев Гу Мин Мэй, мужчина сразу сложил руки и поклонился:
— Приветствую, княжна Гу.
Двое оттаявших грубиянов и драчунов тоже сложили руки и споро поклонились Гу Мин Мэй и чиновникам.
— Арестуйте преступника. Этот мужчина украл деньги у своего хозяина и обвинил в этом другого, — Гу Мэй-Наташа безапелляционно указала рукой на мужчину с палкой, — После они вместе до полусмерти избили этого несчастного молодого человека.
Чиновник сразу жестом распорядился арестовать подозреваемого, и его подчинённые подбежали, окружив амбала и его господина.
Мужчина с палкой мгновенно достал из-за пазухи тканевой мешок с деньгами и встал на колени:
— Господин, я не крал его! Вы забыли кошель в магазине тканей! — мужчина бросил палку, и сложив впереди руки, стал кланяться до земли. — Я положил его себе за пазуху, чтобы потом отдать вам! Простите меня, помилуйте! — он обращался к чиновникам и к своему хозяину. — Честно, я забыл о нём! Но, когда вы обнаружили пропажу и обвинили этого попрошайку, меня обуяла жадность, простите меня, помилуйте! Я не хотел красть, просто подумал, что если вы не найдёте этот мешочек, забудете про него, тогда деньги останутся у меня! Прошу, помилуйте меня, надо мной подшутили злые духи! Я не хотел, я не управлял собой! Накажите меня, но не убивайте! Помогите мне! Простите меня, ваш верный слуга случайно встал на неверный путь!
— Арестовать обоих! Заключить под стражу, — распорядился чиновник магистрата.
— Прошу, помилуйте! Прошу, поймите! Это недоразумение, я не хотел! — продолжал разоряться до этого слишком дерзкий амбал.
— Я этого не знал, я и сам жертва! — причитал торговец. — Я совершенно ни в чём не виноват! Меня обманули и ввели в заблуждение!
— Разберёмся, — безэмоционально ответил старший чиновник.
Мужчин уводили в управление преступлений и наказаний, бросив уже никому не нужного побитого нищего молодого человека прямо на улице.
* * *
Ли Цзы Лун изумлённо поднял брови и удивлённо осмотрел Гу Мин Мэй с ног до головы, словно он увидел её впервые. Ему захотелось поаплодировать, но тогда его присутствие здесь раскрыли бы:
— Неплохо. Может, нам стоит поискать хороших чиновников ведомства преступлений и наказаний среди барышень? — пошутил он.
Нин Сян улыбнулся:
— Непонятно, как она смогла так быстро вычислить преступника… он же ничего не сказал?
— Пусть вора накажут по всей строгости, для начала отрубите ему руки, чтобы он и в следующей жизни их больше не распускал на благородных барышень… Торговца после наказания вышвырните из города, и чтобы больше никто в столице не смел иметь с ним дела.
Они увидели, как Мин Мэй участливо подошла к нищему и присела на корточки.
Нин Сян кивнул и удалился выполнять распоряжения.
* * *
— Молодой человек, тебе совсем плохо? — обеспокоено спросила Мин Мэй, глядя на молодого нищего, что готов был скоро провалиться в обморок, — Сейчас я помогу тебе подняться.
— Барышня, не трогайте его, он же грязный, — проговорил возничий. — Пусть скажет спасибо, что вы уже и так защитили его, оставьте теперь в покое.
— Не смей говорить так больше, тем более при человеке, это некрасиво и гадко, — сурово ответила Мэй-Наташа. — Неизвестно, как повернётся жизнь, и кто угодно может оказаться на его месте. У него тоже есть родители или близкие, кто-нибудь наверняка беспокоится о нём.
Пострадавший парень ошарашенно украдкой посмотрел на юную барышню. Смотреть прямо в лицо, с его статусом было бы не учтиво, неправильно и некрасиво.
* * *
На лице наследного принца отразились недоумение, одобрение и удивление поведением новой Гу Мин Мэй. Ли Цзы Лун раздумчиво погладил двумя пальцами свой подбородок:
«Удивляет. Она что, с Богиней милосердия Гуаньинь заключила сделку? Поумнеть в обмен на обязанность делать добро всем подряд?»
* * *
Ната вспомнила часть татуировки на спине пострадавшего бездомного:
«Ну или не совсем… кто угодно может оказаться на его месте. Не знаю, кем он является, но раз уж я начала помогать, то нужно помогать до конца… Может, за этим кадром кто-то охотится? Главное, чтобы меня к нему не припутали», — девушка осторожно осмотрелась по сторонам.
— Простите, молодая госпожа, — ответил слуга.
— Помогите мне его поднять. Мы поскорее должны забрать его отсюда, — тихо прошипела Гу Мин Мэй, хватая молодого человека под руку. — Ему нужен лекарь.
Ци Шуй и слуга-возничий поддержали раненого нищего с другой стороны. Они посадили незнакомца на небольшую площадку рядом с возничим, раненый уже находился в полуобморочном состоянии. Мин Мэй периодически осторожно осматривалась по сторонам, даже иногда для этого используя боковое зрение, чтобы не привлекать внимания.
Ци Шуй всё поняла, увидев рану на боку молодого бездомного. Затем обе девушки стали прикрывать собой незнакомца и эту рану на его теле от посторонних глаз.
После того, как Наташа и её личная служанка зашли в повозку, затянули внутрь раненого молодого человека. Барышня Мин Мэй сложила и приложила свой платок к кровоточащей ране незнакомца. Тот, прижав лоскут красивой ткани с вышивкой ладонью, снова с благодарностью посмотрел на девушку через полузакрытые глаза. У юноши уже сильно кружилась голова, его одолевала сильная слабость.
— И куда мне его вести? Не домой же к себе? — проговорила Наташа-Мэй.
— Конечно же нет, — ответила личная служанка. — Отвезём его к хорошему лекарю и оставим там.
— Если его ищут, то в первую очередь, зная что он ранен, будут искать у какого-нибудь лекаря. Не пойдёт, — покачала головой Гу Мэй. — Скажи честно, ты нас не впутаешь ни в какие неприятности? — обратилась девушка к незнакомцу.
— Нет, — прошептал тот, — Не бойтесь и не говорите никому про мою татуировку.
— Какую ещё татуировку? — опешив, спросила Ци Шуй.
— У него на спине. Я не рассмотрела, что там изображено, — махнула рукой Натали. — Поехали домой, — распорядилась она слуге-вознице и повернулась к Ци Шуй. — Отец уже наверняка вернулся из дворца с заседания двора. Я поговорю с ним и он разрешит оставить его в поместье на территории, где живут слуги.
Личная служанка кивнула молодой госпоже:
